Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Поначалу, так и шло, до их с матерью «внезапного» возвращения, а потом поехало по-другому. Он излишне распалился (но, как было сыграно), схватил будущего зятя за горло и, как результат, получил хорошую оплеуху от Макара, врезал сам, потом с битием покончили, подсчитали убытки, руки, ноги, носы, зубы целы, пара синяков не в счёт, чего не скажешь о семейных перспективах дочери.

Отчасти потому, что в последние два десятилетия стала появляться в наших гражданах, не ведомая ранее при социализме, с его плановым характером хозяйствования, эдакая предпринимательская жилка, зудевшая где-то внутри, и дремавшая себе раньше спокойно. Отчасти, по каким другим причинам, но в душе Ивана жил этот особый дух. Посещали его вспышки чего-нибудь предприимчивого, желание уконтрапупить и, эпизодически, как и в этот раз, выходили из него наружу.

Так, за полгода, до описываемых событий обратился он с предложением к руководству родного профилактория с дельным предложением по спасению предприятия и подъёму экономики, может так пойти, и всего района. Для этого Иваном, в среду других, заранее отобранных представителей оздоровительного учреждения, была вброшена информация о якобы целебных свойствах местных грязей и организации всероссийской грязелечебницы.

Что-то на эту тему он видел по телеку, сама идея оттуда. Надо отдать должное Ивановым способностям, в распространении этой байки, идея быстро овладела, ничего не подозревающими массами и была поддержана в виде собранных подписей, страждущих улучшений граждан. Народ жаждал, кто здоровье поправить, кто бюджет подлатать, а тут перспектива под ногами.

Вызванный на ковёр, пред светлые очи, прожжённого прохиндея, бывшего директора, затем гендиректора, а ныне доросшего до руководителя, Сидорука Бориса Трофимовича, с единственной целью выяснить, откуда данные, Иван рассказал, словно рисовал картину благоденствия.

История эта о том, как грязи, что действительно было полно у самого угла северной части забора, огораживающего большую часть территории ОАО «Красная гора» спасли семью родителей Ивана, а до того и их родителей, как спасли они самого истопника, ещё долго будоражили потом доверчивых жителей окрестных домов. Были также отмечены случаи приезда за «нашими» грязями ушлых москвичей из других районов.

Несколько раз пришлось править в том месте забор, покосившийся из-за подкопов, через которые крали «драгоценную» грязь. Более того, в «МЕТРО» как-то даже появилась заметка — «Дорогу нашей грязи», где автор предлагал защитить заповедную зону и грязи от посягательств вороватых предпринимателей, якобы уже в очередь стоящих за право выкупить «Красную гору».

Не поверивший поначалу в эту «чистую правду» директор, все же, после заметки той, полюбопытствовал и в окружение сателлитов прошёл к указанному Иваном месту своих владений. Добила его неверие следующая картина, двое видимо местных, не профилакторских, воровато наполняли ведра из весьма приличного, не менее метра в глубину раскопа, дело было зимой, грязью странного серо-синего цвета. В широкую щель в том же заборе были видны ещё двое стариков с пакетами, ожидающих своей очереди возле полутораметровой дыры, лаза ведущего наружу, куда свободно проникал человек.

Возбуждённый таким наглым изъятием собственности акционеров предприятия, Борис Трофимович и не заметил, как тоже стал проводником проекта — грязи во спасение. Страждущих принять выздоровление от грязи аборигенов, сфотографировали сей час на мобильники, удобно, однако!

Место тут же огородили кипперной лентой и выставили табличку со строгой надписью — Грязь охраняется государством, за несанкционированный забор — штраф! И народ попёр.

Правда вскоре, уже после того, как на месте истечения оных грязей побывал глава муниципального образования, бурила землю заказанная, за весьма приличные деньги установка — лаборатория и пришли отрицательные результаты проб из НИИ Минздрава, проект накрылся медным тазом. Шум, поднятый в прессе, ещё некоторое время не давал покоя жителям окрестных бараков, пятиэтажек и одной восьмиэтажной жилплощади, ведь кому-то и в самом деле грязь помогла от ревматизма, подагры и целлюлита, но постепенно и он затих. Рассосался.

Слава богу, не узнали о постановочной части этой аферы века. Глина, имевшая место быть, собственноручно самим Ванькой, была подкрашена обычной синькой, которой в техничке, что рядом с 8 корпусом было завались, аж целых два 60-ти килограммовых мешка. А дедков и бабусь он попросту уговорил за тот же типовой российский эквивалент оплаты розничных и оптовых услуг, не особо вдаваясь в суть дела, только объяснив, что хочет наказать ненавистного олигарха и буржуя Сидорука.

Ивана, как инициатора, после того может быть и уволили бы, да кто баню лучше него топить будет за те смешные деньги, что назывались так солидно — заработанная плата, а по сути, были отмазкой. Все успокоилось до поры. А дело своё он знал справно.

Однако с того случая, закрепилась за ним в народе, что тусовался в округе, непреходящая слава борца с «коррупциянерами» у одной его части, и балабола — у другой. О чем нетрудно было догадаться по различным интересным надписям на заборе, вблизи того самого угла, ставшего местной достопримечательностью типа — «Грязи от Ваньши, бурите дальше», наверное автор надписи имел в виду — глубже, но не нашёл нужную рифму. А в подъезде дома, где проживал скромный труженик отрасли здравоохранения, появилась другая, со словами поддержки — «Мы с тобой Иван Тимофеевич! Дави буржуинов!».

Но что, правда, отметили наблюдательные жители, по старинке именующими себя наташинскими, по названию усадьбы бывшей когда-то на этом месте, ещё во времена царя батюшки (остался с тех времён лишь одноимённый парк), так вот был нюанс. Странным было то, что обе надписи были сделаны краской одного и того же цвета, ядовито-жёлтой, и похожим почерком. Более того, отдельные граждане заявляли, что знают, кто писал.

Да видели его перепачканного с головы до ног именно в такой колер — Лёнчика, другана Иванова.

Вопрос о включении Ивана Тимофеевича Ладонина в списки по выборам в какую-то местную управленческую структуру, по спискам партии всенародного любимца и возмутителя национального политического болота успокоения, русского патриота Жилика, даже пару раз стоял на заседании политсовета местной ячейки. В конечном итоге он заглох, потому лишь, что Иван категорически отказался стать членом, узнав, что надо платить взносы.

Вот такой это был человечище.

В долгих раздумьях и горьких переживаниях, по поводу провала затеи с женитьбой дочери, решил Ваньша, что совершит он новый подвиг, раскроет преступный синдикат. А появившийся как будто ниоткуда и подозрительный очередной, толи третий, толи четвёртый уже хозяин был подходящей для того фигурой, заворачивал большими деньгами (а откуда они? То-то). А может он того — террорист, или шпион. Нахрена ему сдался развалень, профилакторий. Вот, дескать, раскроет он, Иван всю сеть, придёт к органам и все до копеечки выдаст, увидит его Макар и все наладится.