Алексей Хохлатов - Неосфера 2053. Эпоха после блокчейн [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Остальные нематериальные ценности могут измеряться этими единицами. Например, за одну кинокартину, помимо её стандартной денежной стоимости, можно дать десять музыкальных произведений, или пятьдесят симок. За один сеанс массажа – семнадцать, один прыжок с парашютом – семьдесят семь и т. д. Это, конечно же, помимо материальных затрат…

Все виртуальные путешествия сейчас максимально приближены к реальности. Раньше вообще не было таких путешествий, первое, что намекало на них – это кинематограф, где было только два канала взаимодействия: зрительный и слуховой. Ни вкус, ни запах, ни телесные ощущения никоим образом не передавались в фильмах. Тем не менее, все кино любили, знали, смотрели.

Мультипликация, развиваясь сама по себе как отрасль фантастических сюжетов и изображений, начала активно сливаться с кинематографом в десятых годах нашего столетия. Фантазии над реальным миром стали воплощаться в так называемую «дополненную реальность»: первые попытки дорисовывать гномиков и жучков к меняющемуся изображению на веб-камере были успешно применены в играх, бумом охвативших аудиторию любящих позабавиться людей. Офисные сотрудники, водители и бармены повсюду ловили нарисованных «Покемонов», порой, в весьма небезопасных ситуациях…

Волновое взаимодействие современного троичного гаджета с мозгом позволило безопасно возбуждать определённые его участки, имитируя вкус, эмоции и ощущения. Если раньше мы разговаривали друг с другом по телефону, то сейчас мы как будто по-настоящему оказывались рядом, сопереживая и испытывая всю гамму чувств и переживаний собеседника, физически находящегося за тысячи километров от нас.

Теперь кино для нас – не просмотр озвученных изображений, а путешествие в мир героев.

Сейчас в кино реализованы многозадачные сценарии, учитывающие зрителя как актёра: ты можешь взаимодействовать с героями, поступать так или иначе, и от этого меняется сюжетная линия истории, к которой ты стал причастен. Виртуальный мир только нельзя потрогать, а всё остальное взаимодействие – в полной мере (технология виртуального осязания ещё мало где применяется, но ещё какой-нибудь год – и будет повсеместно). А роботы, воплотившие во плоти героев фантастических фильмов, в скором времени однозначно позволят нам взаимодействовать с миром виртуальной реальности и в плотном физическом контакте. Просто они ещё не столь совершенны: программное обеспечение опережает полипластиковую упаковку.

Сейчас, когда идёшь по улице или прогуливаешься в парке, ты можешь настроиться на любую программу дополненной реальности, как раньше мы настраивались на любимую радиоволну, и погрузиться в целый мир причудливых существ и сюжетов, разворачивающих вокруг тебя полноценный, полный интриг виртуальный мир. Попробуйте включить все радиостанции сразу – получится неразборчивая, жуткая какофония, но радиоприёмник не даёт слушать всё вместе: только поочерёдно. Сейчас же можно слышать и видеть не только что угодно, но и всё сразу: попросил своего помощника, и… окружающее пространство наполняется нимфами, динозаврами, причудливыми роботами, фиолетовым дымом, существами с других планет и прочими фантазиями тех, кто придумывает все эти сюжеты. Я во все эти игрушки не играю, признаться, но пару научно-приключенческих справочно-образовательных плагинов иногда включаю.

Магазины у нас стали похожи на контактный зоопарк, в котором можно потрогать животных, или хотя бы пообщаться с ними на расстоянии. Это для особо кинестетичных людей, которым перед тем, как вещь приобрести, её надо всячески обтрогать и обнюхать: всё-таки есть товары, решение о приобретении которых без тактильного контакта принять трудно. Да, просматривая любой каталог, мы видим объёмные изображения товаров, их запах и даже, если нужно, – вкус, а при желании и схему конструкции или любой срез, но вот потрогать не можем. Пока.

Если товар знаком, и нет необходимости его предварительно исследовать, – его удобнее всего заказать, прям себе на дом: у каждого на балконе есть не только посадочная площадка, но и специальный приёмный контейнер для доставки товаров дронами. Компьютерные программы и роботизированные помощники оптимизировали логистику до небывалой точности: учитываются все мелочи, такие как попутные заказы, загруженность воздушных и дорожных путей, сезонность заказов, предпочтения заказчиков, их желания и даже не всегда осознаваемые мысли, считываемые гаджетами. Программы по определённым алгоритмам выстраивают вероятности тех или иных событий и эргономику всех процессов, сообщая автоматизированным производствам, например, к каким датам какое количество товаров производить.

Конечно, простому человеку нет необходимости понимать сложность и комплексность всех процессов, просчитываемых программами, и вообще понимать, как устроен современный мир, но каким-то чудом, людей ограниченных и мало в чём разбирающихся я последние лет 10 не встречал, и по-моему причина не в моём круге общения. Всё дело в том, что любое знание стало сверхдоступно.

Нужду никто не испытывает: эргономика всех процессов высвободила огромное количество энергии и времени людей, которые они теперь направляют не на борьбу за жизнь и защиту от лжи, а на творчество и исследования. Оказалось, что в таких условиях человеческий разум и всё людское существо оптимизируются, словно уподобляясь общему процессу, и мозг начинает использовать больше своих ресурсов.

Меня всегда интересовал вопрос: зачем нам даны такие возможности мозга, если даже гений расходует не больше 5–7 % его потенциала? Все объяснения казались неудовлетворительными, пока до меня не дошло: расход этого потенциала идёт не на за думанное человеческой природой созидание, а на борьбу и выживание. Человек не видел главного, разум был замутнён, всё было непрозрачно, непонятно, запутанно. До XX века каждый был друг другу скорее враг, чем друг, ибо трудно было разобраться в намерениях, да и они постоянно менялись в потёмках сознания. Подозрения, недоверие, подвох, ложь, неискренность были привычны всем и считались нормальными условиями существования. Таков мир – философски успокаивали себя люди. И эти искривления жадно сжирали все ресурсы. Конечно, если бы в таких условиях людям дать энергию, она тут же была бы сожжена в запутанности всех процессов. Так природа сама себя защищала.