Джон Райт - Золотая Трансцендентальность

Получается, долгожданный Конец Истории случился. Не с Землёй — но с неотличимой близняшкой Земли. Впору праздновать.

Эра вроде бы оканчивалась. Выстроенная на математическом-ноуменальном бессмертном основании Седьмая Ментальная Структура то ли уже сошла на нет, то ли сойдёт скоро, за сотню-другую условных тысячелетий. Если Век без Смертей ещё не жив — то он умер.

Это тревожило многих.

Пенелопа Мириад официально обитала на "Эте Киля XCIX", но в народе планету звали "двадцать первой Землёй".

Двойное светило Эты Киля даже на шестидесяти трёх тысячах астрономических единиц палило жарче Солнца, даже на орбите радиусом в световой год двадцать первую Землю могло выжечь — поэтому дополнительно её защищала огромная, покрывающая миры система космических навесов. Свет раздутой Эты Киля просачивался сквозь заслон уже подкрашенным, солнечным цветом. [111] В подлиннике написано "окрашивая свет вздутых солнц Эты Киля в земной жёлтый, крася небо в небесно-голубой" — вот только Солнце само по себе светит белым, а за его желтоватость, и за цвет небес, отвечает атмосфера. Полотно могло по указке менять прозрачность — так планете по старым календарям устраивали времена года.

Пенелопа жила на планете не в городе наземном или облачном, не ютилась она в раковине на океанском дне или в штабе под земной корой: Пенелопа жила на планете. Пенелопой была вся биосфера.

Её рассудок писан прожилками древесными, избытками особыми нервных клеток птичьих стай, благоуханными молекулами в жучьих железах, и переброской излучений от рифа к рифу, и россыпью машинок в жилах волчиц, лисиц, ланей, куропаток.

Была она и в мозговых стволах миллионного выводка, потому знала своих питомцев и страсти, и страхи. Была она в бесчисленных пылинках на ветрах и туманах, и знала потому, тяжело ли, легко ли дышится миру, привольно ли ливни льются. Испарялась она тьмущей тьмой спор, ныряла дождём на горные склоны, стекала ручьями в моря и озёра, а там просыпалась, полнела, по частям вспоминала, из атомов помнящих вынимала — каковы горы на ощупь? Какие вести с вершин?

Усердней всего она бытовала в червях и бактериях, ведь в почве, платье всепланетном, роскошном приданном — труд главнейший. Прах, камни и безжизненный песок бремя получали — бремя возможностей, и готовились к родам.

Попросту говоря, Пенелопа Мириад была Цереброваскулярой — рассудком многозначным и глобальным.

Имя ей подходило как нельзя кстати. Обустраивать мемориал Земле в совершенно непригодной для этого системе — всё равно, что ткать по дням саван, а по ночам — распускать. Работа без конца.

Она вообще печальная девочка. Мечтает о прошедшем, робеет перед грядущим.

Окончилась ли Седьмая Ментальная Структура? Пенелопа не знала.

Адрес её Земли: рукав Стрельца, туманность Эта Киля, полная рёва система ярко-голубой переменной звезды Эты Киля AB, парного гипер-сверхгиганта, также известного как Форамен. [112] То есть там двойная звезда, и одна — гипергигант, а другая — сверхгигант. Термина "гиперсверхгигант" вне книги нет. Зато вне книги есть название "Форамен", я, в отличие от автора, им попользуюсь, а то в Этих Килях запутаться немудрено.

Там, заслонившись слепящим скоплением Трюмплер-16, в восьми световых тысячелетиях от Солнца уместила свой престол Хризолифовая Ойкумена — надеясь, что расстояние убережёт от поразивших могучего родителя бед.

Вместе взятая чета Эты Киля — A и B — перевешивала Солнце в сотню раз, ну а светимостью одолевала в четыре миллиона крат. Обручала их раскалённая, изверженная спираль звёздного вещества: каждодневно пара выплёвывала на скорости в две тысячи километров в секунду по массе Земли. Где скрещивались солнечные ветра — там накал достигал миллиардов по Кельвину, а когда светила расходились до афелиев, столкновения ударных волн завывали рентгеновскими всплесками лютости неповторимой.

Астрономы древности считали Эту Киля двойной звездой, и только под закат Пятой Эры сверхдальний робозонд-звездочёт нашёл под ослепляющим сиянием пары сверхгигантов соседей — не одного, не двух, а несколько дюжин белых карликов, а также выводок газовых исполинов, неудавшихся светил, замерших на грани возжжения. Всё это скаталось из крупнейшей из известных предсолнечных туманностей.

Ещё больше маленьких звёзд и полурасплавленных гигантов из газа брели по вытянутым, миллионолетним орбитам. Солнечный ветер, скорей подобный урагану, атмосферы ошпаривал, и те сдувались подобно кометным хвостам. Мы и не говорим про сотню-другую планеток поменьше, про многочисленные астероидные пояса и про диковины, что в Солнечной не найти — про вихри межзвёздного газа, загустевающие в планетные зародыши.

Окружал это всё огромный двуполушарный выброс — знаменитая туманность Гомункула. Неспешно нарастающие клубы испущенного газа уже занимали в размахе, от галактического севера до юга, световые годы, и добавляли по пять сотен километров ежесекундно — но очень-очень долго крохотному Гомункулу до самой туманности Эты Киля расти.

Похоже, первопроходцев поманило богатство. Условия тут, конечно, неласковые, но зато — ионы! Тяжёлые, сверхтяжёлые, пронизали туманность взвесью и ждут, драгоценные, пока молекулярные инженеры мощью исполинских магнитных полей от исполинской четы не сладят их во что-нибудь огромное, поражающее воображение — себе на пользу.

Польза намечалась изрядная: уже начали окружать многозвездие Эты Киля сферой Дайсона. Впрочем, до завершения ещё далеко — не рядовая это задача, даже для того времени. Всё равно что постройка Великой пирамиды для царства Хеопса. Из боков Гомункула пока что вырвали немалую долю и скатали в широченный, обнимающий систему Форамен обруч очарованного вещества — более плотного, чем нейтроний. Основа положена. Населяющий кольцо штат высокоскоростных инфопроцессов мог по надобности воплощаться в любой точке орбиты. Год от года росли прутья для будущей сферы — тонкие, будто паутинки.

А в радиотени информационного экватора прятался выводок жилых планет. Подпихнули эти каменные мирки — кого на устойчивую орбиту, кого — на Лагранжевый секстет [113] Что это такое — достоверно не знаю. Наверно, замкнутый путь сложной формы. , скололи взрывами лишние скалы — чтобы размером не больше Земли были, и затопили океанами — отличным противорадиационным щитом для цифровых систем планетного ядра. Притяжение на них силой не отличалось, и на иных карликовых планетках била водомётная, полуокружная струя из одного полушария в другое — служа орбитальным подъёмником. Нарядные, в дельфиних и китових телах космоходоки разгонялись, и вылетали в вакуум с вершины водяной дуги, сберегая топливный запас. Китообразные создания долго не жили — радиация язвила, хоть и плоть с кровью их была куда жёстче привычной. Тамошним разумам приходилось регулярно переодевать вместилища.