Константин Минин - Кусь-кусь. Искатели жизни

Здесь всегда ветрено, всегда ясно и всегда полдень, потому что я этого хочу.

Здесь никогда, ничего не меняется, потому что я не хочу перемен.

Этот мир неизменен и зыбок настолько, насколько неизменен и зыбок я сам.

Он — вместилище моего разума и одновременное его отражение.

Я люблю лежать на спине, наблюдая за тем, как замысловатый узор из сплетающуюся травинок старается закрыть белый диск не обжигающего глаза солнца. Ещё больше я люблю с огромной скоростью, пролетая на бреющем полете, слегка касаться мягкой травы кончиками пальцев расставленных в разные стороны рук.

Но этой ночью я пришел сюда не отдыхать и не развлекаться. Поэтому, не теряя зря времени, я сильным толчком обеих ног оттолкнулся от земли и, взлетев примерно на два метра над землей, завис в воздухе.

Сфера управления окружила моё невесомое тело. Привычно просмотрев каталог обучающих программ, я выбрал трёхдневный экспресс-курс изобразительного мастерства.

Моя любимая степь исчезла, я вновь обрёл вес, а пространство вокруг меня стало напоминать лист белой бумаги из старомодных школьных тетрадей «в клеточку».

Судя по всему, я оказался внутри огромной коробки, белые стены, пол и потолок которой были разлинованы пересекающимися под прямым углом прямыми линиями, образующими тем самым, непрерывный узор из прижатых друг к другу квадратов.

Упираясь спиной в заднюю стенку коробки, я не смог разглядеть переднюю. Стены, пол и потолок, уходя вдаль, сужались, сжимаясь в точку, расположенную на уровне моих глаз.

Мне показалось, что я нахожусь не в прямоугольной коробке, а в положенной на бок пирамиде.

Я подпрыгнул и завис под потолком. Картина окружающего меня мира от этого не изменилась. Вокруг по-прежнему, была скучная пирамида с разлинованными в клеточку белыми стенами. Разве что ее вершина далеко впереди переместилась. Теперь точка схождения стен, потолка и пола поднялась вверх. Я опустился и вершина тоже опустилась на прежнее место.

Вершина пирамиды перемещалась каждый раз, когда передвигался я. Вверх, вниз, вправо, влево она непременно двигалась вслед за мной.

Приближаясь к левой стороне, я видел, как сжималась левая стена. Противоположная же стена, наоборот, разрасталась, занимая до половины видимого мной пространства. Нарисованные на ней квадраты вытягивались сначала в прямоугольники, а по мере удаления от меня, превращались в трапеции и даже треугольники.

Мне захотелось увидеть вершину пирамиды, внутри которой я очутился. Несколькими резкими шагами, придав себе ускорение, я оттолкнулся от пола и полетел. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее я летел вперёд.

Скорость росла, но вершина пирамиды ко мне не приближалась. Создавалось впечатление, что она удаляется настолько быстро, насколько сильно я стараюсь к ней приблизиться.

Снизив скорость, я сделал три шага, остановился и вгляделся вдаль. Вершина была от меня всё так же недосягаемо далека. В недоумении я оглянулся и увидел за моей спиной ещё одну вершину. Своим видом она полностью копировала противоположную.

«Это не пирамида! Это коридор! Длинный, прямоугольный коридор! А вершина вдали — это всего лишь зрительный обман», — подумал я.

— Это перспектива, — поправил мои мысли чей-то голос.

— Что? — спросил я.

— ‎Перспектива изображения. Все предметы в поле зрения наблюдателя, по мере удаления, зрительно стремятся к одной точке. Это и называется перспективой.

— ‎А раньше ты не мог этого объяснить?

— ‎Ты должен был увидеть и понять это сам.

— ‎Хорошо. Я увидел это. Что дальше?

— ‎Смотри, — многозначительно сказал голос.

После чего прямо передо мной появился висящий в воздухе куб. Удаляясь и вновь приближаясь к нему, я видел, как он, не меняя своих размеров, зрительно уменьшается и увеличивается. Глядя на него с разных сторон я видел, как одновременно прячутся одни и появляются другие, противоположные, его стороны. В тот момент, когда куб располагался на одной линии между моими глазами и точкой, к которой сходились стены, пол и потолок, он начинал казаться плоским, пряча за лицевой все остальные свои стороны.

— Любой предмет на рисунке выглядит по-разному в зависимости от угла зрения и расположения по отношению к центру холста, — проговорил знакомый голос.

Урок длился всю ночь, в течение которой я рассматривал разные предметы по одному и группами, под разными углами, расположенные на разном расстоянии, как от меня, так и друг от друга.

После утренней процедуры совмещения сознания я с удивлением и разочарованием подумал, что за весь урок я так и не нарисовал ни одного рисунка. Но, выйдя на улицу, я кое-что понял. Дорога, дома, автомобили, деревья — все окружавшие меня предметы стали восприниматься немного по-другому. Теперь я видел их в перспективе и представлял себе, как изменится их вид, если я передвинусь на один или несколько шагов в сторону. Проводя зрительные эксперименты с деревом, я чуть не сбил проходившую мимо женщину. После чего извинился и побежал в школу.

Весь день я, как заворожённый, каждую свободную минуту занимался тем, что рисовал кубы в перспективе. Большие, малые прямые и наклоненные, по одному и группами.

Возможно, я слишком увлекся рисованием, а, может, это была всего лишь программа, заложенная в меня ночью.

Со временем любой предмет я мог представить и изобразить с помощью простейших фигур, таких как кубы, прямоугольники и пирамиды.

* * *

Второй урок, не в пример первому, отличался красочностью и динамикой. Начался он с грандиозного светопреставления. Мир, разделенный на землю и небо линией горизонта, напоминал полотно, на которое неаккуратный художник пролил все краски разом. Они перетекали друг в друга, перемешивались и распадались. Всевозможные оттенки всех цветов от молочно-белого до небесно-голубого и от нежно-голубого до угольно-черного вмещал в себя этот новый мир.

В процессе наблюдения я начинал понимать, как новые цвета и оттенки образуются после смешения других цветов и оттенков, я видел, что одни цвета гармонично сливаются, а другие, наоборот, конфликтуют, образуя контраст.

Но на этом урок не окончился. Яркий красочный мир сменило светло-серое небо, чуть более темная, но также серая земля и почти черный огромный шар.

Ещё было солнце. Яркое желтовато-белое солнце в светло-сером небе.

В отличии от вечно стоявшего в зените солнца моего мира — это солнце всё время перемещалось. Оно облетало сферу по кругу, зависало с разных от нее сторон, выше, ниже, почти у самого горизонта и снова сверху.

Солнце перемещалось, попутно меняя облик и даже оттенки цвета сферы. Отбрасываемая ею тень то собиралась в маленький аккуратный комочек, в тот момент, когда солнце зависало сверху, то растягивалась длинной узкой полосой под напором лучей клонящегося к горизонту светила.