Сергей Барк - Трансформер [СИ]

Жалел, потому что из-за Филиппа отец лишился пары. Из-за него.

Тихий дома, сын не возвращался без новых синяков и кровоподтеков, полученных на улицах, затем пошли сломанные ребра, порезы, полицейские участки, камеры.

…- Думал, я не знаю? — пробасил альфа, забирая четырнадцатилетнего сына из участка. Филипп молчал, низко склоня голову. — Зачем, сын?

Пройдя в темную, пропахшую мочой и бомжами клетушку, Василий Герасимович опустился на топчан напротив:

— Я знаю, что плохой отец. Знаю, что не справился и виноват, — тяжелый вздох душил Филиппа не меньше слов. — Ты прости меня.

Горячие слезы навернулись помимо воли. Филипп не помнил, когда плакал в последний раз… наверное, когда исчез папа.

— Отец, я… — слова застряли в горле. — Это ты прости, — руки сжали затертые грязные штаны. Тяжелые капли упали на засаленный пол.

— Ты ни в чем не виноват, сын… только я, только я.

— В чем? — растеряно спросил молодой альфа.

— В том, что не удержал, не остановил. Сломал все своими руками…

— Это не так, — попытался вступиться сын за чужую совесть.

— Так, так, Филипп. Решил, что он без меня справится, думал, так будет лучше, и отпустил.

— Почему ты его тогда не вернул?! — в глазах пылала боль непонимания.

— Когда я опомнился, было поздно, — слова давались с трудом. — Симы больше нет. Давно нет. Я все хотел сказать тебе, но…

— Что случилось? — охрипшим голосом спросил Филипп, как только смог выдавить хоть звук.

— Альфы, клубы, наркотики. Почему я не остановил его тогда? — устало спросил альфа. — Пристегнул бы к батарее и приласкал, а там, гляди, и перебесился бы маленький. Я же видел, что ему тяжело… прости, Филипп, прости меня.

— Все в прошлом, — холодно отозвался сын незнакомым голосом. Поднялся и посмотрел на отца чужими взрослыми глазами. — Идем…

После того случая отец всерьез взялся за Филиппа, вернее, так казалось со стороны, на самом деле молодой альфа сам поменял свою жизнь. Друзей у него никогда не было — мало кому хотелось общаться с вечно угрюмым, озлобленным подростком, и потому все свободное время представлялось Филиппу одной большой пустой комнатой, которую альфа с остервенелым рвением принялся заполнять всем, что могло помочь или пригодиться в жизни. В жизни Альфы.

Благодаря помощи отца, он накинулся на различные единоборства, стремясь разобраться во всех с лучшими тренерами, находящимися на службе у государства. Занялся компьютерами и языками, с легкостью читал по губам и выражению лица, по интонациям голоса — недаром нейролингвистическое программирование рассматривалось как серьезное оружие нового поколения.

Тогда, в камере, у Филиппа словно открылись глаза. Отец, такой сильный человек, допустил ошибку, не справился… Нет, он действительно ни в чем его не винил, но поклялся стать лучше, если однажды встретит собственную пару…

Пару он не встретил.

Взгляд переместился на темную макушку, кружившую вместе с Саней вокруг манекена в шляпе.

— Как здорово, — со свойственной детям непосредственностью пропел близняшка.

— Да, неплохо, — сдержанно вынес оценку Лекс, не позволяя ни словом, ни жестом выдать более бурной реакции. Но от альфы не укрылось, с каким восхищением его омега оглядывает наряд.

Его омега.

После того странного случая в столовой, Филипп пристально наблюдал за вертихвостом, крутившимся рядом с Марком — неизвестно, какую опасность представлял новый друг. С Родионом он решил не делиться, не будучи до конца уверенным в своих подозрениях, Филипп решил просто понаблюдать.

И в этом была его ошибка, признался он себе позже.

Отрицать, что темноволосый еще та, весьма притягательная штучка, не имело смысла, но то, как развязно он себя вел, заставляло лишь презрительно морщиться, не более. Однако альфа не смог проигнорировать некоторую странность.

С одной стороны, Лекс раздавал взглядами и жестами обещания направо и налево, с другой, он не торопился позволять самцам лезть к себе в штаны. Он с ними разговаривал, интересуясь семьей, работой родителей и другими странными, на первый взгляд, вещами — это Филипп без труда прочел по губам. Чужим, полным, сочным губам…

Иногда фифа даже недовольно корчил рожу, позволяя имбецилам облапать стройное тело. Это заставляло альфу хмуриться и задавать все больше вопросов.

Новость о том, что Лекс — трансформер, оказалась неожиданной, почти заставив Филиппа улыбнуться. Надо же, как много этих маленьких террористов вокруг. Терять возможность лично наказать одного конкретного преступника альфа не стал, слишком долго он присматривался к зеленоглазой бестии, слишком много посторонних ушлепков крутилось вокруг, раздражая, слишком аппетитный кусочек в который так и хотелось впиться зубами…

Но увы, такая шлюха никогда не станет греть его постель, ибо чем такое заканчивалось, альфа знал не понаслышке. Так что Филипп решил удовлетворить разыгравшиеся инстинкты банальным трахом и отпустить шалаву на все четыре стороны.

Как же он просчитался.

Чем больше стонал под ним Лекс, тем сильнее становилась зависимость, тем желаннее казались тело, лицо, мысли. Он желал знать, о чем думает эта мелкая бл$дь, зачем позволяет касаться себя всем и каждому. Пусть Филипп был единственным, кто располагал похотливой шлюшкой в тот момент, но рано или поздно бл$дское нутро возьмет свое. Сучка есть сучка.

И он ушел, закрыв тогда дверь на ключ и обрывая привязанность. Привязанность, которая вместо того, чтобы исчезнуть, развеяться словно дым, переросла в болезненную необходимость, в тупое желание держать рядом… нет, ближе.

Филипп злился и держал дистанцию. А потом эта глупая выходка с ножом…

Альфе все же пришлось подавить улыбку вспомнив об этом… и еще найденный дневник…

— Купим? — спокойно спросил он.

Лекс бросил неуверенный взгляд:

— Очень дорого.

Филипп пожал плечами:

— Примерь.

Против такого предложения молодой супруг не смог устоять.

…Прочитав дневник, Филипп многое понял в странном поведении омеги. Лекс решал свои проблемы так, как умел, пытался защитить как мог, неправильно, наивно, бесполезно. Но что с него взять? Он просто маленький упорный дурак, посчитавший, что сможет выжить в мире сам вместе с парой котят — так он называл про себя близняшек. Светленькие, голубоглазые, совсем не похожие на старшего брата, они стали смыслом для Лекса, невидимой ценой, отпечатавшейся на теле.

Какой же Лекс дурак, часто думал альфа, тихонько уважая отчаянную храбрость и безрассудность супруга.

Его план бы никогда не сработал, но он решился на еще более отчаянный шаг и использовал силу трансформера. Раскрой его кто-нибудь другой, и Лекс не миновал бы беды. Но почему-то балбесу везло, и он натолкнулся на Марка, такого же ущербного, по мнению общества, омегу, и одного альфу со съехавшей, от гормонов или еще чего, крышей.