Джордж Джонсон - Логан : Бегство Логана; Мир Логана; Логан в параллельном мире

– Тебе нужна помощь, – сказала она.

– Мне никто не поможет, – ответил он. – Даже ты.

Джессика вздрогнула, как изображение на экране, и пропала. На ее месте появился Жак.

– Меня убьют, – произнес мальчик.

– Нет! – воскликнул Логан. – Ты совсем малыш. Твой кристалл – синего цвета!

Жак поднял правую руку и показал пустую ладонь.

Логан шагнул к сыну. Как стыдно… когда-то он сам был песочником, выслеживал и убивал беглецов.

На крышу ступили охотники Вечного сна. Они целились в Жака. В его сына!

Мальчик попятился, глядя на преследователей матово-зелеными испуганными глазами.

– Стреляйте в меня! – закричал Логан.

Песочные люди даже не оглянулись; они окружали Жака, сжимая кольцо. Мальчик отошел к самому краю – за его спиной темнела пустота.

Логан сжал кулаки и бросился на охотников. Его отшвырнули ударом приклада. Логан повалился на колени и закричал, отыскивая взглядом сына.

Слишком поздно.

Жака столкнули с крыши – он падал беззвучно, переворачиваясь в воздухе как тряпичная кукла. А далеко внизу пламенел огнями квартал развлечений.

Песочные люди навели оружие на Логана.

– Убейте его, – тихо скомандовал главный.

Умная пуля запела, вычерчивая в воздухе горячую желтую дугу, отыскивая Логана. Он встретил удар стоя.

Грудь обожгло нестерпимой болью. Логан согнулся пополам и упал, хватая скрюченными пальцами воздух. Его тело взорвалось, разлетелось на куски обугленной плоти, на атомы безграничного ужаса. Осталась лишь боль, тьма и крошево костей…

Логан проснулся.

– Что с тобой?

Он вздрогнул и оглянулся, отыскивая незнакомца.

Никого. И голос не тот. Джессика. Она нежно гладила ему лоб, прогоняя ночной кошмар.

– Песочные люди, – выдохнул Логан, покрываясь холодным потом. – Они убили Жака.

– Города мертвы, служителей Вечного сна больше нет. Все кончилось, Логан. Ты забыл?

– Я помню.

– Тогда откуда эти кошмары?

– Не знаю, – покачал он головой. – Обычно во сне умираю только я. Сегодня я видел, как убили Жака.

– Тебе надо отвлечься.

– Как там Жак? Ему не хуже?

– Вроде получше, но…

– Ясно, – кивнул Логан и потянулся за халатом. – Видимо, Джонатан прав, без лекарства Жак не поправится. Мне надо слетать в Стоунхем.

– Он… загляни к нему перед уходом.

Логан встал и направился в спальню сына. Роскошный трехэтажный особняк с колоннами белел, будто корабль, среди бескрайних, заросших сорняками лужаек на берегу реки Потомак. В лучшие времена дом принадлежал богачам из Вашингтона. Огромные залы с высокими потолками и широкие коридоры помнили изысканные приемы и роскошные ужины для важных особ. От того времени ничего не осталось, дом превратился в молчаливого свидетеля старины.

На «Арго» Жак был одним из самых крепких мальчишек, болезни не коснулись его, даже когда колонисты гибли один за другим. А на Земле мальчик слег. Болезнь захватила его тело: лихорадкой бежала по венам, размягчала кости и истончала мускулы. Жак слабел, у него едва хватало сил шевелиться.

Логан пошел к Джонатану – в двадцать семь лет тот был старшим среди жителей лесов и степей, вел их за собой, защищал в непредсказуемом мире.

– Что за болезнь? Что с ним? – спросил Логан.

– Вы на Земле, – пожал плечами Джонатан. – Скорее всего, организм Жака не справляется с земными вирусами.

– Что же мне делать?

– Дай ему стерозин. Это лекарство должно быть во всех яслях. Осталось только попасть в город, и тут я тебе не завидую.

– Почему?

– Вместе с «Мыслителем» отключились все компьютеры на планете, и города захватили стервятники – бывшие бандиты, бродяги, воры. Они сбились в стаи, закрыли ворота – чужаков не жалуют, а тех, кто остался в бетонных лабиринтах, не выпускают. Не делятся ни продуктами, ни лекарствами. До главных детских центров тебе не дойти. Стервятники вооружились огнеметами и сжигают на месте любого, кто входит в город.

– Но были и запасные детские корпуса… в Санрайзе… в Стоунхеме…

– Да, – кивнул Джонатан. – Туда попасть легче. Кто знает, остались ли там лекарства?

– Я все же попробую, – нахмурился Логан. – Если сегодня Жаку не станет лучше, я завтра полечу в Стоунхем.

– Чем черт не шутит.

– Жак – крепкий парень. Джесс говорит, что он справится и без лекарств. Не хочу уходить, оставлять их вдвоем даже на день. – Логан вздохнул. – Ты уверен, что стерозин поможет?

– Откуда мне знать? Разве я доктор? Был бы у нас робот-диагност… а так… я только вижу симптомы.

Слабость, жар, сонливость, лихорадочный румянец… Все говорило о болезни. Логан склонился над сыном и погладил его пылающую щеку.

Жак медленно открыл глаза и улыбнулся, едва шевеля непослушными бескровными губами.

– Я привезу лекарство, и ты сразу поправишься, – прошептал Логан.

– Мне страшно здесь… одному.

– Джесс посидит с тобой. А я скоро вернусь.

– Болеть плохо, – едва слышно пробормотал Жак. – Логан, знаешь, я так тебя люблю!

Странная это штука – любовь. Песочным людям она не нужна. Раньше Логан в нее и не верил. Он считал, что любовью прикрываются негодяи и трусы, которые боятся исполнить свой долг. Бывало, стреляя в беглецов, он слышал, как они перед смертью клялись друг другу в любви. Он презирал этих слабаков.

В стеклянном доме о любви тоже не вспоминали. Там просто спаривались, удовлетворяли похоть, развлекались.

Если малыши плакали, роботы баюкали их, приговаривая: «Мама тебя любит… очень любит…» Лишь когда Логан встретил Джессику, в его сердце расцвела настоящая любовь. О чудо из чудес! Логан 3, неутомимый охотник за беглецами и бродягами, теперь любил сразу двоих – жену и сына – и наслаждался взаимностью. Муж… жена… сын. Старые, полузабытые слова… их вспоминали и возвращали к жизни отступники. Как же «Мыслитель» исказил, исковеркал все человеческие чувства! Жак однажды назвал Балларда богом – и не ошибся. Баллард уничтожил «Мыслителя», а такое под силу лишь божеству.

Джесс вышла проводить мужа до автолета. Логан надел в полет тонкий темно-синий свитер и кожаный жилет.

– К вечеру вернешься?

– Конечно.

Логан запрыгнул в кабину и включил винты – сначала хвостовые, потом главные, над головой. Лопасти вздрогнули и закрутились, автолет задрожал.

Логан окинул взглядом зеленые холмы бывшего пастбища и старое сухое русло Потомака. Лучи полуденного солнца плясали по обтесанным ветром камням, некогда выстилавшим речное дно. До Малой Войны климат был иным, и полноводный Потомак гордо катил среди полей синие волны. «Наверное, тогда здесь было красиво», – подумал Логан. Теперь все по-другому…

– Жак спит, – перекрикивая шум винтов, всхлипнула Джесс. – Он тебя дождется.

Логан перегнулся через бортик кабины и поцеловал ее в мокрую от слез щеку.