Пол Андерсон - Билл, герой Галактики (Сборник американской фантастики)

В ту же минуту высоко под потолком склада вспыхнули ряды ярких ламп, со всех сторон залились пронзительные по лицейские свистки, зазвучали грубые голоса, отчего волосы Билла встали дыбом.

— Хватай вон того! Смотри не упусти!

— Я поймал главного ворюгу!

— Сегодня вы, мерзавцы Лишенные Планов, украли последние в вашей жизни хлорофиллы!

— Теперь вас всех ждут урановые рудники на Ана-2.

Затем послышался вопрос: — Всех взяли? — И Билл скорчился, отчаянно вжимаясь в папки, стараясь унять бешеное биение сердца, но тут раздался ответ: — Да, их было четверо, мы давно за ними следим, чтобы взять, ежели выкинут что- нибудь серьезное.

— Но мы же взяли только трех!

— Четвертого я видел совсем недавно — он был мертв как доска, и его волочил санитарный робот.

— Стало быть, порядок. Пошли!

И снова страх хлестнул Билла, как бич. Пройдет лишь несколько минут, и кто-нибудь из банды расколется, покупая поблажку, он расскажет полицейским, что они только что взяли в банду новичка. Ему надо воспользоваться полученным шансом. Соскользнув с бумажного холма, стремясь двигаться бесшумно, Билл пополз в противоположном направлении. Если там нет выхода — он в западне, но сейчас об этом не надо думать. За спиной Билла снова рассыпалась дробь свистков, он понял, что охота началась. Адреналин хлынул в его кровь, когда он бешено рванулся вперед, а в изобилии съеденный белок придал силу ногам, послав Билла в галоп. Перед ним была дверь, всем весом тела он ударился об нее, на мгновение почудилось, что дверь не шелохнулась, но она со скрипом приоткрылась на ржавых петлях. Не думая об опасности, он бросился вниз по спиральной лестнице, всё вниз и вниз, потом через другую дверь, вслепую, мечтая лишь о спасении.

И вновь, повинуясь инстинкту преследуемого зверя, Билл бессознательно рвался на все более низкие уровни планеты. Он не замечал, что стены здесь местами укреплены стальными бандажами и испещрены пятнами ржавчины, он не обращал внимания на такие странные явления, как разбухшие деревянные двери, — хотя древесина на планете, которая уже сотни тысячелетий не видела ни одного дерева, — дело невероятное. Воздух становился все более спертым, а иногда и зловонным. Подгоняемый страхом, Билл проскочил сквозь облицованный камнем туннель, где какие-то неизвестные твари бросились от него врассыпную, топоча страшными когтистыми лапами. Попадались участки, обреченные теперь на вечную тьму, где ему приходилось пробираться ощупью, касаясь пальцами отвратительного скользкого лишайника, росшего на стенах. Там же, где светильники еще действовали, они горели тускло из-за налипших на них комьев паутины и сотен тысяч трупиков насекомых. Билл брел через лужи тухлой воды, пока наконец необычность окружающей обстановки не проникла в его сознание и не оглушила. Прямо перед ним в полу виднелась крышка еще одного люка, и, все еще повинуясь рефлексу преследуемого, Билл поднял крышку, обнаружив, что люк никуда не ведет. Крышка просто прикрывала ящик с каким-то зернистым веществом, напоминавшим крупный сахарный песок. Может, это какой-то изоляционный материал? А может, что-то съедобное? Билл наклонился, взял щепотку и, положив в рот, разжевал. Нет, не съедобно. Он сплюнул, хотя вкус напоминал о чем-то очень знакомом. И вдруг все стало на свои места.

Это была грязь. Земля. Почва. Песок. То, из чего состоят планеты, из чего состоит и эта планета, — это была естественная поверхность Гелиора, на которой покоилась вся фантастическая масса города, охватившего весь этот мир. Он взглянул вверх и в одну ничтожно малую долю секунды ощутил всю тяжесть, весь невероятный вес над своей головой, вес гнетущий и распластывающий. Итак, он находился теперь на самом дне, на скальном фундаменте, и клаустрофобия приняла Билла в свои объятия. Издав то ли крик, то ли стон, он, шатаясь, побрел по колоссальному туннелю, в конце которого его ждала закрытая и опечатанная дверь. Другого выхода отсюда не было. Билл прикинул на взгляд неимоверную толщину двери и понял, что этот путь его пугает. Какие невообразимые кошмары скрываются за этим порталом на самом дне Гелиора?

А потом, парализованный ужасом, Билл увидел, как, чуть скрипнув, дверь стала медленно открываться. Он повернулся, чтобы бежать, и пронзительно вскрикнул от страха, когда нечто невидимое схватило его своими неодолимыми лапами.

Сказать, что Билл не пытался вырваться на свободу из объятий робота, было, разумеется, нельзя — просто эта попытка с самого начала оказалась обреченной на неудачу. Он бился в белых, как у скелета, клешнях, крепко державших его, и безуспешно пытался оторвать их от своих рук, непроизвольно издавая при этом нечто вроде отчаянного блеяния, подобного тому, что издает ягненок в когтях орла. Как ни старался он зацепиться за что-нибудь волочащимися ногами, его все же втащили сквозь гигантские двери, и те тут же закрылись за ним без видимой помощи человеческих рук.

— Приветствую вас… — произнес чей-то похоронный голос, и Билл, пошатнувшись, когда поддерживавшие его объятия разомкнулись, повернулся и оказался лицом к лицу с большим белым роботом, в данную минуту совершенно неподвижным. Рядом с роботом стоял человечек в светлом пиджаке, выставивший на всеобщее обозрение большую лысую голову и необыкновенно серьезное выражение лица.

— Можете не называть свое имя, — продолжал человечек, — если не хотите. А меня зовут инспектор Джеймс. Вы просите убежища?

— А вы что — предлагаете его? — с сомнением спросил Билл.

— Очень хороший вопрос! Просто отличный! — Джеймс с тихим шелестом потер свои морщинистые руки. — Но, пожалуй, давайте отложим наши теологические споры, как бы соблазнительны они ни казались, и я позволю себе заметить, что ваше заявление о предоставлении вам убежища было бы наилучшим выходом для всех. Перед вами убежище, готовы ли вы просить о нем?

Теперь, когда Билл несколько оправился от первого потрясения. к нему постепенно стала возвращаться осторожность, напоминавшая о том, сколько неприятностей уже свалилось на него из-за неумения держать рот на замке.

— Послушайте, ведь я даже не знаю, кто вы такой, где я нахожусь и какого черта вы имеете в виду, говоря об убежище.

— Вы совершенно правы. Следует признать, что во всем виноват я один, так как принял вас за местного бродягу, хотя вид ваших лохмотьев должен был подсказать мне, что они когда-то были солдатским мундиром, а этот обломок потускневшего металла на вашей груди — все, что осталось от высокого воинского ордена. Итак, разрешите поздравить вас с прибытием в столицу Империи — город-планету Гелиор и заодно поинтересоваться новостями о ходе боевых действий…