Алистер Лоуренс - Соната лунной принцессы [СИ]

Но, как же так произошло? Миллионы людей, как удалось убедить целые города поверить в эту нелепость о падении человечества? Наверняка, есть те, кто помнит прошлое. Им могли изменить память многие годы назад, но возможно ли такое? Что за массовое помешательство? Ведь, с точки зрения логики — это просто невозможно.

Хорошо, оставим мысли о глобальном на потом. Так как быть нам? Как поступить? Остаться, примириться с реальностью и жить дальше, будто ничего не случилось, ради Лиз? Всю жизнь прятаться? И где гарантия, что нас не найдут? Как долго еще мы сможем обманывать окружающих? Наша легенда рано или поздно лопнет подобно тому, как лопается мыльный пузырь. Залечь на дно или бежать? Рискнуть всем, даже собственной жизнью, и прорваться во внешний мир? Нас могут поймать, мы легко можем заблудиться и погибнуть, так и не увидев солнечного света. Ведь у нас есть только карта разрушенного подземного города с сектором 23, это несколько жилых кварталов. И не малейшей зацепки — как же попасть в тоннель, ведущий на поверхность?

Да и стоит ли стремиться к солнцу? Если мир одинаков — то где гарантия, что нам и снаружи не предстоит скитаться? Ни денег, ни жилья, ничего! Кто сказал, что для нас найдется место под солнцем? Интуиция подсказывала, что нет, не найдется, но и оставаться в Далласе точно небезопасно. Стоит ли игра свеч?

Мои глаза пробежали очередной документ. И это…

«Стоп. Что это? Не может быть! Нет, это же хуже холокоста». — Холодная дрожь пробежала по спине, а волосы, казалось, встали дыбом.

«Секретность класса А. Только для совета магистрата.

В связи с угрозой перенаселения зеленой зоны — уничтожению подлежат жители, численностью не менее 2500 человек. Вину списать на неожиданную атаку ану.

Привести в исполнение директиву Великого Магистра не позднее октября 2213 года.

«Уничтожение? Так много погибнет? Почему Кристофер сразу ничего не сказал? Невероятно». — Я встал из-за стола и вышел на кухню, потянувшись за пивом. — «Значит этим уродам из Мардук мало крови бедняков? Взялись и за зеленых. Теперь небезопасно и здесь». — Руки тряслись от обуревающей злости. — «Элизабет может погибнуть, пока я буду работать».

Население одной башни порой превышало пять сотен, получается — опустеют сразу пять домов. Так город платит его служителям за верность и службу? А на наши места придут наивные переселенцы из желтой зоны. Мардук получит новые души, а Даллас — свободные рабочие места и жилье. Теперь понятно: чтобы желтые трудились усерднее, то их надо стимулировать. А что сильнее всего заставляет человека быть верным делу? Верно — перспектива переселения и лучшей жизни. Но, земли осталось немного и строить новые дома и прочую инфраструктуру просто негде. Грубо говоря — не допустить перенаселения любой ценой. Но разве нет другого выхода? А как же люди? Да плевать… Плевать им на людей. Понятно. Теперь — решено. В Далласе мы не останемся. Пойду, расскажу Стиву, тот наверняка только вернулся из участка и еще не лег спать.

— Уверен? Это не утка? — Стиви воспринял мою эмоциональную речь с олимпийским спокойствием. — А что, если Крис блефует?

— А смысл? Если бы он хотел заманить нас в ловушку — давно бы сделал это.

— Хм, понятно… — Стив переменился в лице, сделавшись весьма печальным.

— Что это с тобой? — Поинтересовался я.

— Нет, ничего. Просто усталость.

«Что же с тобой такое, дружище? Никогда не видел тебя в подобном состоянии». Человека словно подменили. Может, действительно — устал. Блеск в его глазах словно испарился, а движения, мимика, интонация — все вызывало неловкое подозрение, что будто передо мной не сам Стив, а его брат-близнец. Перестал даже подшучивать надо мной и вообще стал замкнутым и печальным. Ну да ладно, самому тоже не до веселья — скоро побег.

План побега нехитрый, если не сказать — примитивный, однако, весьма и весьма авантюрный. После превращения Криса нам предстояло проникнуть в подземелье, соединиться с черными куртками и вместе найти пресловутый двадцать третий сектор и далее рассчитывать на снисхождение судьбы.

У нас будет около получаса времени, не больше. И то, если очень сильно повезет. Атака пожирателя-одиночки захлебнется под ударами оружия «Цитадели». За это время нам надо будет оказаться в подземелье, минимум — в заброшенном месте, а желательно и в самом подземном городе. Скорее всего, метро иногда патрулируется полицией, и там может быть небезопасно.

Интересно, кто-то из «Цитадели» знает правду? Кто понимает, что вечная война миров — иллюзия, бутафория и театр, что кукловоды сосем рядом — в башне Мардук. Нет, наверняка, все как один слепо верят в некую великую миссию защитников, и не подозревают, что на самом деле убивают несчастных людей, монстров поневоле, чей разум и тело им уже не принадлежит.

Думаю, что те немногие посвященные, кто и знают — играют в поддавки. Ну а такие, как Крис, недовольные действиями системы, в поисках справедливости вместо героев города становятся отбросами и подлежат уничтожению. Пан или пропал. Молчание — жизнь. Что-ж, нам отмолчаться уже не выйдет. Слишком далеко нас занесло. Времени все меньше. Пора действовать.

Наутро, после долгой ночи раздумий, я обналичил внушительную часть собственного счета и приобрел в разных магазинах снаряжение для альпинизма, фонарики, консервы, воду, медикаменты и, еле держась на ногах под тяжестью ноши, заковылял домой, ругая себя за несдержанность, ведь можно же было разделить покупки на части, но мне ужасно не хотелось возвращаться на улицу еще раз. Эта странная привычка детства изрядно портила жизнь.

Подготовка к побегу началась. Безымянный план приведен в действие, если, конечно, наше безумие можно назвать планом, подобием плана, скорее бы подошло слово — его отсутствие (импровизация чистой воды). Честное слово, хороша задумка — отправиться в путешествие по одной карте, ведущей даже не до половины пути, а лишь только малой его части. А если считать карту подделкой, то затея наша — сумасшествие и только.

Впрочем, оставаться в Далласе после всего произошедшего еще большее безумие. Между двух огней нам не выстоять долго. И кто знает, какой дом погибнет, а кому Мардук разрешит пожить еще немного.

Вернувшись изрядно уставшим и вспотевшим (ноги подгибались, честное слово), застал Лиз в одиночестве за кухонным столом. Она сидела неподвижно, из ее широко раскрытых глаз текла тоненькая струйка слез.

— Лизи, что случилось? — Спросил я, позабыв об усталости, и вообще обо всем на свете, и со всех ног поспешил обнять девушку, поцеловав при этом в ушко. — Ты чего?

Элизабет взглянула на меня красными опухшими глазами с виноватым видом, будто совершила некий непростительный проступок. На самом деле, конечно, все было не так, и не стоило так расстраиваться.