Борис Штерн - Ледяная скорлупа

У меня нет ни малейшей идеи, где я ошибся. И мне теперь с этим жить… А ты — журналисты, поклонники…

— Слушай, капитан, а ведь всё не так плохо получилось. Да, мы где-то прокололись. Но зато теперь любой корабль может пройти круг в обратном направлении, пользуясь нашими уголками. Если бы мы сходили вперед-назад, как замышлялось, наши тяжеленные уголки остались бы бесполезными — они видны только на обратном пути. А теперь проложен круг по Миру, ходи сколько угодно, исследуй — мы же видели столько интересного и прошли мимо. Поставят встречные уголки, освоят новые территории вдоль трассы.

И этот путь будет называться Кольцо «Медузы». Как оно?! А «Кальмар» вернется назад по уголкам, направленным от Цивилизации, ищи-свищи их потом, эти уголки.

— Что же, в этом есть некоторое утешение. Ладно, пошли на четверть квадранта левей сорок седьмого.

В Центре ликование от встречи многократно перевесило недоумение. Главное — пришли, подумаешь, не с той стороны! А вскоре пришел и «Кальмар», тоже с противоположной стороны. Команда «Кальмара» при звуке навигационных маяков не испытала внезапного потрясения, поскольку находка отражателей «Медузы» подготовила членов экспедиции к любым сюрпризам.

Ликовали всей Цивилизацией. Действо на Белой площади на сей раз не ограничилось вакуумными хлопушками и лучами прожекторов. Над площадью выпустили гигантских синих медуз, светящихся в лучах прожекторов, а вокруг носились упряжки дрессированных кальмаров с гимнастами на стропах.

Потом пришло время разбираться. Обе команды не понимали причин отклонения, эксперты тоже не могли ничего сказать. Постепенно сформировалась основная гипотеза: створ маяков выставлялся неточно, из-за чего обе экспедиции описали замкнутую кривую. Удивительно было лишь то, что они проплыли примерно одинаковое расстояние. Это наводило на мысль, что природа ошибки, заставлявшей экспедиции отклоняться в сторону, была общей. Скорее всего, какое-то систематическое отклонение, причем в одну сторону. Ошибку надо было во что бы то ни стало понять.

Для выяснения была организована специальная комиссия, которая, успешно освоив выделенные деньги, испустила отчет такого объема и такого качества изложения, что никто в нем и не пытался разобраться. Забыли и успокоились, тем более что подоспела новая сенсация, затмившая проблему навигационных ошибок: нашелся «Победитель».

Точнее сказать, не нашелся, а сам вышел из мрака.

Оператор семнадцатой локационной станции Управления навигации зарегистрировал непонятный движущийся объект. Он не мог быть винтоходом — сканирующий луч показывал, что это не единое продолговатое тело, а что-то сложное. Это не могла быть стая кальмаров или круглобрюхов — неопознанный объект был слишком компактным. Оператор доложил в Управление и стал ждать: объект двигался прямо на станцию. Когда он был в половине свиста, оператор смог выявить некую форму — позади нечто крупное вытянутое, впереди — два длинных отростка, но не сплошных, а разбитых на отдельные звенья. Он включил прожекторы, и вскоре из мрака прямо на него один за другим стали выплывать монстры. Оператор сначала выругался, потом воззвал к небесам, потом рассмеялся: монстры оказались обыкновенными кобулаками, запряженными в два цуга — они тянули винтоход средних размеров, поросший мелкой флорой и фауной. Это был «Победитель»…

— Капитан «Победителя», начальник экспедиции «Дальние рубежи» Дзахан Урм, — представился обитатель старинного корабля, первым подплывший к станции. Он изогнул переднюю правую руку в кольцо, а вторую левую вытянул в сторону вниз — это было офицерское приветствие, давно вышедшее из употребления.

— Старший оператор семнадцатой локационной станции, офицер Управления навигации Румбан Друм, — представился ошалевший представитель Цивилизации, пытаясь воспроизвести приветствие. — Но как вы остались живыми? Вы же потерялись три колена назад…

— Я внук помощника капитана первой команды «Победителя»

Урман Дзаха. Мы все — внуки и правнуки той команды.

Через две смены на семнадцатую станцию прибыл быстроходный правительственный корабль с председателем Совета объединенных территорий, с медиками, со стаей журналистов, с запасами деликатесной снеди и настоя пупырышника для команды и еще с сотней сеток сочных побегов ураминии для кобулаков.

Вкратце, история «Победителя» такова. Заблудились они так же, как и команда «Пытливого», — полагаясь на неточную лоцию. Потеряв ориентиры, решили руководствоваться чувством направления, которое их подвело. Потом началась паника и беспорядочные блуждания по ориентирам, которые хоть отдаленно напоминали те, что описаны в лоции. Так израсходовали почти всё топливо и решили осесть и жить там, где оказались. Жить было можно — еда есть, даже временный дом есть — обездвиженный «Победитель».

Жили же так далекие предки! Потихоньку обустраивались: обросли плантациями, фермами, приручили диких кобулаков, построили хижины, родились дети. Это была убогая, но вполне сносная жизнь.

Экипаж принял эту судьбу, дети экипажа приняли ее еще более покорно, а внуки почему-то не захотели.

Никто не смог объяснить, откуда взялась такая разница между вторым и третьим поколениями. Внуки перерыли корабельную библиотеку, вытрясли из дедов всё, что те помнили о Цивилизации, и всерьез решили ее искать.

— Как мы можем тут сидеть, когда Цивилизация где-то неподалеку, может быть, в двух шагах?

Они взялись за составление лоции окрестностей колонии. Сначала по-детски — от корпуса «Победителя» до свалки за фермой.

Потом по-юношески — в пределах пяти свистов, восполняя недостаток естественных ориентиров пирамидами из камней, которые слышны за полсвиста. И, наконец, по-взрослому. Они восстановили плавучесть корабля с помощью метана от гниющих отходов, сделали упряжь для двух дюжин кобулаков и отправились на гужевом «Победителе» раздвигать границы своей маленькой ойкумены.

Дело шло медленно. Первое поколение колонистов уходило, зато появилось и подрастало четвертое, которое тоже рвалось в экспедиции. Вместо гидролокаторов новая команда «Победителя» использовала Большой гонг, сделанный из переборки корабля, принимали эхо своими органами слуха. Экспедиция за экспедицией, ориентир за ориентиром, пирамида за пирамидой — сто свистов, двести свистов… Лоция росла и пухла. Триста свистов… И наткнулись на уголковый отражатель «Медузы»! Остальное заняло совсем немного времени.

Итак, появление «Победителя» и обнаружение затерянной колонии отодвинуло загадку «Медузы» и «Кальмара» на второй план.

Невразумительный отчет Управления навигации лег в архив. Амгел Глан, прячась от журналистов и поклонников, занялся воспитанием внуков и выращиванием редких сортов пупырышника.