Роберт Хайнлайн - Зеленые холмы Земли. История будущего. Книга 1

Когда папа пришел к нам в номер гостиницы сказать, что скоро ехать, мы с братишкой играли на полу в ножички. Мама прилегла и попросила меня занять шкета, чтобы не мешал. Ее тошнило всю дорогу от Земли, и она чувствовала себя неважнецки. Шкет баловался с осветительными плафонами: переводил регулятор с «сумерек» до «палящего солнца» и наоборот. Я взял его за шиворот и посадил на пол.

Я-то, конечно, в ножички уже не играю, но на Луне это очень здорово получается. Нож сам парит в воздухе, и с ним можно проделывать все, что угодно. Мы выдумали массу новых правил.

Папа сказал:

– Планы меняются, мои дорогие. Мы сию минуту едем в Резерфорд. Давайте-ка собираться.

Мама сказала:

– Ах, боже мой, кажется, я не могу. Поезжайте вы с Дикки, а мы с Бэбинькой побудем здесь денек и отдохнем.

Бэбинька – это шкет.

Я всегда говорил ей, что это неверный подход. Он мне чуть глаз не выколол ножом и начал канючить:

– Куда? Что? И я поеду. Давайте поедем!

Мама сказала:

– Ну, Бэбинька, не огорчай свою дорогую мамочку. Мы с тобой лучше сходим в кино.

Шкет на семь лет младше меня, но уж если нужно от него чего-нибудь добиться, нечего его называть «Бэбинькой». Он принялся реветь:

– Ты же говорила, что мне можно поехать!

– Нет, Бэбинька. Я тебе так не говорила. Я…

– Папа говорил, что можно!

– Ричард, разве ты говорил Бэбику, что ему можно ехать?

– Да нет же, дорогая, я этого не помню. Возможно, я…

Шкет завелся еще сильней:

– Вы говорили, что мне можно туда же, куда и Дикки. Вы мне обещали, вы мне обещали, вы мне обещали…

Приходится иногда отдавать шкету должное: он таки заставил их нудно и без толку выяснять, кто ему что обещал. Короче говоря, минут через двадцать мы все вчетвером вместе с мистером Лэтемом были уже на ракетодроме и садились в резерфордский шаттл.

Дорога отнимает всего-то минут десять, ничего толком и не увидишь, разве краешек Земли, когда шаттл еще неподалеку от Луна-Сити, а потом и этого не видать, потому что атомный реактор, на который мы собрались, он, понятно, на обратной стороне Луны. В шаттле было человек десять туристов, и их всех сразу затошнило, как только мы вышли в свободный полет. И маму тоже. Некоторые никогда так и не могут привыкнуть к ракетам.

Но стоило нам прилуниться и оказаться внутри, «под землей», как маме сразу же полегчало. В Резерфорде все не так, как в Луна-Сити: там нет туннеля, который подходит к самому кораблю. Вместо этого на поверхность посылают специальную герметично закрытую машину, которая стыкуется прямо со шлюзом ракеты, потом в этой машине проезжаешь около мили назад, ко входу в подземелье. Мне это понравилось, и шкету тоже. Папе нужно было ехать по делу с мистером Лэтемом, а маму, шкета и меня он решил оставить с группой туристов, которая отправлялась осматривать лаборатории.

Там было довольно интересно, но ничего такого, чтобы поднимать из-за этого шум. Я убедился, что все атомные реакторы на один лад. Резерфорд вполне мог бы сойти за какой-нибудь крупный завод в окрестностях Чикаго. То есть я хочу сказать, что все хоть сколько-нибудь сто́ящее спрятано, закрыто экранами и не подлежит осмотру. Разрешают смотреть только на всякие циферблаты и панели управления да на персонал, который за ними наблюдает. Пульт дистанционного управления такой же, как в Окридже. Гид кое-что рассказывает об идущих экспериментах, да несколько роликов после показывают – вот и все.

Наш гид мне понравился. Похож на Тома Джерема из фильма «Космический десант». Я спросил, не космонавт ли он, а он поглядел на меня насмешливо и сказал, что нет, он просто рядовой Колониальной службы. Потом он спросил, где я учусь и состою ли скаутом. Он сам когда-то был скаутмастером первого отряда, Резерфорд-Сити, патруль «Лунный нетопырь».

Похоже, там только один патруль и есть – не так уж много на Луне скаутов, я полагаю.

Папа и мистер Лэтем подошли как раз тогда, когда мы заканчивали экскурсию и мистер Перрин – это наш гид – объявлял о прогулке на поверхность.

– В экскурсионный маршрут по Резерфорду, – вещал он голосом диктора, – входит прогулка в космическом скафандре на поверхность Луны – без дополнительной оплаты. Вы осмотрите Дьявольское Кладбище и место Великой катастрофы тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Прогулка не включена в обязательную программу маршрута. Опасности практически нет, у нас еще ни с кем ничего не случалось, но Компания требует от всех желающих пойти расписаться в том, что всю ответственность за свою безопасность они берут на себя. Прогулка продолжается около часа. Кто хочет остаться, может пока посмотреть кино или перекусить в кафе.

Папа потер руки.

– Вот это для меня, – сказал он. – Мистер Лэтем, как мы вовремя! Ни за что на свете не хотел бы ее пропустить.

– Вам понравится, – согласился мистер Лэтем. – И вам тоже, миссис Логан. Мне самому очень хотелось бы пойти.

– Так за чем же дело стало? – спросил папа.

– Нет, я хочу к вашему возвращению подготовить документы, чтобы вы и директор подписали их до вашего отлета из Луна-Сити.

– Ну зачем же так загонять себя? – убеждал папа. – Уж если нельзя положиться на слово человека, что толку от подписанного контракта? Вы можете выслать мне эти бумаги в Нью-Йорк почтой.

Мистер Лэтем покачал головой:

– Дело не только в этом. Нет, правда – я же был на поверхности десятки раз. Но я вас провожу и помогу надеть скафандры.

Мама сказала:

– О, дорогой…

Она думала, что ей лучше бы не ходить, для нее совершенно невыносимо сознавать, что она заточена в скафандре; кроме того, от яркого солнечного света у нее всегда болит голова.

Папа сказал:

– Не говори глупости, дорогая, такой случай бывает один-единственный раз в жизни.

Мистер Лэтем объяснил ей, что в шлеме имеются фильтры, которые не пускают яркий свет внутрь. Мама всегда сначала возражает, потом уступает. Я считаю, что у женщин нет никакой силы характера. Еще позавчера вечером – то есть я хочу сказать, что по-земному был вечер, а не в Луна-Сити, – она купила себе классный лунный костюм, чтобы выходить в нем к обеду в зал со смотровой площадкой, откуда можно наблюдать Землю, прямо не выходя из отеля. Но после она застеснялась и пожаловалась папе, что слишком толстая для такой одежды. Еще бы, когда со всех сторон одно только неприкрытое тело. Папа сказал:

– Чепуха, дорогая, ты выглядишь восхитительно.

И она надела костюм и прекрасно провела время, особенно когда какой-то пилот пытался за ней приударить.

Вот и на этот раз было так же. Она пошла с нами. Нас провели в комнату, где надевали скафандры, и я все разглядел, пока мистер Перрин по очереди пропускал туда всю компанию и давал расписываться. В дальнем конце этой комнаты был ведущий в шлюз люк, а в нем довольно большой глазок. В глазок был виден еще один люк, а в нем – такой же глазок. Можно было посмотреть через два этих глазка и увидеть поверхность Луны, которая казалась горячей, яркой и какой-то неправдоподобной, несмотря на мутно-желтые стекла. А еще тут висели два ряда скафандров, похожих на пустые оболочки от людей. Я шнырял везде, пока мистер Перрин не подошел к нам.