Виктор Фламмер - Флаги над замками [litres]

– Като Киёмаса, – добавил Укё, – цитата.

– Угу. Жду не дождусь, когда наконец познакомлюсь с ним. Мне же разрешат с ним встретиться?

– Не знаю. Сначала надо его взять.

– Прошу… прощения, – смущенно пробормотала Кимура, – Исида Токитиро… после его ареста я смогу увидеться с ним?

– Я не знаю. Не могу обещать. Все будет зависеть от его состояния. Даже если он ни в чем не виноват и все действия совершал под контролем духа – все равно это очень серьезная нагрузка на психику. И ему предстоит долгое и очень серьезное лечение в нашей клинике. Наши специалисты обследуют его. И если дадут разрешение – несомненно, вы как наш сотрудник сможете его навещать в закрытом учреждении.

– Благодарю, – кивнула Кимура и решительно поставила подпись на первом листе.

Из Никко они уехали только к вечеру. Сандеру тоже разрешили посмотреть видео, правда, настоятеля не очень порадовала эта идея. Все же – чужак, посторонний, иностранец. И – в святая святых. Но с Ёситадой настоятель был настолько приветлив и вежлив, что, видимо, частично это распространялось и на его друзей, поэтому Сандер был милостиво допущен.

И не пожалел. Вернее, пожалел только о том, что не видел церемонии вживую. Участников было не много – видимо, только самые доверенные люди, но все они были разодеты в традиционные одежды. Съемка начиналась в зале, где горели светильники, тысячи светильников. Они разгоняли мрак. Слышалось пение. Потом появился сам Токугава Иэясу. Он вышел из-за шелковой, вышитой гербами рода ширмы, встал на высоком помосте и медленно, с достоинством наклонил голову, приветствуя собравшихся.

Все опустились на колени – камера это запечатлела. А Токугава спустился и прошел мимо них с улыбкой на лице. И вышел на свет – к тем, кто находился снаружи. И они тоже опустились на землю.

– Камера не передает того, что все мы чувствовали в этот миг. Вы знаете, что такое счастье, юные господа? Я теперь знаю.

Сандер ничего не сказал. Он смотрел на экран и понимал, о чем говорит настоятель. На лицах людей на экране была такая эйфория, как будто они все приняли серьезный наркотик. Он видел такие лица – несколько его знакомых употребляли героин. Кто бы это ни был – человек или божество, – он как-то воздействовал на окружающих. Вряд ли специально, чтобы ввести зрителей в заблуждение, в воздухе что-то распылили.

Потом показали много танцующих девушек, потом – приветственные речи и наконец – как Токугаву Иэясу сажают в нарядный паланкин и уносят к автобусу. Сандер улыбнулся.

– Да… – восхищенно протянул он, – никогда не видел ничего подобного.

– Конечно, – улыбнулся настоятель с гордостью, – теперь вы понимаете, о чем я говорю? Не важно, где находится тело, – сердце и дух Тосё Дайгонгэна здесь, в Никко.

– Как ты думаешь, что он имел в виду? Настоятель? Про душу и тело? – спросил Ёситада, когда они выехали из парка.

– Не знаю. Но ты же чувствуешь там такое… ну, покой, радость? Даже я почувствовал. А ты сам говорил – любишь это место.

– Ну да… думаешь, это ками делает? Но тогда Токугава Иэясу, которого я видел, – что он такое?

– О, аватара! – Сандер наконец-то нашел подходящее слово. – Ты-то должен знать. Это же из вашего, из буддизма.

– Это индуизм вообще-то, – заметил Ёситада, – но, ты прав, похоже. То есть он и тут и там одновременно?

– Ну, типа этого. Средоточие силы в Никко – Тосё Дайгонгэн. А Токугава Иэясу – человек и пароход – уехал в Нагою. Воскрешать Като Киёмасу. Интересно, приехал уже?

– Да, сегодня должен был к вечеру прибыть. У меня с ним на завтра встреча назначена. Поговорю еще.

– Ёситада, я есть хочу, давай где-нибудь остановимся.

– Посмотри по навигатору приличное кафе.

Примерно через двадцать минут они сидели за столиком.

– Так, слушай, – вдруг нахмурился Ёситада, – не сходится. Если Като Киёмаса в Нагое, то кого встречали в Кумамото?

– Да… действительно. Выходит, что в Кумамото – его. И он вместе с Токугавой Иэясу встречал в Нагое… кого-то еще? Кого?

– Не знаю… но! – Ёситада достал телефон. – У меня идея. Напрягу-ка я еще раз одного нашего друга. – Он набрал сообщение и отправил.

– Что ты хочешь у него узнать?

– Номер Като Такуми. Главы рода Като. Помнишь того пожилого мужчину с фотографии?

Домой Ёситада приехал почти на закате. Сначала отвез Сандера и только потом отправился к себе. Надо было отдохнуть. Завтра вставать очень рано – надо до вечера сделать кучу дел, ведь придется уйти пораньше – часов в шесть.

Он зашел в дом, положил вещи и пошел на кухню налить себе кофе. Пискнул телефон. Ёситада открыл сообщения и довольно улыбнулся. Телефон Като Такуми. «Отличная работа», – написал он в ответ. И перевел на счет журналиста обещанную сумму.

Налил кофе и сел на стул. Дождаться Сандера? Но… завтра не успеет, потом рабочая неделя… Эх…

С Никко все получилось как-то очень подозрительно, даже невероятно просто. Но, может, он и правда ищет сложности там, где их нет? Он пожал плечами и набрал присланный номер.

– Здравствуйте, чем могу быть полезен? – почти сразу услышал он.

– Господин Като Такуми? Прошу прощения за столь поздний и несвоевременный звонок. Вас беспокоит Токугава Ёситада. Я бы хотел поговорить с господином Като Киёмасой.

– О?.. Что-то случилось? С ним все в порядке? Он ничего не… ох, прошу прощения.

Сердце Ёситады подпрыгнуло. Он попал в точку.

– Нет, все в порядке. Он сейчас в Нагое, вместе с господином Токугавой Иэясу, ведь так? Мне нужно задать ему несколько вопросов. Понимаете, не могу связаться с господином Иэясу и беспокоюсь. Извините, что вынужден вас так беспокоить. Но я не знаю, где его искать.

– Нет, что вы, вовсе нет. Конечно, разумеется. Сейчас я отправлю вам номер его телефона.

– Ох, даже не знаю, как вас и благодарить.

– Не стоит благодарности. Всегда готов оказать любую помощь семье Токугава.

Ёситада положил телефон. Сердце бешено колотилось. Он налил-таки кофе и принялся пить большими глотками.

Телефон снова пискнул. Ёситада схватил его и, поколебавшись всего мгновение, набрал присланный номер и нажал видеозвонок. Он хотел посмотреть, правда ли трубку возьмет именно тот человек с фотографий.

Повисла тишина. Ёситада сделал еще глоток кофе. Наконец он услышал:

– Это кто? – и на экране появилось удивленное лицо. Да. Это был он.

– Извините, господин Като, это вас беспокоит Токугава…

– Хидэтада?! – заорал в телефон человек на том конце. – Это ведь ты, Хидэтада! Ах ты… проклятый тануки… обмануть меня хотел! Хидэтада?! А…

– Послушайте, извините, вы, похоже, ошиблись…

– Хидэтада!!! – проорал Киёмаса в трубку. Его трясло. Как можно было так его обмануть? Разумеется, Иэясу первым делом воскресил своего сына! Своего любимчика! И ничего ему не сказал.