Борис Штерн - Ледяная скорлупа

Амгел Глан сразу по возвращении из темной зоны понял, что уголковые отражатели произведут революцию в навигации. Единственное, чего он не понял, почему раньше до такого никто не додумался. Этот вопрос, кстати, возникает очень часто, когда некто натыкается на нечто простое и важное. Это вроде маркера качества: раз такой вопрос возник, значит, действительно найдено что-то стоящее.

Бывший помощник капитана запатентовал метод, построил мастерскую, где отражатели стали производиться в промышленных масштабах. Но не из металла, подобно импровизированным уголкам экспедиции «Пытливого». Сталь, тонкая по сравнению с длиной волны, неважно отражает звук. Теперь это были тяжелые толстые керамические уголки: загружаешь глину в форму, пропускаешь большой ток, глина спекается — уголок готов. Первыми потребителями стали картографические экспедиции, потом отражателями начали было прокладывать новые торговые трассы. Но не тут-то было.

Управление навигации пролоббировало закон о запрете уголковых отражателей. Этому способствовал совершенно идиотский случай: команда танкера приняла обелиск героям — покорителям небес — за уголковый отражатель и врезалась в его верхушку. Обстоятельств было сразу два: (1) чудовищно неквалифицированный, сформированный наспех экипаж; (2) капитан со штурманом пребывали под воздействием настойки пупырышника. Но случай есть случай: торговая и пассажирская навигация по уголковым отражателям была запрещена как якобы опасная.

Но Амгел Глана это мало волновало. У него была куда более далекая цель, более яркая мечта: сверхдальняя экспедиция. Сверхдальний рейд по прямой туда и обратно за двенадцать тысяч свистов.

Как луч из центра Цивилизации — далеко-далеко за ее пределы.

— Ишь, куда замахнулся! А почему десять тысяч, почему тогда уж не все двадцать? — спрашивали Амгел Глана досужие знакомые.

— Потому, что сейчас нет ни готовых, ни строящихся кораблей, готовых нести на двадцать тысяч свистов достаточно отражателей и топлива. Если специально для этой экспедиции проектировать и строить новый корабль, я успею состариться.

И всё же дело казалось почти безнадежным. Проблема не в том, чтобы пройти десять тысяч свистов туда и столько же обратно.

Проблема в том, чтобы не заблудиться и пройти это расстояние по прямой. Чтобы двигаться далеко и прямо, требовалось филигранно устанавливать створ на каждом шаге. Из множества вариантов выбрали активные акустические маяки на аккумуляторах. Однако на обратном пути они не будут работать — аккумуляторы сядут. Решили отмечать путь уголковыми отражателями — они тяжелые, но грузоподъемность кораблей при неисчерпаемых запасах метана и водорода — не проблема, кроме того, почти везде есть спекающаяся глина, из которой можно делать уголки в пути.

Существуют миры, где подвижники, одаренные не только упорством, но и недюжинным интеллектом, обязательно добиваются своего. Прошло время, и даже не корабль, а два корабля — «Кальмар» и «Медуза», — полностью снаряженные, стояли на Белой Площади в окружении толп провожающих. Зазвучала канонада вакуумных хлопушек, вспыхнули десятки прожекторов, корабли в их свете поднялись и двинулись в перпендикулярных направлениях.

Амгел Глан был капитаном «Медузы», его сподвижник Гуан Лькан — «Кальмара». В обеих командах преобладали участники картографических экспедиций, привычные к долгим плаваниям.

Но сколько ни путешествуй, а отправляться в дальний путь всегда радостно, к тому же если раньше они выходили в темную зону ползком на ощупь, то теперь шли прямо и уверенно как хозяева этого бесконечного мира.

«Медуза» нашла племя пугливых дикарей, прятавшихся за скалами или с непостижимой ловкостью зарывавшихся в ил, когда они попадали в луч прожектора; великолепные леса неизвестных гигантских растений, колышущихся в потоках, восходящих от еще теплых лавовых полей; светящуюся вулканическую кальдеру. Это было зрелище, причем не для слуха, а именно для зрения. На подходе дежурный высвистал всех наверх: впереди стояло ровное зеленоватое зарево — светилась вся вода — от дна до небес! Когда вошли в зарево, свечение разбилось на огоньки и искорки — мириады существ: микроскопический планктон, ленточки, голубые медузы, переливающиеся саурены, поедающие зазевавшиеся огоньки. «Медуза» замедлила ход и долго кралась через всё это кишение жизни, питаемой изобильными минералами, сочащимися с теплого плодородного дна кальдеры.

«Кальмар» после долгого пути по малопривлекательной полупустыне обнаружил огромный каньон. Его глубина была около семи свистов, ширина — больше сотни. Пришлось использовать большую узколучевую антенну, чтобы «добить» до противоположной стены.

Сразу встала проблема: как проложить створ по такому рельефу?

Пришлось использовать самые мощные маяки и поднимать их с поплавками на струнах. На их установку потребовались несколько смен. Чтобы не терять времени, штурман прощупывал локатором дальние и ближние участки каньона, пытаясь набросать их карту. Вдруг он услышал слабый внешний звук, принятый и усиленный антенной. Через некоторое время звук повторился. Штурман поточней навел антенну. Скоро звук вновь повторился — что-то вроде ударов в большой металлический лист. Сигнал казался нереальным и в то же время выразительным. В нем чудилась то ли мольба о помощи, то ли призыв. Он исходил со дна каньона, где-то в ста свистах слева по ходу, если судить по направлению. Далековато. Штурман решил засечь время между ударами. Оно оказалось постоянным — две по́годи. Ровно две по́годи! Один раз прозвучал тройной удар.

— Капитан, там в каньоне кто-то есть. Кто-то бьет в гонг в ста свистах.

— Кто там может быть? Мы в трех тысячах свистов от границы Цивилизации.

— Но у меня не бывает галлюцинаций! Может быть, это «Победитель»?

— «Победитель» пропал совсем в другой стороне. Да и сколько времени уже прошло?! Почти три колена! Столько не живут. Может быть, это кто-то недавно потерялся?

— Тайком от всех вышел в темную зону? Это должен быть солидный корабль, чтобы оказаться за три тысячи свистов. И никто его не хватился? Сомневаюсь.

— Осталась одна возможность — дикари.

— Гонг подразумевает хоть какую-то металлургию. Какие, к жморам, дикари?!

— Так что мы спорим? Сто свистов — шесть передыхов в один конец. Створ стоит, маяки работают, пойдем, посмотрим.

Гуан Лькан надел наушники и дождался очередного удара. Затем включил микрофон:

— Внимание, всей команде! Состоится незапланированный рейс на сто свистов влево по каньону. Оттуда слышны звуки неизвестного происхождения, похожие на бой гонга.

На подходе к источнику гулких ударов прорезались другие звуки — стуки, скрипы, звон, щелчки, шуршание.