Сергей Барк - Трансформер [СИ]

В это же время Марк задавался тем же вопросом, но, в отличие от полностью подконтрольного Лекса, омега был предоставлен сам себе, не имея понятия, чем он может себя занять помимо учебы.

Утром, после завтрака он шел в библиотеку, затем на обед — и снова занятия среди многотомных сочинений по всевозможным предметам. А вечером запирался у себя в комнате, продолжая заниматься по интернету.

— Привет, — раздалось рядом.

Марк щелкнул зубами от испуга, чуть не прикусив язык, и отвернулся от окна, размытую картину которого гипнотизировал неизвестно сколько времени.

— Извини, что напугал, — над ним, немного озабоченно, склонился светловолосый парень с приятным запахом.

— Привет, — по инерции произнес омега, уставившись на того в ответ.

— Не против, если я присяду? — спросил альфа с добродушной улыбкой на лице.

Марк невольно огляделся. Зал почти опустел, оставались лишь несколько упорных ботаников, и свободных мест было предостаточно.

Уловив неловкое движение глаз омеги, новый знакомый объяснился:

— Скучно сидеть одному. Я тоже остался на каникулах в универе и от скуки уже готов лезть на стену.

Безобидная улыбка и спокойные серо-зеленые глаза светловолосого парня все же заставили Марка убрать рюкзак со стула рядом. Ему тоже было сиротливо одному и хотелось поговорить с кем-нибудь, помимо отрешенного молчаливого Филиппа, удостаивающего омегу только приветствием и стандартным вопросом, как дела.

— Меня зовут Дима. Я вижу тебя здесь каждый день, ты много занимаешься. Хвостов понаделал?

— Нет. Просто хочу продвинуться дальше по программе, да и домашнего задания предостаточно. Я Илья, учусь на филфаке.

Дима не стал уточнять, что прекрасно знает, как зовут соблазнительного первокурсника, о котором гудят многие альфы.

— Приятно познакомиться, — он протянул руку, и Марку ничего не оставалось, как поднять свою в ответ. Тот слегка сжал хрупкую конечность, и улыбка стала шире. Марк поспешил отнять руку, боясь что снова начнет краснеть — он не прикасался к другим альфам, кроме Родиона.

— А ты где учишься? — омега поспешил спрятать неловкость.

— На информационных технологиях. Второй курс. Надеюсь через пару лет стать приличным программистом и уехать за границу.

— Здорово! А куда именно?

— Хороший вопрос, — альфа беспечно почесал затылок. — Ну, не уверен, что Силиконовая долина или Церн замерли в ожидании моей скромной персоны, но уж точно подам резюме в Эппл и Гугл. Хочу жить в Штатах.

— Наверное, это будет сложно, — Марк искренне проникся, даже позавидовал слегка. Цели были высокие, но разве стремление к мечте не заслуживает уважения.

— Еще бы, — эмоционально согласился альфа, кладя руку на стол рядом с пальцами омеги. — Очень сложно. Пока у меня неплохо получается, но вот английский совсем не дается…

Повисла пауза, заставившая Марка заерзать на стуле.

— О, ты же филолог. Значит, учишь английский? — с надеждой спросил Дима. Омега неуверенно кивнул. — Может, поможешь?

Открытый взгляд не прятал подвоха, как бы Марк не вглядывался.

— Мы могли бы заниматься прямо здесь, в любое удобное для тебя время.

— А я пока не очень хорошо говорю, — Марк стал неуверенно отнекиваться.

Стоит ли доверять незнакомому человеку?

— Но уж наверняка лучше, чем я. Илья, ну помоги, только на каникулах, конечно. Я понимаю, что у тебя много учебы. Сам от книжек не отхожу дальше чем на пару метров.

Еще немного помявшись, Марк ответил:

— Только на каникулах.

— Договорились, — заулыбался будущий программист.

Дима не выглядел опасным, да и заниматься они будут у всех на виду. Одна неделя — это не долго, зато поможет скоротать время, пока Родион отсутствует.

— Тогда до завтра, — Дима поднялся.

— До завтра. Я приду к одиннадцати.

— Понял. Буду. Спасибо, Илюш, — сердечно произнес альфа, заглядывая ему в глаза.

— Не за что пока, — отвернулся Марк, розовея.

Улыбнувшись, Дима поспешил к выходу, откуда навстречу шел Филипп.

Проходя мимо чужака, Филипп резанул подозрительным взглядом, мигом оценив другого альфу.

— Кто это? — без предисловий начал он.

— И я рад тебя видеть, — хорошего настроения как не бывало. Филипп навис над омегой, ожидая ответа. — Просто парень. Он тоже много занимается и попросил помочь с английским.

— Не стоит.

Марк обалдел от такой наглости. Да, он помнил, что Филипп за ним приглядывает и сейчас, наверное, тоже. Но решать за него — это уже слишком!

— Мы просто пообщались, — сбивчиво пробормотал Марк. Ну вот зачем он сейчас оправдывается?

— И все же не стоит продолжать общение.

Если бы Марку не было страшно, он бы ответил, что у Филиппа нет никакого права вмешиваться в его жизнь, но…

— Мы просто позанимаемся немного.

— Завтра скажешь ему, что это первый и последний раз, — и не сказав больше ни слова, Филипп развернулся и вышел.

Войдя в комнату, Лекс ожидаемо обнаружил Филиппа внутри. В комнате едва уловимо ощущался запах сигарет — альфа много курил.

Филипп не обернулся на скрип двери, этого не требовалось, на часах было без двух минут шесть. Омега тяжело дышал, не размыкая рот. Альфа догадался без труда о причине — омега спешил.

Лекс поначалу не собирался приходить вообще.

Но по мере того как тянулся серый безрадостный день, он менял свои решения подобно стрелке на часах, неотвратимо двигающейся в одном-единственном направлении: вместо того, чтобы просто не прийти, он решил опоздать… немного опоздать… в итоге он летел вверх по лестнице, стремясь успеть до шести.

И теперь, стоя посреди неприятной ему комнаты, он ненавидел себя за то, что альфа заставил его бояться, раскрыв брешь страха так широко, что туда засасывало все, что представлял из себя Лекс: гордость, самолюбие, непокорность, строптивость — всю волю и душу всасывала широкая воронка, оставляя ничтожного, покорного омегу, запугать которого не стоило ни малейшего усилия.

— Раздевайся, — глухо, не глядя, приказал альфа.

Лекс сверлил альфу молчаливым яростным взглядом. Ненависть душила за горло, стучала в висках, парализовала тело. Его злоба была такая же осязаемая, как и шершавые пальцы на коже, прикосновения которых снились ему в кошмарах, преследовали в мыслях, пугали в темноте.

Сжав зубы, Лекс рванул с себя пиджак, сбрасывая прочь, еще минута — и все вещи валялись кучей у ног. Он не оставил на себе даже белья.

— На кровать — жесткий, без эмоций голос.

Лекс сделал так, как велели.

Уткнувшись лицом в подушку, он замер, ощущая прохладу простыни. Дышать было нечем, незачем было жить. Глухие рыдания застревали где-то посреди плотно сбитого пуха, пропитавшегося запахом Филиппа, непереносимым тошнотворным зловонием, смешанным с его собственным.