Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

А потому, если генерал не возражает (конечно, он не возражал, ещё бы), руководство на новом этапе будет передано первому заму. Сейчас очень важно скоординировать все ресурсы и не только Службы для работы с обоими изделиями, всех кто может поспособствовать раскрытию их предназначения и возможностей. Конечно, при этом очень желательно, закрыть все лазейки, по которым к американцам и их союзникам, да и вообще ко всем чужим может просочиться любая информация по данной теме. Наверняка их спутники АНБ и агентура уже что-то сумели засечь.

Лицо руководителя, напряжённое обычно, как у человека вечно занятого, обременённого непосильным трудом, немного расслабилось, когда он поинтересовался, есть ли к нему вопросы, другие? Вопросов не было. Хозяин кабинета вышел из-за стола, пожал руку генералу на прощание, пожелав успехов. Это уже кое-что значило.

Домой Сидякин вернулся поздно, а потом ещё долго сидели с женой на кухне. Впрочем, несмотря на то, что завтра с утра всем на работу, не спало большинство вернувшихся из командировки участников экспедиции. Кто-то на служебном транспорте, кто на такси, а кто на попутках добрались, наконец, домой. Воодушевлённые произошедшим с ними, с одной стороны, и связанные обязательствами хранить тайну с другой, они рассказывали домочадцам свои впечатления о Коми и Маньпупунёре. Показывали фото из Интернета плато и останцев, объясняя отсутствие своих снимков загруженностью по работе. А более всего переживали за то, что не успели купить и привезти гостинцев — Понимаешь, там немного тряхнуло. Нет, не сильно. Но начальство от греха подальше решили всех эвакуировать. Да нет же говорю, легонько. И радостно улыбались.

Возвращенье из командировки

По асфальту дождь стучит,

Шины лужи рассекают,

Капли по стеклу стекают

И шофёр такси молчит.

Радио играет тихо

И в Фольксвагене тепло,

Мне с водилой повезло,

Что разруливает лихо.

А в Москве все льёт и льёт,

Двое суток как прорвало,

Все вокруг попаливало,

Так что скоро поплывёт.

Окна зданий, фонари

Отражаются в воде,

Дождь на улицах везде

Льёт, куда не посмотри.

Светофоры, стражи дня,

Регулируют движенье,

Их цветное отраженье

В эту ночь не для меня.

Я спешу, водитель знает,

Побыстрее, заплачу,

Не волнуйтесь, долечу,

Он мужик, он понимает.

Хорошо когда дорога,

Ночь, Москва, огни кругом,

Ты с тяжёлым рюкзаком,

Как за пазухой у бога.

Все знакомо, вот и дом,

Сотней сверху рассчитался,

На седьмой к себе поднялся,

Поздоровались с котом.

Все конец командировки,

Дома раньше на день я,

Знаю, ждёт меня семья,

Только вот сниму кроссовки.

А потом на кухне долго

Буду что-то говорить,

Кофе, крепкий сам варить,

Апельсина резать дольки.

Я скучал пока в разлуке

Дни тянулись и текли,

Но ура! Они прошли,

Я твои целую руки.

Улыбнись моя душа,

Утро ноченьки мудрее

И пойдём-ка спать скорее,

Лишь взгляну на малыша.

День придёт и солнце в небе

Разольёт свои лучи,

Хоть от радости кричи,

Как давно я дома не был.

Серова машина привезла прямо к трёхэтажной гостинице на Юго-Западе, в ней они жили с Раей, пока в новой квартире в «Тихой долине» шёл затянувшийся ремонт. Раиса ждала его, хотя было довольно поздно. Саша с аэродрома в колонне машин с охраной заехал в институт Нефёдова. Уже оттуда позвонил Рае, что задержится часа на 2—3. С Борисом Николаевичем он согласовал первоочередные шаги по работе с новым артефактом, о чём не успели переговорить в самолёте, основные тезисы доклада завтра у себя в РАН, ФСБ и в МВД, соответственно каждый, на основе того, о чём в принципе уже договорились ещё в Сыктывкаре. Уточнили кое-какие детали по хранению и охране бесценного устройства и тепло, попрощавшись, разъехались по домам.

По лицу Немо Раиса догадалась, что там, в Коми произошло что-то очень важное, и командировка была удачной, но помня о ведомственной принадлежности гостиницы, не стала ни о чём расспрашивать. Но после ужина, где они пропустили по рюмке водки, он сам предложил перед сном прогуляться по парку, на что она согласилась, несмотря на больную ногу.

Гуляли они недолго и недалеко от дома-гостиницы. Он, обняв её за плечи с воодушевлением мальчишки рассказал ей обо всём, и после того ещё о том, какие перспективы открываются перед ними, благодаря этой находке. Заметив, что Рая начала замерзать потащил её в дом, целуя на ходу и смеясь от радости бытия. Уснули они уже глубокой ночью.

А в парке, сначала редкий, медленно опускаясь, а потом всё более плотный и кружась, падал снег, заметая чистые до того асфальтовые дорожки. В воздухе вовсю летали снежинки. Вспыхивая, они пролетали границы конусов света от фонарей, освещавших дорогу в парке к гостинице. Куда не глянь, всё было покрыто белым чистым покрывалом, и только жёлтый сказочный свет на крыше красивого здания, вполне пригодного для съёмок какого-нибудь новогоднего фильма-сказки и от ламп на столбах освещения украшал это белое марево. Здесь, вдали от городской суеты, отделённый парковой зоной кусочек спокойной земли не нарушали звуки летящих потоков машин и не дразнили буйством красок огни и огоньки домов, рекламных щитов и гирлянды дорог. К утру в городе, всё засыпало 15 сантиметровым слоем снега, и вьюга чуть стихла. Было не холодно, что-то около минус пяти по Цельсию, в последние годы это было практически нормой.

Через два дня, 18 января в Крещенский сочельник Виктора Николаевича вызвали в Кремль, с ним захотел переговорить ВВП. Генерал не единожды до этого бывал в третьем здании, где находился один из кабинетов нынешнего Председателя Правительства, но сегодня его удивило большое количество молодых людей спешащих по своим делам по широкому коридору здания администрации. Большинству не было и 30, совсем редко попадались люди постарше за 40—50 лет, видимо начальники отделов, управлений и департаментов. Объяснил для себя это тем, что выдержать это постоянное напряжение нехватки времени на все, ненормированный рабочий день (бывая здесь ранее, он видел работающих и в 23 и в 24.00) и груз ответственности способна только молодость. Кроме всего прочего никто здесь не курил.

Его выслушали внимательно и подробно, попросили коротко ответить на вопросы, отпечатанные на листке, предложили дать рекомендации по отдельным направлениям и разъяснения, угостили чаем и булочками с изюмом и, пожелав успехов, пожав на прощание руку, отправили работать во благо…