Аркадий Стругацкий - Неизвестные Стругацкие: От «Града обреченного» до «Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты

Лев попытался вмешаться в этот разговор, хотя и знал, что это бесполезно — для того, кто умирает от куффу, существует только внутренний мир, мир его умирания. Тристан его не слышал — он только все время повторял одно и то же, самое главное для себя, более важное, чем смерть — так всегда бывает с теми, кто умирает от куффу. Через два часа он замолчал — яд парализовал речь.

Перелет занял пять с половиной часов. Посадив машину прямо на крышу госпиталя, Лев подождал, пока Тристана унесут, а потом спустился в столовую и поел. Голова у него трещала так, что он ничего вокруг не видел и не замечал. Он пошел в административный корпус и попросил приема у шефа. Только здесь он заметил, что от него шарахаются, и сообразил, что у него на лице обычная Маска Ужаса. Но он не стал менять лица и в таком виде прошел к Джонатану Гиббсу.

— Я больше не могу, — сказал он ему— Я возвращаюсь домой. Сегодня. Сейчас.

— Да, — сказал Джонатан Гиббс, стараясь на него не смотреть. Губы у него непроизвольно подергивались. — Да-да… Конечно.

— Я в двадцатый раз вас об этом прошу, — сказал Лев. — Вы, по-моему, хотите, чтобы я к дьяволу загнулся здесь.

— Господи, — сказал Гиббс, совсем закрывая глаза. — Да о чем речь! Поезжайте, конечно. Поезжайте…

— Эта история меня доконала, — сказал Лев. — Я больше не могу. Андрей останется за меня. Он полностью в курсе всех дел…

Гиббс молча кивал и кивал головой как китайский болванчик, а потом сказал умоляюще:

— Лев, милый, вы не можете… свое лицо… зачем это вам сейчас?..

— Простите, — сказал Лев и привел свое лицо в порядок. Через три часа он внерейсовым «призраком» улетел на Землю.

Никто его не задерживал, даже и не пытался. Тристан, полностью парализованный, лежал в госпитале, врачи обещали, что он будет жить.

Собственно, черновик от последующих вариантов отличается только редкой, кое-где, стилистической правкой. В большинстве случаев Авторы добавляют выразительности тексту, используя для этого повтор. «Никаких силовых контактов», — говорит Сикорски. Авторы усиливают: «Никаких силовых контактов. Вообще никаких контактов». Точно так же, когда Каммерер вспоминает данные листа № 1, в черновике он вспоминает только начало: «Профессиональные склонности: зоопсихология, театр, этнолингвистика». Потом Авторы дополняют: «Профессиональные склонности: зоопсихология, театр, этнолингвистика… Профессиональные показания: зоопсихология…»

ЖВМ впервые был опубликован в журнале «Знание — сила» в 1979–1980 годах, два года спустя — в сборнике «Белый камень Эрдени». После этого ЖВМ выдержал много переизданий в авторских сборниках в региональных издательствах: с ОО, ВНМ и ХВВ (Кишинев: Лумина, 1983), с ПКБ и рассказами (Рига: Лиесма, 1986), с ПНВС и ПИП (Фрунзе: Мектеп, 1987), с ОО и ВГВ (Томск: кн. изд-во, 1989)… Но особенно популярность ЖВМ заметна по региональной печати того времени: «Ленинец» (Уфа, с декабря 1981 по август 1982), «Волжский комсомолец» (Куйбышев, с июля 1982 года по январь 1983), «Молодой дальневосточник» (Хабаровск, с ноября 1985 по апрель 1986)…

Эпиграф к повести был упущен только в двух изданиях: в сборнике «Белый камень Эрдени» и рижском издании. Об эпиграфе в сборнике БНС рассказывал: «…его мы были вынуждены выбросить под давлением идиота-редактора, которому кто-то по секрету сообщил, что «Стояли звери…» и т. д. — это слегка переделанная маршевая песня гитлерюгенда (!)». Рижское издание публиковалось по варианту «Белого камня Эрдени». В этих же двух изданиях в самом тексте, когда упоминается это четверостишье (в рассказе Майи Глумовой о детстве), «в них стреляли, они умирали» исправлено на «они кричали, их не пускали». В этих же двух изданиях главы с подзаголовком «Из отчета Льва Абалкина» имеют еще подзаголовок: «ОПЕРАЦИЯ «МЕРТВЫЙ МИР»». Также имеются в этих изданиях и сноски: «Андроид (фантастич.) — человекообразный», «Ментоскопирование (фантастич.) — исследование подсознания с помощью прибора, «читающего мысли» (ментоскопа)».

По поводу заглавных букв и имен собственных. Почему АБС практически во всех произведениях цикла «Полудня» профессию «учитель» употребляют с заглавной буквы, догадаться несложно — это показывает уважение будущего человечества к этой профессии. В ЖВМ также с заглавной пишется и вторая профессия, которая учит, — Наставник. Но чем объяснить написания «Прогрессор» (другие профессии пишутся со строчной), «Голованы» (представители других цивилизаций пишутся со строчной)? Вообще же, если брать проблему имен собственных, которые и пишутся с заглавной буквы, то ЖВМ как никакое другое произведение АБС дает множество примеров: Музей Внеземных Культур или Музей внеземных культур, площадь Звезды или Площадь Звезды, Спецсектор предметов материальной культуры невыясненного назначения или спецсектор Предметов, а может быть, и спецсектор предметов… И еще один вопрос для лингвиста: как правильно должно звучать название жителя планеты Тагоры: тагорец или тагорянин?

Еще один интересный факт по поводу всяческих названий. Как писалось в этом исследовании (в разделе, рассказывающем о раннем варианте УНС): «В «Беспокойстве» (в издании «Миров» и далее) издатели с разрешения Б. Н. Стругацкого изменили Мировой Совет на Всемирный совет, так как в завершающих цикл Полудня повестях (ЖВМ, ВГВ) он именуется именно так. Хотя как раз здесь правильность замены под вопросом, так как «Беспокойство» относится скорее к ранним произведениям цикла (ПXXIIВ, ПКБ), где название этого органа — «Мировой Совет»». Так вот, уточним: в ЖВМ Всемирным совет называется только начиная с «Миров». В более ранних изданиях он все же — Мировой Совет…

Первое, журнальное издание было несколько сокращено. По сравнению с журнальными публикациями других произведений — в меньшей степени (изредка убраны предложение-два, в основном описательного характера). Впрочем, некоторому сокращению (отличающемуся от сокращений в «Знание — сила») подверглись и публикации в сборнике «Белый камень Эрдени» и в рижском издании. Но есть в журнальной публикации (и только в ней, даже в рукописях этого нет) и дополнение, поясняющее смысл работы Прогрессора. Во время обсуждения проблемы «подкидышей» Каммерер думает: «Но я-то, к сожалению, не был нормальным человеком в этом смысле слова. Я, к сожалению, и был как раз одним из тех, на долю которых выпало улаживать». После этого в журнале идет продолжение фразы: «…все, что могло стать опасным для человечества и прогресса. Именно поэтому такие, как я, оказывались иногда в чуждых мирах и в чуждых ролях. Вроде роли имперского офицера в феодальной империи на Саракше, которую играл в свое время Абалкин».

Некоторые изменения в тексте ЖВМ удивляют. К примеру, в черновике, первом издании, а также некоторых других, Щекн, первый раз заговорив со стариком из «добрых людей» (экспедиция «Мертвый мир»), произносит: «Я тебе покажу «собаку»! <���…> Старый болтливый козел!» В чистовике (вероятно, простая опечатка Авторов) вместо «козел» напечатано «котел». Также («Старый болтливый котел!») публикуется и в ряде изданий, пока на это странное сравнение не обращает внимание Леонид Филиппов (редактор «Миров братьев Стругацких») и, вероятно, советуясь с БНС, правит: «Старый ржавый котел!» В собрании сочинений «Сталкера», так как текст проверялся и по другим изданиям и по рукописям, «старый болтливый козел» восстановлен.