Сергей Маслов - «Приключения, фантастика» 1996 № 06

Фаина склонилась над Георгием, взялась двумя руками за древко стрелы, торчащей в плече, и сказала:

— Терпи.

Затем резко дернула. Георгий вскрикнул, вскинулся и упал обратно на пол. Горячая кровь потекла по руке. Фаина туго перевязала рану и села рядом, прислонившись спиной к кубу.

— В меня тоже стреляли, — сказала она чуть погодя. — К счастью второй стрелок оказался хуже. На полметра выше головы угодил… — Она помолчала.

— Ну что, дорогой, будем теперь вдвоем воевать против всех? Либо они нас, либо мы их. И почти наверняка первое.

Подкараулят в лесу или у реки — есть-пить надо — и всадят стрелу или копье в спину.

— Ерунда… — начал Георгий, но Фаина перебила его.

— Не ерунда! Мы уже свои способности показали, не предусмотрели простой засады в коридоре! Пока мы чему-нибудь научимся, нас всех перебьют.

— Я не о том! Здесь половина землян. Они нас поймут. Им эти порядки ни к чему. Фаина хмыкнула.

— Они бы поняли, если тут было бы достаточно женщин. А так… Будут слушать и думать: бабой-то поделиться не хочет…

Георгий грубо оборвал ее.

— Замолчи! Черт бы тебя побрал! Все мысли — жрать и трахаться! Надоело!

Фаина не дала ему продолжить гневную тираду, обняла и стала осыпать лицо поцелуями. Георгий поначалу отворачивался, потом стал отвечать.

— Дурачок мой любимый, — шептала Фаина. — Дурачок. Все это ужасно, но все будет хорошо. Все будет хорошо. Ты будешь их вождем, а кому это придется не по нраву, пусть уходит. Я рожу тебе кого-нибудь. А ты думай, как нам вернуться. Мы вернемся, и я рожу тебе кого-нибудь еще. Будем жить сказочно, необыкновенно.

Георгий нервно рассмеялся.

— Мы и сейчас живем, как в сказке, пока, правда, в страшной.

— А будем в доброй. Обязательно в доброй. Женщинам и детям в злой делать нечего.

Когда солнце достигло зенита, 15 колонистов — по большей части молодые охотники и несколько женщин — покинули подземелье. С Георгием и Фаиной осталось 22 человека, в том числе 7 женщин и старуха.

Старуха была достопримечательностью колонии, единственной из старых колонистов. Всех остальных, обнаружив поселение людей, увезли роботы. А ей удалось спрятаться.

Потом появились новые люди и стали жить с ней. Много людей, рассказывала она. Большего от старухи добиться не удалось, она была немного не в себе, сбивалась и начинала что-то бормотать. Жаловалась на дочь, которая не кормит ее, на мужей, которые не могут защитить ее от девчонки, потому что она стала старой и ненужной им, а дочка молода.

Вскинув голову, вдруг замолкала. Затем продолжала, но уже о своей жизни на Земле. Несла такое, что Георгий и Фаина убеждались, Земли она никогда не видела, просто мешала туманные химеры старческого воображения с рассказами людей.

Старуха была отвратительна: от нее вечно пахло мочой, она непрестанно кашляла и сплевывала в ладонь серо-зеленую мокроту. Вытерев руку о лохмотья, долго жевала беззубым ртом, почавкивая. Приступы кашля нападали на нее почти всегда в то время, когда другие усаживались есть. Георгий передергивался от омерзенья и уходил в угол, ему казалось, что у него во рту не мясо или овощи, а старухина мокрота.

Только Фаина была ласкова с ней, водила ее купаться на реку, разговаривала подолгу. И старуха вскоре привязалась к ней, что стала ходить следом, как собачонка. Большую часть суток она спала. Стоило присесть у костра, как слышалось шарканье и из мрака возникала старуха. Стояла долго, глядя лишенными разума глазами на огонь. На иссушенном, морщинистом лице были написаны обреченная покорность и бесконечная горечь. Когда полон сил, когда нужно сделать невероятно много, преодолевая препятствия, которые приводят порой в отчаянье, смотреть на пример тщетности любых усилий, распад и забвение, ждущие каждого, трудно.

Постояв, старуха начинала неуверенно подбираться к костру, переставляя ноги так пугливо и осторожно, словно в полу могли зиять пропасти. Найдя свободное местечко, она садилась и начинала бормотать. Опять о дочери, о других детях, о мужьях, звездном капитане… который любил ее, а потом был убит Угрюмым, о тайном сокровище, и так далее до бесконечности.

Слушая бормотание старухи, Георгий думал, что в прошлом колонии скрыта какая-то тайна.

Таких как он и Фаина было еще четверо. Русский — Андрей — бежал при сходных обстоятельствах. Его переправляли на малом летательном аппарате на другую базу. И во время полета вышел из строя робот-пилот. Корабль упал в районе Серых холмов, аппарат загорелся, и едва Андрей успел отбежать на безопасное расстояние, взорвался. Двое других — француз Себастьян и англичанин Мик бежали прямо из Зала подвешенных. Какие-то неполадки в аппаратуре, и сон прервался. Придя в себя, Себастьян и Мик укрылись в пустых помещениях слева от Зала подвешенных. Им повезло, если бы они пошли вправо, то были бы немедленно схвачены и водворены на свои места. Долгое время они жили, воруя пищу из Кладовки, с водой было туго. В дальнем подземелье из трещины в скале сочилась тонкая струйка. За сутки набиралось не больше миски. Сделав скудный запас пищи и воды, они пошли блуждать по запутанным анфиладам пустых залов, наощупь, в беспрестанном страхе провалиться в пропасть или попасть в ловушку. Подземный лабиринт вывел их к Стеклянному городу.

Удивительной была история спасения бенгальца Бихари: робот-пилот просто высадил его на берегу Голубой реки, сказал: «Бега, ты свободен». И улетел.

Остальное население колонии составляли рожденные здесь в развалинах. Поразительно много было тридцатилетних.

Из всего, что узнал, Георгий сделал два вывода. Первый: роботы действительно совершили налет на колонию, и не ранее чем 20–25 лет тому назад. Они увезли с собой родителей тридцатилетних, которым каким-то чудом удалось спрятать своих детей. Хотя это казалось Георгию довольно сомнительным. В любом случае, первые поселенцы попали на планету не поодиночке, а все одновременно, об этом свидетельствовали их дети — все примерно одного возраста. Откуда же взялись эти родители?

Позднее к этой загадке прибавилась еще одна. По прошествии месяца после стычки с Угрюмым Георгий неожиданно узнал, что вождь на 7–8 лет старше этих детей. Выходило, что первопоселенцы привели его с собой? Значит, он знал о том, откуда они явились и куда подевались, знал, как спаслись их дети. Определенно знал, но держал это знание при себе.

Второй вывод: случай с Бихари говорил о том, что среди роботов нет единства в отношении к людям. И это вселяло надежду. Правда, на что? Только на то, что их действия на Земле окажутся не столь успешными. Возможно, еще на то, что робот, даровавший свободу Бихари, объявится когда-ни-будь и поможет людям вернуться на родину… Слишком зыбкая надежда. Бихари жил в колонии уже 10 лет.