Евгений Дрозд - Фантастика. Журнал Парус [компиляция]

Приход разбойников прервал мои размышления. Аро среди них не было. Главарь вывел меня на поляну, разрезал надоевшую веревку и сунул в руки рюкзак.

— Открой! Посмотрим, есть ли у тебя, чем откупиться.

Нахальство это начало меня раздражать.

— Вещи в этом мешке не имеют никакой цены. Вам они ни к чему. А я без них не смогу прожить.

— В вашем мире все слабоумные или ты один?

Второй разбойник ударил меня в живот. Вернее, хотел ударить. Я легонько отбил удар рукой и сделал пару шагов в сторону.

— Я не хочу… — декларацию миролюбия закончить не дали. Хас (кажется, так его называли) выхватил меч, попытался тяпнуть меня по руке.

Это уже было похоже на опасность. Пришлось уклониться, а когда противник замахнулся посерьезней, я нырнул под рубящий удар и ногой сбоку попал Хасу в солнечное сплетение. Один враг выбыл из игры.

Стараясь не терять темпа, я прокатился колесом мимо предводителя, схватив при этом лежавший перед ним рюкзак, и остановился глотнуть воздуха. Вонь занимала еще большую часть легких, и это была не лучшая замена кислорода.

Разбойничий атаман, несмотря на неожиданное развитие событий, выхватил меч и напал на меня по всем правилам фехтовального искусства. Для зашиты я мог использовать только рюкзак. Очень неудобное оружие.

Только фантастическая прочность карборона могла устоять перед столь бурным натиском. Мой противник махал мечом с четкостью отлаженного механизма, не оставляя мне никаких лазеек. Хас не выдерживал никакого сравнения со своим шефом.

Некоторое время спустя мой соперник подустал. Он сбавил темп, а я, понадеявшись на лучшую физическую подготовку, пошел в атаку. Смешно говорить об атаке с мешком в руках. Но мне было не до смеха.

Усталость сыграла свою роль или нетрадиционное оружие, но разбойничий атаман пропустил удар. Хороший признак. После второго удара (по голове), он на долю секунды замешкался. Достаточно, чтобы выпустить рюкзак, захватить руку с мечом, вывернуть ее без всякой жалости и добросовестно оглушить противника. Наступило временное затишье.

Ну и ну! Неужели так будет все время, пока я здесь?

— Эй! Матвей! Сядь спокойно и не дергайся. Я хочу с тобой поговорить, — подобное желание появилось у Аро, вылезшего из кустов с луком в руках. Стрела лежала на тетиве и была направлена в мою сторону. Какой стрелок Аро? Если стрела попадет в комбинезон, все обойдется синяком. А если в голову…

— Ты хорошо дерешься, — начал Аро с комплимента. — Муз учил меня, и я не знаю человека, дерущегося на мечах лучше Муза. Он даже сражался с оборотнями, но я сам этого не видел.

— А оборотней видел?

— Нет. Я жил не с ними, — он кивнул на лежащих разбойников и присел на корточки, — меня воспитывал маг, недалеко отсюда. Ему служили сильные духи, и оборотни боялись подходить к нашему дому.

— А духов ты видел? — светская беседа была очень кстати. Пальцы как бы сами по себе раскрыли рюкзак и сейчас без особой спешки собирали в нем пистолет. Довольно удобное сооружение конца двадцатого века: резервуар с жидкой взрывчаткой в рукоятке и кассета с двадцатью пятью пулями.

— Конечно, видел! — Аро был удивлен моим скепсисом. — Тот, кого ты слышал, — мелюзга, он не имеет тела.

— А ты можешь вызвать кого-нибудь видимого?

— Нет, — Аро по-мальчишески смутился, — Учитель так и не успел меня научить. Или не захотел. Умер он внезапно. Слушай, Матвей, — Аро отложил лук в сторону, — тебе никогда не построить новый летающий дом. На всем Тайке нет ничего подобного. А сражаешься ты хорошо. Останешься с нами, еще наберем людей, перебьем оборотней в округе.

— Оборотни воруют женщин?

— Нет. Им это ни к чему. Женщин берут духи.

— Так, может, духов надо перебить?

— Ты что? — Аро аж подпрыгнул от страха пополам с возмущением. — С духами не сражаются. Они непобедимы.

— Послушай, Аро, — неожиданно возникшая идея показалась мне неплохой, — неужели тебе не надоест грабить мелких торговцев и крестьян, шарахаться от солдат правителя? Пошли со мной. Посмотришь мир. А если я все же построю себе летающий дом, то полетишь на мою планету. Там ты увидишь такое, что и присниться тебе не могло.

Аро молчал. Конечно, очень неожиданно.

Оба моих противника одновременно начали подавать признаки жизни. Хас встал на четвереньки, потом поднялся, потирая ушибы и бросая злобные взгляды в мою сторону. Муз, очнувшись, исподтишка огляделся и встал с независимым видом. Понял, наверное, что я не собираюсь его добивать.

— Я же сказал, что он оборотень, — истерически закричал Хас.

— Заткнись, Хас, — Муз встал, скрестив руки на груди и глядя на меня. — Если я не ошибаюсь, благородный дух спустился в мир людей в поисках развлечений?

— Людям не судить о делах духов, — резко ответил я, — вы мне и так уже надоели. Аро, собирайся, пойдешь со мной.

Я встал, выстрелил в лежащий на траве меч Муза и спрятал пистолет за отворот комбинезона. Треск выстрела, звон разлетевшегося меча и минимальная демонстрация оружия подействовали убедительнее самых умных разговоров.

Перед ночлегом, который мы с Аро устроили километрах в пятнадцати от разбойничьего лагеря, я задал вопрос надсистеме: «Возможно ли существование духов и оборотней, что бы ни понимали под этим аборигены?» Утром ответ был готов: «Вероятность существования духов — 43 %, оборотней — 4 %».

емнота быстро опускалась на приютившую нас деревню, но ее обитателям было не до сна. Нам с Аро тоже. Те, кого та-икцы назы-вали оборотнями, взялись за дело серьезно. Мощные бревенчатые ворота потрескивали от ударов, доживая последние минуты.

В чем причина конфликта, я не разобрался. Аро, объяснявший ее мне, похоже, не знал сам. Я понял одно: тем, кого называют оборотнями, необходимо продовольствие, и они постараются взять его, невзирая на потери. С голодом не шутят. Без сомнения, и для крестьян был небогатый выбор: умереть от недоедания или сражаясь.

При другой исходной ситуации я попытался бы как-то примирить враждующие стороны, пообещав вызвать транспорт с продовольствием и обучить всех желающих передовой сельскохозяйственной технологии. Но голодные крестьяне не перехватывают космическую гиперсвязь и не занимаются ее дешифровкой. А лесные разбойники не взрывают атомные бомбы. Шедевр военной техники — тяжелое бревно-таран. Но кто-то ведь взорвал на космической орбите наш зонд! Основная моя миссия — разведка. Какими бы гуманными ни были отклонения от нее, их нельзя допустить. Жутковато признать, но дегуманизация считалась одной из основ моей психологической подготовки.

Идиотская ситуация!