Анна Семироль - Офелия

Питер бегом домчался до ворот, на ходу снимая осточертевший пиджак. Кевин, с сумкой через плечо, ждал его, приплясывая от нетерпения.

- Палмер! Палмер, ты почему наказан? Ты почему к телефону не подходишь? – размахивая руками, завопил он и едва успел поймать свалившиеся с носа очки.

- Привет, Кев! Заходи, - меньше всего Питеру хотелось сейчас обсуждать тему наказаний. – Пошли к столу, у нас гости, мама с Агатой наготовили всего.

Кевин усмехнулся и в глаза его мелькнул голодный огонёк:

- Без свинины? – осторожно спросил он.

- Курица, - таинственно сказал Питер и погладил живот. – С мёдом. Пища богов!

- А мы с папой фотографии сделали! – непонятно было, чего Кевину сейчас хотелось больше: поесть или показать фотографии с выставки. – И самое главное! Ты радио слушал сегодня?

Питер насторожился. Если Кевин с утра названивал и даже приехал сам, случилось что-то очень важное.

- Тесла жив? – неуверенно спросил он.

- Ты дурак? – рассмеялся Кевин. – Йонаса нашли! В новостях уже раз десять сообщили! Жив-здоров, абсолютно невредим.

Захотелось сесть прямо на дорожку, а ещё лучше – метнуть в стекло здоровую каменюку. Всё равно, кому. Можно даже в своё окно. Кевин перестал радоваться и обеспокоенно заглянул Питеру в лицо:

- Палмер, ты чего это? Ты белый весь стал…

- Душно, - еле выдавил Питер. – И от волнения. Мне надо осмыслить…

Пока Кевин Блюм уплетал порцию рагу с курицей, запивая компотом из любимой кружки миссис Палмер, Питер стоял у окна, выходящего в сад. Вроде как ждал Кевина, а на самом деле пытался осмыслить то, что услышал от него.

Вот и всё. Йонас никуда не уедет. Наверняка его уже вернули к тётке, и Конни орёт дуром от радости на всю деревню. Может, на днях Питеру разрешат к нему съездить. Или сходить, если не отдадут велосипед. И не надо будет прощаться, тосковать, сбегать ночью. Йонаса вернули. Он снова дома.

Питер вспомнил, как блестели глаза его лучшего друга, когда он делился с ним планами на будущее. Рассказывал, что Стив пристроит его на работу подмастерьем у фронтового друга. Что по вечерам Йон будет самостоятельно осваивать школьную программу, а потом поступит в колледж, ведь деньги на учёбу он сам заработает. А что будет после колледжа, Йонас ещё не придумал. Говорил, что мир слишком огромный и дел в нём чересчур много, и трудно определиться, какое из них твоё. «Может, я стану великим футболистом, войду в высшую лигу, - мечтательно говорил он, глядя я отражение луны в ручье. – Я буду знаменит, и ты всегда сможешь узнать, где я, из тех же газет. И имя я себе возьму короткое и крутое, как у Пеле».

«Не будет ни колледжа, ни Пеле, - с горечью понимал Питер. – Только ненавистная школа для мальчиков, тёткин аляповатый дом и бесконечная возня с коровами, овцами, курами и свиньями. И Офелию мы не сможем освободить… Всё. Йонас дома. Я должен чувствовать радость, прыгать и скакать, как шестилетний карапуз»

Из-за стола гости потянулись в сад, смотреть на пруд с русалкой. Мальчишки поднялись в комнату Питера, и Кевин извлёк из сумки толстенную пачку фотоснимков с выставки. Разложил их на столе и даже на полу, про каждый восторженно рассказывал:

- Гляди, это самый крутой кентавр. Тот, чёрный, которого мы с тобой ещё при входе видели. Он выиграл в своём ринге, он самый здоровенный и мощный из всех! И грива завидная, и копыта с тарелку для жаркого! А вот пикси, мне миссис Палмер разрешила пройтись, чтобы снять их. Я еле пробился через толпу. Ты знал, что пикси бывают разного пола? Смотри, вот это взрослые, они на цепочках все. А вот дети их, гляди! Я успел услышать, как про них распорядитель ринга рассказывал. У одной пикси-самки бывает за раз до трёх детей, а рожать они могут каждые четыре месяца. Смотри, тут пятнадцать пикси-деток, все от одной пары. Они с родителями везде, потому их не привязывают, всё равно не убегают. Палмер, оказывается, на выставке можно их купить! Любого пикси-малыша, представляешь? И стоят они не сильно дорого, можно за год накопить. Я у отца буду просить разрешения купить пикси.

- В клетку посадишь? – уныло спросил Питер, разглядывая снимок, где он улыбается репортёрам, а миссис Донован за цепочку тянет из воды Офелию.

- Ну да, я ему большую клетку сооружу, со всякими штуками внутри, - не чуя подвоха, ответил Кевин. – Они таки забавные, чирикают – ну прямо птички! Питер, а вот гляди: твой папа с кубком! Здорово получился, да?

Вспомнился Лу. Пушистый чуб, яркий, как огонёк. Толстое пузико над тонкими «паукашками». Восторг, с которым спасённый Йонасом пикси встречал каждый леденец. Трогательная привязанность к своему человеку. Где ты сейчас, маленький свободный пикси?

- Классные фотки, Кев. Оставишь посмотреть? Я обещаю все вернуть.

- Конечно! Я ж обещал для тебя их наделать.

- Пойдём к Офелии? Ей там одной с толпой незнакомого народа неуютно.

Ребята спустились к пруду. Их любимое место уже было занято мистером Палмером, Ларри и гостями, и мальчишки прошли на мостки. Уселись, свесив ноги. Офелии не было видно. Только пластмассовые куклы – пупс и та маленькая, что Агата подарила русалочке на выставку, сиротливо лежали на островке с гротами.

- Как думаешь, она придёт? – спросил Кевин, вглядываясь в глубину.

- Не знаю. Шумно очень, - пожал плечами Питер.

«Сиди в своём подводном домике сегодня, - думал он с грустью. – Не надо их развлекать. Или приходи вечером, когда все уедут. Мы с Агатой принесём тебе мячик, поиграем с тобой»

Но она всё же приплыла. Вынырнула под мостками, прикоснулась прохладной ладонью к ноге Питера. Он ойкнул, поглядел вниз, помахал: «Привет!»

- Кевин, только тише, - шепнул он. – Офелия тут. Не надо, чтобы толпа сюда прибежала, делай вид, что мы тут вдвоём.

Русалочка беспокоилась. Крутилась на одном месте, высунувшись по шею, разевала рот.

- Улыбается? – неуверенно спросил Кевин.

- Нет, - тихо ответил Питер. – Это что-то другое.

Офелия кивнула, указал тонким пальчиком в сторону зарослей у решётки, отделяющей пруд от реки.

- Просит, чтобы её выпустили? – предположил Кевин.

- Не похоже. Ощущение, что она там что-то нашла. Кев, давай так: отвлеки гостей фотографиями. Я вроде как в туалет пойду, а сам погляжу, что там.

Идти к ограде Питеру пришлось, обойдя весь сад. Он пробрался через заросли жасмина, обогнул мамины цветники и старый заброшенный колодец, вспугнул большую жабу с янтарно-оранжевыми глазами. Втянув руки в рукава рубашки, прошёл через высокую крапиву и бурьян у забора, и вышел как раз там, где спускался к воде пологий берег.

Офелия уже ждала его там, прячась среди водяных лилий. Из воды виднелась только увенчанная ушками макушка, аккуратный нос и внимательные глаза.

- Что ты хотела показать? – прошептал Питер, настороженно поглядывая в сторону взрослых; к счастью, Кевин своё дело знал, и все были увлечены им.