Алена Некрасова - Император рая

До того, как мысли успели завести меня далеко в прошлое, дверь открылась.

— Выходите, — рявкнул чей-то голос.

Я поднялся и покинул камеру. В коридоре стояли трое. Охранник, давешний командир и Гром.

— Можешь быть свободен, — кивнул охраннику командир, — я сам ими займусь, — охранник козырнул и ушел.

— Капитан Дим, — представился мужчина.

— Приятно, — пожал протянутую руку я. — Останусь при своем, зови Луц.

— Как скажешь, — улыбнулся капитан. — По документам вас отдали палачам, там вы, не выдав никакой ценной информации, умерли от нанесенных побоев, — пояснил Дим. — Я выведу вас через черный ход. Там вас ждет сменная одежда. Уходить можете так же, как и пришли. Полагаю, коллекторными туннелями.

— Ими самыми, — согласился я. И поинтересовался, — не боишься трибунала в случае чего?

— Теперь нет, — не скрывая радостного блеска в глазах, ответил Дим. — Завтра мы пустим в ход тяжелую артиллерию и, наконец, отбросим от наших стен лурцев. И даже если попадусь, ради смерти Карасика и процветания Итаки я готов пожертвовать собой. А ты так хорошо сыграл! Я поверил.

— У меня много талантов — может быть, когда-нибудь сменю амплуа и стану великим фокусником, — пошутил я. Капитан в ответ от души рассмеялся.

Я лишь ухмыльнулся в ответ. Некоторым для счастья надо немного. Дим, как и говорил, вывел нас. Мы быстро переоделись и распрощались.

— Какого хрена! — уже в канализации задал, наконец, волнующий его вопрос Гром. — Ты что, знал этого Дима?

— Откуда? — возмутился я. — Впервые видел.

— Тогда откуда ты знал, что нас отпустят?

— Я предполагал, — честно признался я, — думал, для приличия попытают часок-другой. Но так даже лучше.

— Тогда объясни, наконец, какого черта там было?! — раненым зверем взревел Гром.

— А что тут объяснять, — раздраженно проворчал я. Поврежденная часть лица начинала нещадно болеть, очень хотелось поскорее наглотаться обезболивающих таблеток. Похоже, там и вправду все плохо. — Я не думал, что заказчики сгноят нас в темницах за хорошо выполненную работу. А то, что работа хороша, даже спорить не стоит. Я, конечно, не актер, но сцену разыграл правдоподобную. Все шишки на лурских шпионов. Даже если в итоге лурцы будут полностью отрицать свое участие в убийстве Карасика, во-первых, кто им поверит, во-вторых, лазутчик мог действовать по своей инициативе.

— Когда ты все это придумал, и почему не слинял, не будучи до конца уверен, что нас отпустят? Ты бы отбился от этой кучки прохвостов с легкостью.

— Основное придумал, когда предположил о лазутчиках, — пояснил я, продолжая рассекать темную вонючую реку. — Остальное додумал на месте. Люблю, знаешь ли, импровизировать, — ухмылялся я, зная, как это раздражает Грома. — А не накостылял и не свалил, потому, что негоже бить заказчиков за то, что они тебя не палят.

— Карасика заказали свои! — воскликнул удивленный Гром. — Я не знал.

— А я привык все знать, — ответил я.

— Черт, — через добрую сотню метров снова возмутился Гром, — они видели наши лица и при случае могут сдать.

— Ну не наши, а твое, — подразнил я Грома, — меня-то с такой перекошенной рожей да крашеной шевелюрой, — я потрепал коротко остриженные волосы рыжего цвета, — вряд ли можно узнать. — Гром сердито засопел. Назревал новый конфликт. И как бы мне не хотелось решить его здесь и сейчас, я поступил иначе. О чем позже пожалел и не раз, — А потом, — пояснил я, — те, кто знали, что мы наемники, не смогут нас сдать, сами окажутся под огнем. Или ты думаешь, за заказ собственного генерала гладят по головке? Вы там с Топором не родственники? — поинтересовался я напоследок и пошел дальше, исключительно молча.

Мне не терпелось оказаться на Земле. Увидеть брата и похвастаться ему новой победой. От чего-то нравилось, когда Алекс хвалил меня за смекалку, это хоть на доли секунд возвращало меня в беззаботное детство.

— Ты хочешь дать свободу менталистам? — возмущенно воскликнул я. А возмущаться было от чего!

Последний раз посещать кабинет начальства мне приходилось пару месяцев назад. Тогда, будучи уже полноправным хозяином «Конторы», брат сообщил новость о моей амнистии. Над головой больше не весел дамоклов меч в виде нимирского правосудия. Оставалось дождаться отмены гонений на корорцев и можно припеваючи жить дальше. Но, конечно, не факт, что подобное произойдет на моем веку. А сегодня на повестке дня стояли другие вопросы. Смерть собрался переделывать мир.

— Да, а что? — спокойно поинтересовался Алекс. Он явно не осознавал полной абсурдности своих планов.

— Нет, ничего, пожалуй. Разве что ты собираешься дать свободу менталистам!!! Алекс, ты с ума сошел? — решил поинтересоваться я. Мало ли, может брат шутит.

— Вполне вероятно, — неожиданно согласился Алекс, но тут же продолжил. — Человека с моей биографией вряд ли можно считать полностью психически здоровым. Но могу точно тебя заверить, брат, новых симптомов у моей шизофрении не проявлялось.

— Утешил, — картинно раскланялся я.

— Не иронизируй, — скривился он.

— Алекс, — как можно спокойней попытался объяснить я, — менталисты, как ты должен понимать, неспроста всеми — заметь, всеми! — имеющимися более-менее развитыми государствами признаны опасными. За ними от рождения ведется особый контроль. Их чипируют! Во всем цивилизованном мире проводится тестирование сразу по извлечению младенца из утробы. Для любого родителя услышать «ваш ребенок менталист» сродни, — я развел руками, подыскивая нужный термин, — с тем, что их чадо мертворожденное. Променад менталиста вне колонии крайне редкое событие. И поверь, это все не на пустом месте. Даже самый бездарный из них способен сварить твои мозги вкрутую на расстоянии в несколько сот метров. Они могут заставить тебя совершить что угодно. Вся вселенная считает менталистов опасными. Даже нимирцы и квархи, на сознание которых они влиять не могут.

— У квархов нет сознания, лишь коллективный разум. Они просто разумные растения, — как-то нелепо возразил Алекс, чем сбил меня с толку.

— Знаю, — растерявшись, ответил я, — к чему уточнение?

— К тому, что квархи не представляют какой-либо угрозы моим планам. Так что их в расчет можно не брать.

— Причем тут квархи?! — не выдержал я, поняв, что брат пудрит мне мозги. — Алекс, угрозой для тебя станут сами менталисты, которых ты собрался легализовать и вывести в люди! Да на твоем месте я бы поддержал законопроект, по которому их призывалось стерилизовать при рождении.

— Твоя подруга менталист, — произнес брат. — Таисая, помнишь такую?

— Помню, — согласился я, — но ни у нее, ни у меня тем более, детей и так быть не может. Правда, по разным причинам.