Анна Семироль - Офелия

Русалочка вытянула руку и указала на растущие у забора пышные раскидистые лопухи. Питер присел на корточки, осторожно раздвинул листья. Сперва что-то пискнуло, тихонечко зашуршало. А потом из тени под лопухами выглянула заплаканная мордочка фиолетового пикси с огненно-рыжим хохолком.

Офелия (эпизод двадцать девятый)

Приснилось, что Лу вдруг стал здоровенным – с крупную собаку. Фиолетовое тело взбугрилось мощными мышцами, поросло чёрной шерстью. Из растянутой в улыбке пасти торчали клыки с палец величиной. Бывший пикси с грозным рыком трепал какую-то яркую тряпку. Приглядевшись, Питер понял, что это платье с блёстками, которое миссис Донован надевала на выставке.

Питер проснулся, резко сел в постели. За окном шумел утренний сад, ветер гнул ветви деревьев, бился в окно, словно просил впустить его в дом. Мальчишка свесился с кровати, пошарил под ней, вытянул большую картонную коробку с прорезями в крышке, приоткрыл.

- Эй, Лу, - шёпотом позвал он. – Ты спишь?

Маленький фиолетовый пикси свернулся в комочек в гнезде из мятых конфетных фантиков. Пушистый хохолок дрогнул, как огонёк свечи, когда Питер легонько подул на него. Лу пошевелился, поджал тонкие ножки под прозрачное крыло и зевнул.

- Мне снилось, что ты стал баргестом, - тихо произнёс Питер. – И кажется, съел тренершу Офелии. Может, ты как Халк в комиксах, а? Может, ты и вправду её съел?

Пикси переполз в подставленную ладонь. Питер перенёс его в постель, уложил на подушку и сделал сверху «домик» из одеяла. Лу пошевелил крохотным носом, и Питер поспешил сказать, предупреждая голодный вопль:

- Не верещать. Покушать я тебе чуть позже принесу. Давай пока пузо поглажу.

Вчера пришлось всё же показать Лу Кевину. Питер донёс пикси до своей комнаты, спрятав в рукаве пиджака, и пока искал, где бы разместить любопытного оттудыша, пришёл Кевин. Увидел пикси, снял очки, протёр их, снова надел – и так и застыл, открыв рот.

- Это Лу, - представил синепузого Питер. – Он друг Йонаса.

- Ничего себе! Нет-нет, погоди: Лу – это же его собака, он сам говорил! – оторопело пробормотал Кевин.

- Ну… Вот такая собака, - развёл руками Питер и добавил: - Кев, это тайна вообще-то.

Конечно, Кевин обиженно заявил, что он еврей, а не дурак, если Палмер забыл. Конечно, Питер сказал, что всё помнит, но напомнить ещё раз не помешает. Лу всё это время тихонько сидел на краю стула и вслушивался в разговор мальчишек. Питер объяснил, что Лу беглец, Йонас отбил его у деревенских придурков, и что пикси ни в коем случае нельзя возвращать прежним владельцам. Хотя… После того, как мальчишки видели, как много пикси было на выставке от каждого владельца, пропажа Лу могла быть вообще незамеченной.

- Вот бы мне такого найти! – вздохнул Кевин, опасливо протягивая к пикси палец. – Это теперь моя мечта. И я бы тоже его не вернул. Понимаю Йона.

На пару с Питером они соорудили для Лу убежище в обувной картонке. Постелили туда носовых платков, но пикси их с отвращением выкинул. Видимо, не нравился запах: миссис Палмер хранила в комоде с бельём и носовыми платками ароматические саше. А вот носок, валяющийся у кровати, Лу с восторгом постелил в коробку.

Ребята принесли со стола овощей и хлеба, сколько удалось набить в карманы. Питер разорил свою банку с любимыми конфетами. Лу наелся, приободрился, синий, как слива, живот приобрёл привычно-круглую форму. Кевин осмотрел его сломанное крыло, осторожно потрогал пальцем.

- Питер, мне кажется, эти проволочки больше ему мешают. Смотри: он двигает крылом свободно, значит, перелом сросся. Может, поснимать всё с него?

Питер на это ответил, что решать только Йонасу, и Лу оставили спокойно доедать огурец.

Сейчас же синепузый озорник снова был голоден. Питер размышлял, не прокрасться ли на кухню и не стянуть ли ему хотя бы хлебушка. Всегда можно было сказать, что сам проголодался, если вдруг кто-то его поймает за набиванием карманов едой.

- Сиди тут и не шуми, - велел Питер пикси и на цыпочках вышел из комнаты.

В доме было тихо-тихо, лишь едва поскрипывали половицы под ногами и урчал на первом этаже холодильник. Из окна напротив лестницы свет ложился на пол ровными косыми полосами. Питер встал на одну из них босыми ногами, ощутил тепло солнечных лучей и загадал: сегодня будет отличный день.

По пути в кухню он думал, как же получилось так, что Лу оказался в их саду совсем один. Самым разумным объяснением было бы, если Йонас, чувствуя опасность, сам отпустил пикси и велел спрятаться. И тот пришёл туда, где почувствовал… Или знакомый запах, или Офелию. Наверное, он всё же почуял русалку. А она, умничка, не бросила своего в беде.

«Интересно, кто Лу для неё? Одномирянин? Однопланетянин? – размышлял Питер, складывая на тарелку кусок яблочного пирога, куриное крылышко и целую горсть творога. – Сородич – это один вид, кажется. Одноклассник, однополчанин – не то. Интересно, а те, кто живут на одной планете, но в разных мирах, кто друг другу? Как бы соседи, наверное. Соседи по миру, живущие через тонкую стенку. И как так получилось, что в стене образовалась дырка? Кевин что-то такое говорил про оружие, волновые теории, сдвиги материи… Ничего не понятно было. Надо попросить, чтобы объяснил попроще. Вот то ли дело Нарния: вот шкаф, в нём дверь в другой мир, и всё ясно. Но как может выглядеть такая дверь, как «пятно междумирья» - вообще непонятно. Или можно у Йонаса спросить. Он же был там!»

Мальчишка прикрыл дверцу холодильника, постоял, прислушиваясь к звукам утреннего дома. Далеко в деревне голосили петухи, на втором этаже тикали большие часы с боем. Негромко стучали по полу когти собачьих лап: кто-то из бишонов проснулся и то ли попить пошёл, то ли будить хозяев, чтобы те выпустили собак в сад. Питер заторопился обратно, опасаясь, что неугомонная троица бишонов забежит к нему в комнату и нападёт на Лу.

Пикси обнаружился на письменном столе. Он топтался на листе бумаги и увлечённо рассматривал рисунок у себя под ногами. Увидев Питера, малыш возбуждённо защебетал и запрыгал, тонкой рукой-соломинкой указывая на стол.

- Ага, это я рисую, - сказал Питер и поставил с краю тарелку. – Это кентавр. Похож?

Лу коротко чирикнул, перебежал туда, где лежала на столе стопка библиотечных книг, и указал сперва на рисунок Питера, потом на книгу.

- Ты умняха, - кивнул Питер. – Там тоже есть картинки, да. Йонас читал тебе книжки?

Услышав имя Йона, Лу замер, заозирался, нежно посвистывая. Питеру стало ужасно неудобно.

- Извини. Я тебя верну ему, как только увижу. Я знаю, что ты скучаешь, мелкий. Давай покушай и полезай спать в коробку. Придётся тебе прятаться там. Прятаться. Помнишь?

Лу мгновенно присел, подобрав под себя тоненькие лапки, накрылся здоровым крылом, и стал похож на странный фиолетовый камень.