Альгис Будрис - Железный шип

Первый внимательно изучал лицо Джексона Второго.

– Теперь скажи мне, слышал ли ты хоть раз о ком-то, кто не был посвящен, но все равно заявил во всеуслышание, что желает войти в Шип? Видел ли ты когда-нибудь охрану перед входом в Шип? Слышал ли ты когда-нибудь, чтобы фермеры говорили: "Мы хотим еще воды"? Так вот, позволь мне спросить тебя: поставь мы перед Шипом охрану, то не сказали бы фермеры после этого: "Интересно, а что это они там охраняют? И если это нужно охранять, то может быть мы сможем узнать об этом, перебив охрану и расчистив себе дорогу силой?". Думал ли ты когда-нибудь о том, что было бы, скажи мы фермерам: "Вы не можете заниматься гоном амрсов"? Неужели после этого они не стали бы интересоваться, почему? "Черт возьми, это ведь просто правила и придумывают их для нас они". Нет, мальчик, ты не будешь делать ничего из ряда вон выходящего, иначе все фермерство устроит здесь кавардак, решив, что для того чтобы получить все, что хочется, нужно нарушить несколько правил. Ты показываешь им открытую дверь и говоришь: "Только для Почтенных". Ты посылаешь людей в пустыню, и многие оттуда не возвращаются. И тебе не следует говорить фермерам, что это только для Почтенных – здесь это неуместно – они должны понимать это сами. – Вот так управляют этим местом, мальчик. Скажу больше – могу держать пари, что среди фермеров есть немало таких, которые бывали в пустыне и немало таких, которые пробирались в Шип. Но это они держали в тайне. Если они углублялись в пустыню слишком далеко, то в подавляющем большинстве погибали, если держались окраины, то не видели амрсов. И я не думаю, что среди них было много таких, которые решались заходить далеко. Не потому, что там умирают, а потому что с самого детства им в голову вдолбили, что это стыдно. И если им все-таки удавалось увидеть амрса или кое-что из машин Шипа, они не могли понять что это означает, потому что никто не давал им необходимых для понимания знаний. Через некоторое время они возвращались обратно. И если никто из них после этого не заболевал и не умирал, они молчат, потому что разговорчивого любой может после этого убить, просто для того, чтобы исправить эдакий недосмотр. Никто не любит одиночек, потому что никто не знает, что он такое.

В ответ Джексон Второй твердо взглянул в узкие глаза старика.

– Если только он не на самом верху.

Первый улыбнулся и кивнул.

– В том-то и дело.

– Ладно, – сказал Джексон. – Ну, а теперь скажи мне, что заставляет тебя, за исключением того, что таким способом ты можешь снижать поголовье молодых Почтенных, держать в тайне то, что амрсы умеют разговаривать и вооружены копьями?

– Ну, знаешь ли, в противном случае ты бы уже задолго до своего первого гона начал мастерить себе щит и длинное копье, – ответил Первый Старейшина. – А узнай такое кто-нибудь вроде твоего брата, он разболтал бы об этом по всей округе, просто для того, чтобы показать всем, что он знает больше других. В любом случае это доходит до фермеров и тревожит их. Послушай, мальчик, – что твой амрс сказал тебе?

– Он сказал: "Сдавайся!"

Первый кивнул – это был один из тех вопросов, ответ на который был заранее ему известен. – Точно так. Он не хотел убивать тебя. И ты должен был быть ужасно глупым счастливчиком, чтобы не разглядеть это с самого начала и тем не менее все равно остаться в живых – а ведь ты совсем не глуп. И не слишком похож на счастливчика, так мне кажется. Мальчик, мы еще столько не знаем про этом мир…

– Я это уже понял. Дошел своим умом, – сказал Почтенный Джексон Черный Второй, которому до смерти надоело, что его называют мальчиком.

– В самом деле? А понимаешь ли ты, что это значит? Нашлось ли у тебя после гона время подумать об этом, о том, о чем думали бы все фермеры, узнай они об этом и получив достаточно времени пораскинуть мозгами? Послушай, мальчик, дело в том, что в этом мире, в настоящем мире, который значительно больше Шипа и пустыни – существует нечто, что не желает убивать Почтенных. Это нечто просто стремится забрать их к себе. Твой амрс хотел взять тебя в плен. Они позволяют Почтенным преследовать себя для того и только для того, чтобы с риском для жизни пытаться исполнить некий план, в то время как Почтенные желают только их смерти. – Что-то находящееся вне нашего мира нуждается в Почтенных. Может быть оно ест нас заживо в своем убежище, где-нибудь за пределами пустыни. Я не знаю – и никто не знает. Но чем бы оно ни было, по всему выходит, что вокруг нас имеется мир, настолько большой, что в нем Почтенные не являются даже фермерами – они его урожай. И как долго, ты думаешь, нам удастся держать здесь все под контролем, если фермеры вдруг прознают про то, кто мы такие на самом-то деле?

Джексон Второй ждал продолжения, но Первый Старейшина замолчал, откинулся на спинку стула и принялся смотреть на Второго с таким видом, как будто ждал, что тот вот-вот свалится в обморок. Целую минуту Джексон не мог поверить в то, что он услышал. Первый поведал ему то же самое, о чем думал Джексон сегодня ночью по пути домой. И это раздражало: слушать старческую болтовню, тогда как он, Второй, мог бы заняться чем-нибудь полезным, А ведь где-то здесь, внутри Шипа, его уже поджидает целая свора таких же как Первый стариков, свежих и имеющих много чего рассказать, но во всех их рассказах не было совершенно ничего – ничего из того, до чего бы он давно уже не додумался сам.

Эх ты, старик, – подумал Второй – ты напрасно истратил наше время. Но сказал он так:

– Значит, ты решил, что я достаточно умен. Если я узнаю, как удерживать людей в строю, не применяя к ним силу, то в один из прекрасных дней стану Первым Старейшиной?

– Ты можешь им стать. У тебя самые лучшие для этого задатки.

Старик снова впился Второму в лицо своим испытующим взглядом.

– Но как и все прочее, это придется зарабатывать. Этот мир суров, мальчик. Потом ты увидишь, что он суров настолько, что ты этого даже представить себе не можешь. Ничего никому не достается даром, даже среди нас.

– Даже самым умным из нас, – сказал Почтенный Джексон Второй.

– Даже самым умным из нас, – согласился старик. – Нет смысла обманывать себя, только попытайся жить иначе – и ты проиграешь еще до того, как начнешь свою игру.

– В свое время ты знал много таких же умных?

– Знал кое-кого.

– И эти кое-кто до сих пор здесь, и все без исключения уверены, что когда-нибудь станут Первыми. И каждый из них в душе без ума от себя и работает только на победу, я правильно понял?

– Есть и такие. Это беспокоит тебя?

Джексон покачал головой.

– Нет.

Первый в очередной раз улыбнулся. Выражение его лица было таким, как будто он вот-вот закричит: "Сдавайся! Сдавайся!" Он сказал:

– Так уж оно должно быть, мальчик. Нужно принять это – и начинать драться. Кулаки и стрелы идут только на пользу. Держат все в рамках. Удаляют слабые звенья. Мальчик, это место должно стать лучше. Иначе придет такой день, когда амрсы найдут лазейку и подберутся к Шипу вплотную. Придет такой день, и Шип погибнет, и нам придется учиться выживать без него.