Сергей Барк - Трансформер [СИ]

Но еще обидней было то, что Марк знал — он бессилен, и сколько бы он не злился, никого это не остановит.

Только одно утешало Марка — Родион его любит.

Пусть альфа никогда не говорил об этом, но омеге и не требовалось слов. Он видел, как смотрит на него Сокольников, чувствовал, как прикасается, ощущал его непрерывную заботу.

Кольцо сверкнуло на пальце, притягивая взгляд и заставляя Марка прикоснуться к еще одному доказательству чувств пары.

Он выбрал его, так что остальным придется забыть о Родионе Сокольникове навсегда.

Через несколько дней, как и предсказывал Лекс, всё улеглось. Марк вздохнул свободней и сконцентрировался на учебе.

Учиться было жутко интересно и волнительно. Впервые в жизни он осознал, что можно жить без геометрии, алгебры, физики и химии, и остался несказанно рад такому открытию.

Из точных наук, которые всегда тяжело давались омеге, осталась только математика, от которой его спас Родион. Он обещал лично помогать Марку с предметом, при условии, что тот будет показывать отличные оценки по другим дисциплинам. Конечно, еще оставались репетиторы, помогавшие омеге справиться с трудностями через скайп — тот факт, что он был младше и осваивал программу старшей школы в кратчайшие сроки, никуда не исчез. Но их помощь не шла ни в какое сравнение с тем, что ему помогал сам Родион; он объяснял, подсказывал, как решать задачи, натаскивал, и если Марк был усерден и старателен, награждал…

Первый урок истории Марк ожидал с нетерпением, ведь это был единственный предмет, где он может законно находиться с Родионом на глазах у всех.

Перед парой омега заглянул в туалет и покрутился перед зеркалом, проверяя, не растрепалась ли челка и не успел ли он черкнуть ручкой по лицу.

Войдя в кабинет, он крепче прижал книги к груди, пока его взгляд метался по сторонам. Рядом шел Лекс, так же успевая стрелять глазками вокруг, но совсем с другими целями. Последним был Адам.

Как альфа прибился к их компании, оставалось загадкой, но он следовал за омегами всюду и Марк перестал обращать на него внимание. К тому же он не чувствовал в свою сторону никаких знаков повышенного интереса, что его более чем устраивало.

Иногда ему казалось, что альфа слишком часто задерживает взгляд на его друге, но это вряд ли можно было рассматривать как преступление. К тому же Лекс и сам делал все, чтобы это самое внимание не прекращало следовать за ним по пятам.

Марк уже успел узнать, что у друга несколько школьных форм(у Марка была пара — зачем больше?), и только одна из них неукоснительно соответствовала всем школьным требованиям. Остальные костюмы имели одну конкретную цель — подчеркнуть как можно больше достоинств стройной фигуры и заинтриговать как можно большее количество представителей сильного пола.

Заниженная талия, узкие штанины, не скрывавшие ни единого изгиба, ни одного укромного местечка; приталенный пиджак, едва достающий до талии и никак не дотягивающийся до пятой точки; всегда расстегнутая рубашка до третьей пуговицы.

И еще от приятеля всегда чудесно пахло — тонкие цветочные духи для омег привлекали чужое обоняние, развеиваясь чудесным шлейфом за шелковистыми волосами Алексея.

Родион был уже внутри, занимая средний — самый длинный — ряд. С его стороны все пять мест были заняты. Этих ребят Марк видел впервые, значит, они были с менеджмента, а вот по другую сторону сидел Филипп и все места были свободными — его угрюмый сосредоточенный взгляд не располагал к общению, и парень оставался в одиночестве.

При виде Марка, выражение лица Родиона потеплело, он чуть кивнул в сторону, приглашая их присоединиться. Омега порозовел, опуская ресницы, стараясь, чтобы этого никто не заметил, и поспешил наверх.

Пока они пробирались по ступеням, Родион и Филипп поднялись и поменялись местами. Те, кто сидели справа, разом затихли, как только Филипп опустился на сидушку Сокольникова и повернулся к галдящей массе. За секунду до того, как Марк протиснулся в узкий ряд откидных кресел, туда юркнул Лекс, неожиданно вынырнувший из-за спины и заспешивший навстречу Сокольникову.

Хорошо, что за Лексом Родион не видел расстроившегося лица, и ведь даже ничего не скажешь!

Альфа вежливо поздоровался с Лексом, а затем и с Марком, но удрученный омега едва взглянул на него. Друг познакомил Сокольникова с Адамом — альфы смерили друг друга оценивающими взглядами и одновременно отвернулись в разные стороны.

Сказать, что это был самый ужасный урок, ничего не сказать. Помимо того, что Марку никак не удавалось уловить, о чем же все-таки вещал древний бета, сам, видимо, переживший половину тех событий, о которых рассказывал, он никак не мог прекратить бросать вороватые взгляды на Лекса, которому не сиделось ровно.

Тот постоянно откидывал волосы с плеч, протяжно выдыхал, ерзал на сидушке, словно ему что-то мешало, грыз кончик ручки! Хотя нет, не грыз, осторожно прикусывал жемчужными зубками, касался языком!

Марк бледнел все больше.

— Родион, — прошептал друг его альфе на ушко. — Я пропустил, не подскажешь? — и так низко наклонился к Сокольникову, что Марк впервые в жизни печально порадовался отсутствию нюха у любимого.

И так продолжалось до конца лекции. Марк ожидал звонка словно спасительного сигнала.

— Родион такой классный! — не прекращал восторгаться Лекс, как только они покинули аудиторию и оказались в коридоре. — Представляешь, он мог повторить речь профессора слово в слово, когда бы я не спросил! А как от него пахнет!

Мимо пролетел Адам, задев Марка плечом.

— Ай!

— Чего это с ним? — вытаращился друг.

Потирая плечо, Марк все же решил просветить омегу:

— Ты ему, кажется, нравишься.

— Ну и что? Я многим нравлюсь, — довольно вздернул подбородком Лекс — самовлюбленность омеги не знала границ.

— Только не со всеми ты так откровенно флиртуешь, как с Родионом.

— Я? Флиртовал? — невинно похлопал ресничками омега. — Да я вел себя как обычно.

Марк что-то мрачно промычал. Когда речь заходила об альфах, они переставали понимать друг друга, поэтому, не говоря больше ни слова, Марк пошел дальше. Алексей, как ни в чем не бывало, следовал позади.

Что еще оставалось Марку, ведь не мог он сказать, что ему, как и Адаму, не понравилось, как Лекс обхаживал Родиона. Ведь он сам недавно расписался в том, что не против их отношений.

Поздно вечером Родион пришел к Марку помочь с математикой. Омега рассеянно смотрел в учебник, то и дело замирая посередине строчки, и альфе приходилось постоянно его одергивать.

— О чем ты думаешь? — наконец сдался Родион, развернув стул, на котором сидел омега, к себе.