Тима Феев - Йонтра

Тут незнакомец перевел взгляд на меня, словно бы давая понять, что он уже достаточно налюбовался красотами космоса, и что теперь ему было бы интересно узнать что-нибудь непосредственно и обо мне. Я не стал сопротивляться.

— Я, йонтра, Скит Йонтра — начал я свой монолог, — прилетел сюда с далекой планеты Тэя. А еще я ученый. Занимаюсь трансцендентной физикой и комплексной химией. Живу я один в небольшом каменном доме на берегу огромного океана, а по вечерам выползаю на побережье и гуляю там вдоль кромки воды. А еще я люблю поплавать. И нырять я тоже люблю. В нашем океане очень красиво. Там много рыб, кораллы и водоросли. А еще огромное разнообразие других существ, некоторые из которых вполне могут считаться разумными. У нас есть горы. Очень высокие. С заснеженными вершинами и крутыми скалистыми склонами. На этих горах, почти на каждой, построены дома отдыха. И всякий желающий может туда приехать в любой момент и оставаться там сколько ему вздумается. А по вечерам с этих склонов виден закат. У нас на Тэе закаты очень красивые. Вы даже представить себе не можете, насколько. И розовый, и зеленый, и фиолетовый цвета расходятся от линии горизонта и окрашивают все вокруг. Мир преображается, и вы сами уже точно не знаете, на скале ли еще находитесь или уже на небе. А еще у нас есть животные и растения, и большие, и удивительно красивые бабочки. Они летают везде, но чаще всего утром или вечером, когда не жарко. Они добавляют еще больше красок к рассветам и закатам. У меня много друзей. Точнее, настоящий друг только один. Но очень много знакомых. Они ко мне все очень хорошо относятся, а некоторые даже любят. Хотя, я так и не женился ни разу. Потому что моя первая и единственная любовь так и осталась для меня недоступной. Эта девушка все еще жива и также одинока. Но она находится в мире, куда я никак не могу попасть. И все же у меня большая семья. Много двоюродных братьев и сестер, много племянников. И все они ко мне каждый год прилетают. А в периоды миграции еще и приплывают. Я очень люблю свежую рыбу и сочные плоды дерева Маа. Они очень вкусные. А рыба дает мне умственные и физические силы. У нас в Университете говорят, что я такой умный, потому что много рыбы ем…

И прочее, и прочее все в том же духе. Я говорил и говорил не в силах остановиться. А мой гость все выслушивал с величайшим вниманием. Мне даже казалось, что чем больше я говорил, тем интересней ему становилось. Вот уже и тот день подошел к концу и ночь прошла, а я все рассказывал. Рассказывал вообще все. Что знал, что пережил или даже когда-либо просто слышал. Наконец, по прошествии примерно двадцати часов непрерывного монолога я стал уставать. Начал повторяться, речь моя сделалась сбивчивой и какой-то несвязной. Гость же мой, едва лишь заметил это, как сразу неуловимым движением дал мне понять, что импровизированное интервью, наверное, заканчивается, и что он вскоре меня покинет. Так и случилось.

Пришелец, видя, что я уже совсем засыпаю, немного склонил вперед свою полупрозрачную голову, потом, словно бесплотная тень, плавно поднялся с кресла, еще раз посмотрел на меня и, едва заметно улыбнувшись, покинул корабль. Пару минут у него занял процесс перехода в его, видимо, нормальное состояние. После чего он, став уже невероятно большим и полупрозрачным, махнул мне на прощание своей плоской переливающейся волной и на невообразимой скорости скрылся из виду. В тот же миг я откинулся в своем кресле назад и, совершенно обессиленный и, как мне тогда показалось опустошенный, заснул.

Спал я долго. Очень. Двое суток у меня ушло на восстановление достаточных душевных и физических сил, чтобы наконец снова подняться. Но знаете, тот неизвестный гость все же не улетел тогда бесследно. Он одарил меня. Причем оставил подарок такой, переоценить который просто невозможно. Он подарил мне вторую жизнь. Не физическую, конечно, а духовную. Потому что после разговора с ним я, по сути, внутренне переродился и начал жить как будто бы заново, сохраняя при этом все, что ранее знал. Весь мир для меня тогда преобразился и вновь стал полным невероятных чудес, восторженных вдохновений и удивительных тайн. Я словно бы в первый раз разглядел его цвет, распробовал вкус, ощутил запахи. Почувствовал, можно сказать, всей кожей.

И поэтому я стою сейчас здесь перед вами, и поэтому вы все, наверное, так внимательно меня слушаете. Ведь я по своему биологическому времени значительно старше своих физических лет. А оттого и умнее, и мудрее себя самого. И дай вам бог повстречать когда-нибудь то удивительное создание, которое продлит ваше «живое» время. И это, — Скит с доброй улыбкой посмотрел на аудиторию, — быть может, и не обязательно межгалактический плазмоид. Но даже если такого и не произойдет, то постарайтесь хотя бы не тратить свое живое время, отпущенное вам изначально, впустую. Бегите из городов подальше. На природу. И детей своих берите, там они взрослеют быстрее. Не спешите, — так вы никогда и ничего не успеете. Остановитесь, подумайте, оглядитесь вокруг. Не служите власти или деньгам, потому что они отнимут у вас самое ценное. Пусть лучше они вам служат. Просто живите и будьте счастливы.

После этих слов Скит Йонтра вежливо попрощался с аудиторией и пополз к своему дому. Как обычно, за время его рассказа вечерние сумерки совсем уже сгустились. А сегодня еще и влажный морской туман окутал все побережье. Слушатели начали понемногу расходиться. Словно бесплотные призраки, они исчезали в этом тумане, оставляя за собой лишь клубящийся след.

— Я не буду вам, уважаемые слушатели, рассказывать сегодня ни о причинах своего поступка, ни о том, зачем мне все это было нужно. Могу лишь только сказать, что ничто более в этом мире не смогло бы так верно убедить меня в том, что все так называемые «разумные» существа ни сколько не разумны, но еще и мало чем отличаются от, извините за выражение, тупой скотины, как то, что я сделал. Не можем мы, насколько бы умны мы ни были, остановиться и признать, что не все в этом мире нам под силу. Нам обязательно нужно испытать не просто боль и страх, а настоящий ужас, чтобы мы наконец одумались и остановились.

Путешествие к сверхмассивной черной дыре заняло у меня совсем немного времени. К тому же скучно мне не было. Поскольку рядом находился мой верный товарищ Тио, который все-таки отправился в это невероятное путешествие, несмотря даже на то, что был категорически против и всячески отговаривал меня от задуманной авантюры. А ведь из нас двоих именно Тио всегда считался куда более эксцентричным и безрассудным.

Конечно, во Вселенной очень много черных дыр и центрально-галактических тоже. Поэтому нам пришлось выбирать. Мы выбрали одну, особенную. Поскольку именно в ней сочетались оба фактора экстремальной сингулярности. Как, естественно, физической — то есть черная дыра в ее центре, так и биологической, а именно — центр гигантской деспотической империи, который находился примерно в том же районе. Таким образом, по нашим подсчетам, в ней совпадали ад и физического вещества, и «биологического материала», как скромно именовали себя многочисленные подданные той страшной империи. Я потом, когда уже все закончилось, долго размышлял о причинах нашего с Тио спасения. И знаете, к какому выводу пришел? — Скит печально посмотрел на аудиторию. — Что именно это совпадение сверхгравитации и сверхвласти в единой точке бифуркации и было, возможно, той единственной и, конечно же, непредвиденной нами причиной, которая и позволила нам выжить. Других же Галактик, подобных этой, мы с Тио больше уже нигде не обнаружили. И кто знает, не исключено, что она была всего одна такая на всю бесконечную Вселенную.