Евгения Петроченко - Не место для якоря [СИ]

— Не сказала бы, что я с вами согласна, — хмуро ответила Татьяна, тридцатилетняя женщина, мать двоих детей, врач целого поселения и любимая жена.

— А кем бы ты хотела быть, если бы могла что-то изменить? — спросил я, не настаивая на своём. В конце концов, то — мой путь, а её может быть совсем другим.

— Да у меня такие же желания, как у всех женщин, — она криво улыбнулась и самокритично заметила: — бабские. Я бы хотела стать известной, ездить с концертами по всему миру или хотя бы по СССР, то есть, странам бывшего Советского союза. Жаль, бог не дал мне прекрасного голоса, и когда я подпеваю песням с радио, то кривлюсь от звуков, выходящих из моего собственного горла. Поверить не могу, что мои же связки так меня предают, не позволяют осуществить свою мечту. А так бы хотелось… выйти на сцену в драмтеатре, и все тебе хлопают, и подносят букеты с розами, хризантемами, лилиями… да хоть с гвоздиками! И объявляют при этом «Народная артистка СССР», а мой муж сидит в первом ряду и смотрит на меня полными восхищения глазами!..

— Уверен, он и так тобой восхищается, — заверил женщину я. У неё покраснели глаза и кончик носа, выдавая желание заплакать, и я уже пожалел, что вообще об этом спросил. — Ты — женщина с медицинским образованием…

— Да я всего лишь медсестра, — прервала она меня.

— … очень привлекательная при этом женщина, — продолжил я, не обращая внимания на её слова. — Уверен, все мужчины Фрунзе это замечают, и тебе об этом заявляет даже такой старый хрыч, как я. Твой муж практически не пьет, что в нашем селе редкость, к тому же ударный работник труда, лучший тракторист, а дети один другого умнее! Маруська, говорила мне Наталья Сергеевна, уравнения как семечки щелкает, а Павлик пошел в отца, золотые руки, сам что хочешь выстрогает или высверлит. А ты нюни распустила, когда дома у тебя таки сокровища!

— Да я же…

— Понял я тебя, понял. Не глупый поди.

Татьяна смотрела на меня глазами с тонкими красными прожилками и шмыгала носом. Она не понимала, как болезненна для меня эта тема. Мой путь привел меня к смирению, но не все люди справляются с обстоятельствами и идут на поводу у времени. Некоторые, движимые изнутри неведомой силой, вырываются вперед: они часами сидят в лабораториях, мастерских или дома за чертежами, лишь бы на шаг, да хоть на несколько сантиметров, приблизиться к мечте, обогнать время. Другие же не имеют никакой возможности найти своё место в этом мире и, как Татьяна, жалеют о чем-то несбывшемся. Всё их существо стремится к раскрытию своей сущности в полной мере, но чем сильнее они стремятся к этому, тем больше противодействия получают в ответ.

Иногда единственным правильным решением остается замереть на месте и просто подождать.

В лучах яркого утреннего солнца, постепенно заполнявших пространство западной части библиотеки, порхали мелкие частички пыли. Каждый раз, когда я переворачивала страницу желтоватой шершавой газеты, они вновь приходили в движение и заново начинали свой причудливый танец.

Геническ уже давно проснулся, хотя было ещё довольно рано. По пути в библиотеку я встретила группы женщин, спешащих на рынок в своих платьях и шортах попугайских расцветок, которые они носят только на юге, маленьких детей, показывающих во все стороны пальцами и уговаривающих мам купить им порцию мороженого или приглянувшуюся ракушку, и хмурых мужчин с жестяными банками пива в руках, вынужденных следовать за своими вторыми половинками. Мне не было страшно искать нужный дом, в незнакомых местах я всегда чувствовала себя увереннее, чем в родном городе, и без труда обращалась к людям за помощью. Так, жена владельца нашего мини-отеля, загорелая женщина с сухой кожей и темными глазами, объяснила мне примерный маршрут до библиотеки, а торговки корректировали мой курс, если я сбивалась и останавливалась уточнить у них месторасположение ориентиров.

Вчерашнее чрезмерное пребывание на солнце оказалось мне на руку. Я изъявила желание остаться в номере наедине с чудодейственным охлаждающим средством, а как только шумная компания покинула территорию пансионата, надела соломенную шляпу с широким полями и отправилась в пеший поход до нужного места. Подумав, по пути я зашла в супермаркет и купила коробку конфет, надеясь ими и слезливой историей уговорить библиотекаря впустить меня. Этот коварный план сработал идеально, пожилая женщина, скучающая в маленьком помещении из-за отсутствия других сотрудников, которым довелось заполучить отпуск в летнее время, прониклась историей о поиске дальнего родственника и даже помогала в поиске нужной информации.

Из-за волнения, вызванного присутствием Яна, я начала забывать, зачем я, собственно, сюда прибыла. Но одинокий путь до места назначения заставил меня подумать о моей цели тщательнее. Не представляя, как в горе подшивок газет искать Видинского, я решила проанализировать имеющиеся у меня негустые факты. Он писал фантастику — это раз, был историком — два, жил в Херсонской области, возможно, в самом Геническе — три. Это никак не сужало область поиска, пока я не вышла к ещё одному ориентиру — памятнику дружбы городов-побратимов, пережитку советских времен. Мне подумалось, что Бойко мог быть ветераном войны или заслуженным учителем или кем-то в этом роде, а чаще всего информация о таких людях проскакивает в газетах в период национальных или местных праздников. Интернет подсказал, что День освобождения Украины от фашистских захватчиков празднуют 28 октября, а очередная владелица палатки с туристическим мусором после некоторых раздумий вспомнила, что День города Геническа празднуют где-то в конце сентября. Это задало хоть какие-то параметры поиска, ограничив его до пары месяцев в год.

Четыре часа перелистывания страниц и борьбы с приступами чихания — и я нашла первое упоминание. В районной черно-белой газете, датированной 29 ноября 1999 года, было размещено общее фото старожилов села Фрунзе, которое располагалось недалеко от Геническа, с описанием их наград. Видинский и правда оказался заслуженным учителем истории, а ещё бывшим заместителем директора Краеведческого музея Геническа. Фото было крайне плохого качества, и я смогла рассмотреть лишь долговязую фигуру старика с короткими седыми волосами. Наверное, он приехал на Украину уже после войны, а насчет того, как проявила себя Болгария в ходе второй мировой, мне ничего не было известно.

Та же добрая библиотекарша с охотой подсказала, как добраться до Фрунзе, и от души пожелала мне удачи в поиске родственника. Мне на секунду даже стало стыдно за обман, но затем я поняла, что ищу совершенно чужого мне человека с гораздо большим рвением, чем искала бы дальнего родственника, а значит, это на самом деле очень важно и может в какой-то мере оправдать мои действия. Да я в другую страну, по сути, только из-за него и приехала.