Юрий Самусь - «Приключения, фантастика» 1994 № 01

Я пожал плечами.

— Я не знаю, что сказать. Все это мне кажется бредом. Я обычный человек, такой же как все.

— Которому скоро исполнится триста семьдесят два года?

— Быть может, я какой‑то мутант?

— Нет! — резко оборвала она меня. — Ты тот, о ком я тебе рассказала — чужак, враг всего в этом мире. Мне очень жаль, но ты должен умереть.

Я тоже встал.

— И все же это бред. Я не верю во все эти сказки в диверсантов и разрушителей, хотя они и не лишены игры воображения.

Я отключил в мгновение ока силовой экран и, сделав резкий выпад, ухватил ее за плечи.

— Кем ты подослана: Макгаузом или Рокфеллером? Ну, говори же.

Глаза ее горели печалью.

— Ты так ничего и не понял.

Я рассмеялся ей в лицо.

— Ты ошибаешься, я не такой уж тупица.

— Что ж, ты сделал свой выбор. Теперь берегись, ты обречен.

Что‑то вспыхнуло, и я вдруг понял, что стою посреди кладбища. Солнце клонилось к западу, наступал вечер. Там, где только что была ночь.

Тело мое затрепетало от ужаса. Нет, такое не под силу смертным! Сомнения вновь одолели меня. Неужели я был сейчас наедине со СМЕРТЬЮ? Я не верю в это, но даже если так оно на самом деле, я сумею защитить себя, ибо я имею то, что охраняет лучше сторожевых псов, лучше полиции и роботов–охранников. У меня есть деньги. А с ними я могу объявить войну и преисподней.

И в этот миг я услышал женский смех. Мне показалось, что я узнал его.

Синероуа был бледен. Он начал свой доклад несколько минут назад, но этого было достаточно, чтобы бледность проступила и на моем лице.

— Падение акций всех предприятий Корпорации продолжается, — растерянно говорил он. — На бирже творится какое‑то светопреставление. Все стараются избавиться от наших бумаг, продавая их за бесценок. Акции «Спейс–хаус» упали на сорок пунктов, «Разработки Марса» — на двадцать пять. «Деневер Моторс» уже пошла с молотка, не лучше дело обстоит и с «Бетельгейэ компани». Местные туземцы вышли на тропу войны. Разгромлена большая часть перерабатывающих заводов. На орбитальных верфях уже неделя, как рабочие объявили забастовку. И здесь мы терпим огромные убытки. Но и это еще не все. В Австралии произошел очередной переворот. Вчера новый диктатор Ален Глюс объявил о национализации всех предприятий континента.

— А как «Норт Ю–Эс–Эй компани»?

— Здесь тоже полнейший хаос. Новый управляющий не знает, что предпринять. Рвутся старые связи с поставщиками сырья, а новых нет…

— Достаточно, — прервал я.

Мои ладони были мокрыми or пота, да и выглядел я, наверное, страшно. Прошла всего лишь недели, и моя незыблемая империя рухнула, как Вавилонская башня. Такого финансового краха история еще не знала. Казалось, какая‑то лавина смела за собой в бездонную пропасть все, что принадлежало мне. Я был в шоке, в полнейшей растерянности, как, впрочем, и весь мир. Не так уж часто происходит падение «финансовых китов».

Синероуа снова заговорил:

— Я считаю, что никто из наших конкурентов не смог бы это провернуть каждый в отдельности за такое короткое время. Кто‑то объединился против нас и начал эту игру.

— Нет, — я поручал головой, — это не они.

— Но тогда кто?

Я тяжело вздохнул:

— Похоже, нам действительно конец.

— Нет, господин, вы не должны сдаваться! — воскликнул Синероуа. — Мы пока еще достаточно сильны.

— Зто только пока. Не пройдет и нескольких дней, а, может быть, и меньше, как я останусь без всего.

— И все же вы должны спасти хоть часть из того, что есть. Я свяжусь с Биржами Нью–Йорка, Токио, Лондона, Москвы и Бомбея, попытаюсь заткнуть дыры.

— Делай, как знаешь, — отмахнулся я.

Он ушел, а я остался наедине со своими мыслями. Я верил в свое могущество, верил в капитал, которым обладал. Глупец! Да, любой смертный не смог бы ничего сделать со мной, но только не Она. Я знал, кто затеял все это и потому прекрасно понимал, что спасения нет. В дверях появился Кристелонион.

— Сэр, по каналу пси–связи пришел запрос. Мистер Рокфеллер спрашивает, можно ли встретиться с вами для конфиденциальной беседы.

— Хорошо. Ответь, что я не против.

Я поднялся с кресла и направился к джайгер–кабине. Такого гостя следовало встречать у порога.

Рокфеллер не заставил себя долго ждать. Через минуту он вышел из кабины, старенький, сморщенный, почерневший. Но таким я его помнил последние тридцать лет.

— Здравствуй, Генри, — сказал я, протягивая ему руку.

— Здравствуй, Сайрис.

Мы обменялись рукопожатием и направились в библиотеку, где я обычно принимал деловых посетителей, впрочем, это случалось довольно редко.

Там мы устроились в высоких кожаных креслах.

— Сигару? — предложил я.

— Нет. Ты же знаешь мои привычки.

— О! да, — я улыбнулся.

Рокфеллер знал, сколько я живу, знал приблизительно, и все же это не давало ему покоя. Я представил, как бы вытянулось его лицо, если бы он разнюхал, сколько мне действительно лет. Но я, по мере возможности, скрывал это.

— Ты не изменился, — сказал он.

— Как и ты.

Он махнул рукой.

— Я чувствую, что старею. Организм изнашивается и мне все труднее поддерживать свое тело в норме. Однако, мы сейчас не о том говорим. Время, как говорится, деньги. У меня же есть иная тема для разговора. Сайрис, что происходит? Все семьи, ты понимаешь, кого я имею в виду, весьма и весьма озабочены. Насколько я знаю, никто из нас не объявлял тебе войну, и вдруг этот гром среди ясного неба…

Старые денежные мешки, подумал я, они всполошились, они в страхе: что если завтра аналогичную свинью подложат и им? Но самое страшное для них заключается в том, что они не могут понять, откуда ждать урагана. Если бы они это знали, вряд ли бы Рокфеллер появился здесь.

— Для меня это тоже в некоторой степени неожиданность, — ответил я. — Мне — конец, я это знаю, но вам, мне кажется, ничего не угрожает. (Проклятая добропорядочность).

— Откуда эта уверенность? — в глазах его вспыхнули огоньки.

Что это? Рокфеллер разучился контролировать свои чувства? Сомневаюсь.

— Я не могу тебе всего объяснить, но я знаю, что собираются разорить только меня.

— Кто?

— Если я скажу, ты примешь меня за сумасшедшего.

Рокфеллер пристально смотрел на меня.

— И все же ты не смог погасить нашу тревогу, — сказал он. А потому мы решили тебе помочь. Я, Дюпон, Рашшарди и Кгуэнг попытаемся сбить падение твоих акций на бирже. Конечно, это жест не безвозмезден, ты потеряешь часть своего капитала, и все же останешься на плаву.

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, Генри, это бесполезно. Я обречен.

— Да, черт побери! — рассвирепел он. — Неужели ты не понимаешь, что мы все в опасности? Мы не можем допустить, чтобы нас безнаказанно бросали в пучину банкротства. Тем более, неизвестно кто!