Джек Вэнс - Магнус Ридольф

Фьямелла удалилась. Паскоглу наклонился к микрофону, закрепленному на стене: «Пришлите сюда Фодора Имплиегу и Фодора Банцозо, пожалуйста».

Наступила пауза, после чего служащий ответил: «Они заняты каким-то обрядом, господин Паскоглу. Говорят, что освободятся через несколько минут».

«Ммфф… Что ж, пригласите сюда Виаместриса Диаспоруса».

«Будет сделано».

«К вашему сведению, – заметил Магнус Ридольф, – Виаместрис Диаспорус – уроженец планеты, где весьма популярны гладиаторские бои. Успешные гладиаторы занимают там высокое положение в обществе – особенно гладиаторы-любители, такие, как отпрыски богатых и знатных семей, сражающиеся на арене исключительно для того, чтобы заслужить всеобщее признание и престиж».

Паскоглу обернулся: «Если Диаспорус – гладиатор-любитель, следует ожидать, что он не слишком разборчив в средствах. Для него убить человека так же легко, как прихлопнуть муху!»

«Я всего лишь делюсь фактическими сведениями, добытыми посредством библиотечных изысканий. Вам придется делать выводы самостоятельно».

Паскоглу хмыкнул.

Дверь открылась – появился Виаместрис Диаспорус, высокий человек с хищным горбатым носом – Ридольф уже замечал его раньше в фойе. Гладиатор внимательно рассмотрел интерьер библиотеки.

«Заходите, будьте добры! – приветствовал его Паскоглу. – Я провожу расследование убийства Лестера Бонфиса. Надеюсь, вы сможете предоставить какие-нибудь полезные сведения».

Диаспорус удивился; его продолговатое лицо вытянулось пуще прежнего: «Убийца не заявил о себе?»

«К сожалению, нет».

Диаспорус отозвался резким жестом и кивнул – так, как если бы ему внезапно все стало ясно: «Очевидно, Бонфис был слишком неопытен и немощен – его убийца стыдится победы, а не гордится ею».

Паскоглу почесал в затылке: «Я хотел бы задать вам гипотетический вопрос, господин Диаспорус. Допустим, что Бонфиса убили вы – по какой причине…»

Диаспорус разрубил воздух рукой: «Смехотворно! Такая ничтожная победа запятнала бы мою честь».

«Но, предположим, если бы у вас был какой-нибудь повод с ним расправиться…»

«О каких поводах может идти речь? Он не принадлежал ни к одной из общепризнанных династий, он никому не бросал вызов – такому ничтожеству не позволили бы даже разравнивать песок на арене!»

Паскоглу настаивал: «Но если бы он нанес вам оскорбление или какой-нибудь ущерб…»

Магнус Ридольф вмешался: «Допустим – чисто теоретически – что господин Бонфис расплескал бы белую краску перед порогом вашего дома…»

Диаспорус подскочил к Ридольфу двумя прыжками, его хищное костлявое лицо нависло над головой детектива: «О чем вы говорите – что он сделал?»

«Ничего. Он мертв. Я задал вопрос исключительно ради просвещения господина Паскоглу».

«А! Теперь я понимаю. Я отравил бы этого пса. Судя по всему, Бонфис не допустил столь непростительную ошибку – насколько мне известно, его убили как порядочного человека, применив достойное оружие».

Паскоглу поднял глаза к потолку и развел руками: «Благодарю вас, господин Диаспорус, за ваше содействие».

Гладиатор ушел. Паскоглу произнес в микрофон: «Будьте добры, попросите господина Торна-199 зайти в библиотеку».

Паскоглу и Ридольф молча ожидали следующего подозреваемого. Через некоторое время Торн-199 явился: жилистый маленький человек с довольно большой круглой головой – его раса явно мутировала уже давно и значительно отличалась от земных предков. У Торна была желтоватая кожа воскового оттенка, он носил яркий клоунский костюм из голубых и оранжевых лоскутьев, с красным воротником, а также красные туфли в стиле «рококо».

Паскоглу справился с первоначальным удивлением: «Благодарю вас за то, что вы согласились придти, господин Торн. Я пытаюсь выяснить…»

Магнус Ридольф задумчиво прервал его: «Прошу прощения – не могу ли я кое-что посоветовать?»

«Что именно?» – недовольно рявкнул Паскоглу.

«Боюсь, что господин Торн одет не так, как следовало бы, учитывая серьезный характер нашего расследования. В его собственных интересах было бы полезно переодеться в черное и белое – и, разумеется, надеть черную шляпу».

Торн-199 бросил на Ридольфа пламенный ненавидящий взгляд.

Паскоглу находился в замешательстве и смотрел то на Ридольфа, то на Торна.

«Мой наряд вполне приличествует случаю, – прохрипел Торн-199. – В конце концов, мы не намерены обсуждать что-либо, что имело бы существенное значение».

«Но мы намерены обсудить весьма существенный вопрос! Мы проводим расследование убийства Лестера Бонфиса».

«О котором я ничего не знаю!»

«В таком случае у вас не может быть никаких возражений против черно-белого костюма».

Торн-199 развернулся на каблуках и покинул библиотеку.

«Почему вы потребовали, чтобы он оделся в черное и белое?» – не понимал Паскоглу.

Магнус Ридольф указал на экран для просмотра микрофильмов – в прорезь устройства все еще была вставлена пленка: «Сегодня утром я успел познакомиться с описанием традиций обитателей полуострова Колар на Дуаксе. Одна из интереснейших особенностей их культуры – символика одежды. Например, голубой и оранжевый костюм, в котором только что явился Торн-199, свидетельствует о легкомысленном настроении, о беззаботном пренебрежении к тому, что мы, земляне, называем „фактами“. Черно-белый костюм, однако, принуждает коларийца к трезвому чувству ответственности. А если такой костюм дополнен черной шляпой, колариец вынужден говорить только правду и нечего, кроме правды».

Паскоглу смущенно кивнул: «Что ж, тем временем я побеседую с камбизскими жрецами». Бросив извиняющийся взгляд на Ридольфа, он прибавил: «Я слышал, что на Камбизе практикуются человеческие жертвоприношения. Это правда?»

«Сущая правда!» – подтвердил Ридольф.

Через некоторое время явились два жреца, Фодор Имплиега и Фодор Банцозо – корпулентные субъекты неприятной наружности, с болезненно покрасневшими лицами, пухлыми губами и глазами, полупогруженными в складки жирных щек.

Паскоглу произнес строгим официальным тоном: «Я провожу расследование убийства Лестера Бонфиса. Вы оба находились вместе с ним на борту звездолета „Принцепс Молерер“. Возможно, вам удалось заметить что-либо, что могло бы пролить свет на обстоятельства его смерти».

Жрецы выпятили губы, моргнули, покачали головами: «Мы не интересовались такими людьми, как Бонфис».

«И вы не предлагали ему никаких сделок?»

Жрецы уставились на Паскоглу глазами, напоминавшими четыре каменных окатыша.

Паскоглу напомнил: «Насколько мне известно, вы хотели принести в жертву одного из палеолитических дикарей, сопровождавших Бонфиса. Разве не так?»

«Вы не понимаете нашу религию, – заунывно-безразличным тоном ответил Фодор Имплиега. – Великий бог Камб пребывает в каждом из нас, мы все – части одного целого, единства многообразия».