Константин Минин - Кусь-кусь. Искатели жизни

Екатерины Владимировны окончила объяснение. Отец выгреб со дна тарелки остатки клейкой каши, посмотрел сначала на меня, потом на медика, после чего спросил:

— Это не опасно для подростка?

— Нет. Он уже достаточно взрослый.

— Мутации, которые произойдут с нами, они обратимы?

— Конечно да!

Екатерина Владимировна даже рассмеялась, отвечая на последний вопрос.

— Неужели Вы думаете, что ради одной, пусть даже самой важной, экспедиции наши организмы исковеркают на всю оставшуюся жизнь. Более того, после завершения процедуры мы попросту не сможем дышать земным воздухом.

Отец больше ни о чем не спрашивал.

— Так у нас, что? Жабры вырастут или кожа позеленеет? — не выдержал я.

В этот раз отец расхохотался вместе с медиком.

— Нет, конечно, — начала говорить Екатерина Владимировна. — У нас просто незначительно изменится химический состав крови и слизистых оболочек дыхательных путей. Пить местную воду мы не сможем, а вот дышать воздухом Ма'ксимы мы будем свободно.

***

Сама по себе процедура безболезненна. Что может быть болезненного в небольшой пилюле, которую я проглотил. Но вот про первый этап, который настиг меня утром следующего дня, тётя Катя не врала.

Первое, что я ощутил после пробуждения — была тошнота. Каждое движение порождало страшное головокружение и рвотные порывы.

Теперь я понял, почему накануне мы ели кашу! Спасибо Екатерине Владимировне, что только каша! Ужасно хотелось пить.

Работники госпиталя, в медицинских защитных костюмах, старались облегчить мои страдания, но у них это не очень хорошо получалось.

Как выяснилось позже, все члены нашей команды, на первом этапе, проходили через что-то подобное, а уровень их страданий напрямую зависел от силы их иммунной системы. Чем сильнее организм сопротивлялся вирусу, тем хуже чувствовал себя человек.

Стараясь не совершать лишних движений, я лёг на кушетку. Мои глаза закрылись сами собой. Под монотонное гудение вентиляции и медицинских приборов, я погрузился в то состояние между явью и сном, когда каждая мысль и каждое воспоминание, порождённые сознанием, оживают в мозгу яркой чередой образов и ощущений. Вот теперь я лежу здесь, на Луне, в госпитале и готовлюсь к экспедиции, а ведь еще совсем недавно я был всего лишь одним из семи претендентов на место оператора в команде Владыкина.

Да! Изначально, помимо меня, было ещё шесть претендентов. Старшим из нас был двадцатисемилетний Евгений Рыбин, активный и в чем-то талантливый, с высоким уровнем интеллекта и еще более высоким уровнем амбиций. Он был единственным из нас штатным оператором-испытателем института и поэтому считал, что место в команде по праву принадлежит ему. К конкурсу он относился как к простой формальности.

Младшим из претендентов был я. Во многом это было обусловлено тем, что Илье и Паше участвовать в экспедиции не разрешили родители. Моя мама тоже была категорически против моего участия в ней. Но, после долгих уговоров, потеряв всякую надежду перебороть мой упрямый характер, она согласилась вернуться к этому разговору в случае, если я выиграю конкурсный отбор, во что, стоит отметить, никто не верил.

Вообще, сейчас мне кажется, что весь этот конкурс устроили только лишь для того, чтобы найти убедительный предлог не брать меня в экспедицию, так как остальных членов команды набирали без конкурса, как говорится, по прежним заслугам.

Первый этап включал в себя поверку теоретических знаний, и справиться с ним мне помогли долгие часы, проведенные с отцом в его лаборатории. Это испытание прошли практически все претенденты, лишь двое не смогли ответить на достаточно простые, с моей точки зрения, вопросы.

Самым строгим моим экзаменатором был отец. Конечно, это не справедливо, и мне было ужасно обидно, но я был единственным, кого он продержал в экзаменационной комнате почти час. Отец оставил попытки «завалить» меня лишь после того, как Владыкин взял его за руку и сказал:

— Отпусти парня, он справился.

Отец пропустил меня на следующий этап конкурса, после чего подал самоотвод и вышел из состава экзаменаторов.

Медицинской комиссии в отношении претендентов не проводилось по причине того, что все люди, в наше время, от рождения здоровы. И уж если с человеком и случается какая болезнь, то медицина без особого труда справляется с ней. Но зато был отбор по физическим параметрам. Конечно, соревнование в силе и ловкости со старшими по возрасту соперниками для меня было изначально проигрышным, но соревноваться, к счастью, не потребовалось.

На втором этапе конкурса нам пришлось сдавать нормативы по бегу, плаванию, прыжкам и прочим спортивным дисциплинам. Без привычного для меня тренировочного комбинезона я, с грехом пополам, уложился в требуемые параметры, сказалась молодость и врожденная ловкость. На этом этапе отсеялся еще один претендент, из числа начинающих кабинетных ученых.

Таким образом, вчетвером мы подошли к финальному этапу.

Начался он с того, что я очнулся в своем виртуальном мире. Трава, ветер и солнце на голубом небосводе успокаивали меня, даря ощущение безопасности.

Для третьего испытания мое настоящее тело и тела моих соперников погрузили в сон. Наручные компьютеры всех участников подключили к центральному серверу для того, чтобы он перенёс наших виртуальных клонов в тела робо-мух.

Хотя, вполне возможно, что вместо мух нас загрузят в специально смоделированную для этого испытания реальность. На самом деле до самого последнего момента ни я, ни мои соперники не будем знать: реально ли все происходящее или это всего лишь тщательно подготовленная иллюзия. Впрочем, это и не важно.

В ожидании загрузки я сидел на земле в позе йога и пытался наиграть простенькую мелодию из увиденного недавно фильма, используя в качестве духового музыкального инструмента травинку, зажатую между большими пальцами рук. Но от моего слишком резкого дыхания трава все время рвалась, и мелодия не получалась. Я срывал новый лист, набирал в легкие свежий, пахнущий степными цветами и травами воздух и снова, слишком резким выдохом, рвал его.

В итоге, после третьей попытки, я оставил надежду сыграть хоть какую-то мелодию, хотя раньше у меня это неплохо получалось, откинулся назад и лег на спину. По небу, лениво подбираясь к белому диску солнца, плыло небольшое белое облако.

«Надо же, мир меняется. Я меняюсь!» — мелькнула в моей голове мысль.

Где-то неподалеку, с характерным звуком, открылся загрузочный портал.

«Пора идти», — подумал я.

В трех метрах от меня не очень большой горизонтальный смерч шипел и извивался, не касаясь земли. Его воронка, светящаяся изнутри, разрывала ткань моего мира, приглашая пройти в другой, менее безопасный, но более интересный мир.