Александр Николенко - Пронзая ткань времени [litres]

– Спасибо, ребята, что выручили, я вам так благодарна, – наконец успокоившись, сказала Марго.

Она принялась разглядывать арендованную ребятами карету. Она была не новая, но достаточно вместительная и позволяла пассажирам улечься и спать во время дальних путешествий. С течением времени такие кареты станут называть дормезами. Марго осталась довольна: устройство кареты вполне позволяло разместить в ней нужное оборудование, не привлекая ничьего внимания. Но тут она заметила, что ее друзья почему-то стараются не дышать в ее сторону.

– А что это у вас глазки подозрительно блестят? Небось по дороге в таверну заглянули? – не в силах удержаться, с ехидцей в голосе спросила Марго.

– Ничего подобного, – смущенно ответил Майкл и отвел глаза в сторону.

– Ну, выпили малость вина, – признался Джонни. – Так оно само из фонтана било! Ты когда-нибудь пила французское вино прямо из фонтана на улице? Экзотика, да и бесплатно притом.

– Управлять транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения запрещается!

– А вот и нет! Этот запрет введут лет через пятьсот, а сейчас можно! – засмеялся Джонни.

– Кстати по поводу бесплатного вина. У вас после найма кареты деньги остались? – спросила хозяйственная Марго.

– Тут видишь, какое дело, нет у нас денег, – опустив глаза, сказал Майкл.

– Как? Мы же набрали достаточно монет, чтобы хватило на все платежи, которые нам нужно будет делать. Куда вы их дели?

– Мой кошелек исчез. Кто-то спер, наверно, – вздохнул Майкл.

– Поэтому-то вы и покусились на бесплатный фонтан, – догадалась Марго. – И как же это тебя угораздило?

– Когда мы с Джонни торговались с хозяином таверны по поводу найма кареты, там крутился один тип. Без ушей. Может, он? Потерять-то я не мог, – ответил Майкл.

– Без ушей – значит, вор-рецидивист. Вот угораздило вам на него нарваться! И что будем делать? – расстроилась Марго. – Карета есть, но нам еще за проезд через ворота заплатить нужно будет, и вообще без денег как-то скучно. Не возвращаться же обратно без кареты из-за ротозейства Майкла!

– Выход имеется, – сказал Джонни. – У Майкла есть золотой талисман, который можно пристроить к делу. Все равно он виноват – кошелек-то у него увели. Майкл, расскажи сам.

– Эх ты. – Майкл укоризненно посмотрел на приятеля. – Я – против. Понимаешь, Марго, я в детстве собирал старинные монеты. Увлечение такое было, хобби. Так вот, мне моя тетя, ее Галиной зовут, подарила старинную золотую монету – российский пятирублевик времен императора Николая Второго. С тех пор я его храню как талисман. Он и сейчас со мной.

– Дай посмотреть, – заинтересовалась Марго.

Майкл откуда-то из глубин своей рясы выудил кружочек, сверкнувший золотом. Все склонились над ним, с интересом рассматривая старинную золотую монету.

– Вот этот бородатый мужик – император России Николай Второй. А на обороте императорский двуглавый орел. Надписи на русском языке, – принялся пояснять Майкл. – Кстати, золото очень высокого качества.

– Вот что, – сказала Марго. – Придется у тебя этот золотой конфисковать. В связи с острой необходимостью, и пусть твоя тетя нас простит. Сам виноват, нечего в Париже ворон ловить, да простит меня Аристарх. Сейчас вы пойдете на мост Менял и, если там лавки уже открылись после процессии, обменяете монету на местные деньги. Вам за нее кучу серебра отвалят. Я пока побуду в карете, чтобы лишний раз перед стражей на мосту не мелькать.

– Монету жалко, талисман все же, – расстроился Майкл, хотя уже понимал неизбежность расставания с ней.

– Ты пойми, – принялся утешать друга Джонни. – Никуда твоя монета от тебя не денется: твоя тетя Галя все равно подарит ее тебе снова. Правда, придется немного подождать.

– Это правильно Джонни говорит. Интересно, а как монета попадет из средневекового Парижа к твоей тете? – заинтересовалась Марго.

– Потом подумаем. План Марго мне нравится, тем более что другого нет, – сказал Джонни, похлопав пригорюнившегося Майкла по плечу. – Ну, что, пойдем общаться с менялами. Марго, ты за конями посматривай. Там снаружи на козлах возница сидит, ты его не обижай. Его Жак зовут. Он хороший парень, коней любит. Это он нам фонтан с вином показал. Мы скоро вернемся.

– Все понятно, – усмехнулась Марго. – Идите. Только смотрите, никого с отрезанными ушами к себе не подпускайте. И больше никаких фонтанов, прошу вас.

Минут через пятнадцать Майкл и Джонни пришли на мост Менял. Он был уже полон спешащими людьми, лавки призывно открыты, вокруг бурлила обычная парижская жизнь.

– Жаль, что на мосту банкоматов нет. Не привык как-то я к наличным деньгам. Давай зайдем вон в ту лавочку, – предложил Майкл.

– Расставить банкоматы в прошлом? Интересная идея. Представляю себе герцога Бургундского, который, сняв рыцарские доспехи, пытается воткнуть карточку в банкомат, – засмеялся Джонни, но с выбором Майкла согласился.

Они зашли в лавку, но слишком хитрая физиономия хозяина не понравилась Джонни, и они ушли. Так они прошли еще несколько лавочек, пока в одной из них не натолкнулись на торговца, который явно имел страсть к иноземным монетам. У него была небольшая любовно оформленная выставка различных монет, да и сам благодушный хозяин выглядел порядочным человеком. Майкл почувствовал в нем родственную душу, и через минуту они увлеченно обсуждали различные виды чеканки и хвастались виденными когда-то редкими монетами. В конце концов Майкл, к которому лавочник уже испытывал полное доверие, сообщил, что является владельцем чрезвычайно редкой монеты, которую точно нельзя найти на всем мосту Менял.

Он вытащил золотой кружочек и показал меняле. Лицо у хозяина лавки изумленно вытянулось. Такого качества чеканки он не видел никогда. Надписи были на совершенно незнакомом для него языке, двуглавый орел говорил о византийских истоках таинственного восточного государства, а его бородатый император выглядел очень представительно. Меняла вцепился в монету, и по нему было видно, что эту монету он уже ни за что не отдаст. Судя по всему, в оборот он ее точно не пустит, а спрячет где-нибудь в потайном хранилище и будет показывать только самым надежным знакомым под большим секретом. Майкл знал психологию коллекционеров, и средневековый нумизмат был не исключением. Он с сожалением расстался со своим талисманом и получил взамен крупный кошель, полный серебра. Оставив счастливого лавочника в состоянии эйфории, друзья вернулись к Марго. Предстояла обратная дорога к месту посадки, и из города надо было выехать до звона колокола, возвещающего требование погасить огни.

Миновать собор Парижской Богоматери путешественники не могли никак. Не потому, что надо было проехать мимо, а потому, что быть в Париже и проехать мимо – это было выше их сил.