Алексей Хохлатов - Неосфера 2053. Эпоха после блокчейн [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Звучит почти утопично, тем не менее, мы с вами шаг за шагом познакомимся с предлагаемой организационной моделью, и в конце пути вы сможете оценить, насколько она отвечает предъявленным требованиям.

– Лёша, пошли в мой любимый зал, где представлена биохимия и сотворчество с природой.

– Эко мило ты называешь генно-модифицированные эксперименты человека над самим собой!

– Мы же с тобой за гармонию мер и весов, за приятие всех методов в их правильных пропорциях и сочетаниях. Если бы не конструирование тел, выращивание тканей и органов, их пересадка, своевременная диагностика – были бы мы с тобой сейчас настолько свежи? Помнишь, в начале века средняя продолжительность жизни людей была что-то в районе 70-ти лет? Сейчас это звучит диковато.

– Ага, можно сравнить со стоматологией, которую люди не стесняются применять уже несколько веков, нося «золотые» во всех смыслах протезы. Если мы так искусно чиним костную ткань, то почему в штыки воспринималась инженерия в отношении мягких тканей?! А вывод новых пород домашних животных: кошек и собак? Маленькие удобные для квартирной жизни и путешествий со своими хозяевами собачонки, типа Пинчеров и Чихуахуа. Или красавцы-скакуны, коих выводили многие века назад. Люди тысячелетия занимаются искусственной инженерией природных процессов и управляют ими. Более того, мы любим наши генно-модифицированные произведения, испытываем душевное тепло к своим питомцам из искусственно выведенных пород, любуемся ровным рядом вставленных в свои челюсти протезов, любим сочные и долгохранящиеся яблоки…

– И при всём этом помню массовый психоз лет двадцать назад по поводу замены больных человеческих органов искусственно выращенными, пластических операций и пересадки кожи с заднего места на лицо в косметических целях! Сейчас страсти поутихли, и мы понимаем, что встречать надо уж точно не по одёжке, которая в нынешнее время легко конструируется, а по внутреннему содержанию: уму, душе, характеру.

Мы уже зашли в зал «Медицины и биотехнологий» и проходили мимо стендов с демонстрацией неудачно сложившихся экспериментов по скрещиванию животных. Жутковатое зрелище… Особенно в представлении времён селекции, ведь, по сути, это действие наугад. Генная инженерия – более точная селекция, и здесь меньше неудачных экспериментов. Сейчас мы уже и не знаем грань между натуральным и искусственным: так плотно сотрудничает теперь человек с природой. Надписи: «Содержит ГМО» так давно стали необязательными, что мало кто помнит те времена, когда на них обращали внимание. Человеку свойственно держаться за прошлое всеми силами последних мышц старых привычек. Обыкновенный закон инерции, который присущ сознанию масс. В общем-то, мы и сами уже стали генно-модифицированными, и не только от соответствующей пищи, но и от медицинских вмешательств.

Витрины снабжались пометками о датах тех или иных явлений. Например, помню повальное увлечение ботоксом в нулевых годах этого века, моду на пухлые губы и силиконовую грудь (тот ещё материальчик). Вот фото женщины до операции и после: в первом случае она не улыбается, грудь её немного висит после третьих родов, что вполне естественно. А на фото после – она такая довольная, грудь огромна и торчком, будто ей снова восемнадцать, а тут ещё и лицо другое. Что случилось? Губы располнели: вот-вот лопнут. «О, женщина, что ты наделала со своим телом!», и как бы слышишь в ответ: «Уйди, противный, все мужчины теперь мои». А зачем тебе все мужчины? Может лучше один, но любимый? Но она уже не слышит, жадно ловя заискивающие мутные взгляды, прилипающие к её подчёркнуто выпуклым эроместам. Искусственным. Что ж, каждому нужен свой опыт.

– Аааа, вот эта знаменитая лягушка! – взвизгнула любимая.

Фото с этой рептилией облетели весь земной шар лет двадцать назад. Лягушку она напоминала лишь отдалённо, собственно, из всего живого она была похожа именно на неё. Мордой и пузом. Но у неё были кроличьи уши, огромная клешня, вторая – маленькая, и крысиный хвостище. Это бы ничего, но стояла она на лапах не с ластами, а с копытами!

– Смотри, написано, что это животное явилось результатом эксперимента несертифицированной лаборатории в Тамани, скрестившей гены разных животных. Вот: «Выдра необыкновенная». Совсем и не жаба, оказывается! Я и не знала.

– А я знал. Ты фото новостей смотришь, а я иногда читаю подписи – улыбаясь, произнёс я.

– Ну что ты преувеличиваешь, я тоже читаю.

Вдруг вокруг потемнело, почувствовалась вибрация, компьютеры явно подключились к какой-то программе, и мы полетели: рот этой выдры распахнулся, и то ли мы так уменьшились, то ли она увеличилась, в общем, полетели прям в чудовище! Это было бы невыносимо ужасно, если бы не так коротко: через несколько секунд мы, проскочив, видимо, желудок, оказались внутри или какого-то сосуда, или нерва. Можно было разглядеть клетки, из которых тот состоял, потому что не пойми откуда исходило освещение. Всё было будто живое, медленно двигалось, а иногда дёргалось. Вдруг раздался голос диктора, мы залетели внутрь клетки и после резкого сильного увеличения увидели молекулу ДНК.

Нам не только любезно рассказали, но и показали процесс искусственного моделирования ДНК и исполнения заложенной в ней программы: тут и догадываться нечего, явно видно и понятно, что наши тела – это биороботы. И то, что мы – люди – снабдили их компьютерной нанотехникой, теперь виделось как естественное продолжение этой телесной роботизированной природы. Какая программа заложена в ДНК, в точности такая и исполняется. И человек, научившись моделировать дезоксирибонуклеиновую кислоту, получил доступ к природным программам, стал истинным сотворцом естества. Ох, как легко «наделать делов» в таком сотворчестве! И снова уверен: главное и единственное, что спасло от бед, типа появления существ, которых в фантастических фильмах представляли как зомби, – это принцип открытости блокчейн-технологий. Доступ к конструированию ДКН законодательно был дан только тем, кто работал по этой технологии, а значит, становился открыт для проверок.

Нанороботы получили широкое распространение лет пятнадцать назад. Есть люди, в телах которых работают десятки тысяч нанороботов, контролируя их гормональный фон, уровень сахара в крови и борясь с вирусами не хуже лимфоцитов. Мы с женой стараемся на всякий случай не ставить себя в зависимость от этих «искусственных наномикробов». В коне концов, несравненно приятнее испытывать здоровье, чем… отсутствие болезней. Первое – энергия, второе – тушение пожара.