Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Когда, спустя пять минут он пришёл в себя, то сначала подумал, что попал в тёмный мир Лати, и нашёл пристанище в племени Леу, так как посмел убить великого повелителя гор и долин и стал молить Е-Ра освободить его, а страшного Мола, простить за удачную охоту. И видимо, кто-то из богов сжалился над охотником.

Гур окончательно пришёл в себя, с трудом, но выбрался из-под туши Леу. Удачно, что на левом плече, было много крови, рана в ладонь длинной и палец шириной была неглубокой, порванная кожа развернулась, обнажив мышцы. Рука онемела, болела и плохо слушалась. На правой стороне тела, дело обстояло лучше, ссадина от плеча по руке, на груди, кровь выступила, но не более. Ноги тоже кровоточат но, кажется, невредимы.

Недаром говорят, что на победителях раны не болят и заживают в три раза быстрее, чем у побеждённых.

О том, чтобы попытаться снять шкуру не могло быть и речи, сделать это в одиночку было невозможно, даже при наличии каменного ножа. Шкура Леу была толстая и прочная. А возвратиться назад, даже с таким трофеем ему было заказано, да и ушёл он уже далеко. Понимая, что скоро, на запах крови могут, появится звери этого же прайда или совсем другие, Гур нашёл два камня, сначала выбил два самых больших и страшных верхних клыка зверя, закрепил их на кожаном ремешке, рядом с клыками гиены, на свободных петлях, которые в количестве четырёх были у охотника. Таких трофеев, как сейчас у него, в племени больше не было.

Гур поблагодарил мёртвого зверя, что позволил себя убить, уверенно, как учил этому других, выбил один камень о другой и получил скребок — острую пластину с двух сторон и утолщённую с третьей, затем такую же другую. При помощи этого несовершенного инструмента легко отрезал ещё тёплый язык у зверя и половые органы, тут же обмыл рану на плече, глубокие царапины на своей груди и ногах его и своей мочевиной. Через образовавшееся отверстие в теле животного достал, глубоко просунув руку в плоть кое-какие внутренности, жадно накинулся на мягкое податливое зубам старика мясо и требуху.

Насытившись, и напившись из ладоней густой крови Леу, он ел впервые за полтора десятка восходов Е-Ра, и ещё раз воздав хвалу богам, несколько минут сидел на камне, тёплом валуне рядом с местом схватки.

Изгнанник отдыхал и набирался сил. Потом, опять подошёл к трупу Лео и несколькими взмахами скребка здоровой правой рукой ловко отсёк приличный кусок мягких тканей подбрюшья своего поверженного врага и завернул его дважды в большие листья подорожника. Тот рос в избытке справа по тропе. Другие его листья приложил к ране. Боль становилась всё сильнее, но надо было уходить и, Гур вытащив обломки палок, прихватив скребок и мясо, отправился дальше вверх по тропе прочь. Старый вождь исполнил обещание, отомстил за жену и детей. Над Белым Пятном, лежащим бездыханно, в луже растёкшейся крови и каких-то внутренних жидкостей, уже роились вездесущие мухи.

Немо очнулся ото сна, где только вот, сражался с хищником его далёкий предок. В который уже раз открылся родничок родовой памяти. Плечо действительно болело.

Внетелесные путешествия человека можно разделить на несколько видов. Первый — простые и привычные — сны. Осознанные, или «вещие» сны, они могут быть и пророческими. Второй — позволяет преодолевать расстояния и видеть. Этому учат — например, В. Бронников, его ученики видят с закрытыми глазами и другие «чудеса творят». Третий вид это непроизвольное спонтанное погружение в некий тонкий мир или иную плоскость, пространственно-временной континуум, как кому, нравится. Именно такие путешествия случались у Немо. Именно там он сегодня ночью и был в «шкуре» своего далёкого предка — Гура. Наконец, четвёртый, которым владеют немногие — путешествия осознанные, управляемые, но о них и о нём речь пойдёт далее.

Он пребывал в кровати, как тотчас припомнил, на подмосковной даче, в посёлке «Сосенки», больше об этом месте, он практически и не знал ничего. В разгар дачного сезона вместе с ним в посёлке обитали отдыхающие от московской сутолоки и характерной для этого времени лета жары и смога с два десятка, прилично выглядевших человек (никаких шортов и шлёпанцев в столовой).

А посёлок этот был настолько примечательным, что не удержусь, от того, чтобы описать его подробнее. Жили здесь, в этот период, только действующие и ветераны, по большей части в отставке офицеры и генералы силовики, заслуженные люди. В дачном посёлке на участке земли, примыкающей с одной стороны к Москве-реке, с двух других его окружало широкое поле, только в эту посевную, оставленное «под парами». И наконец — лес, через который и шла единственная дорога к домикам, их было около трёх десятков.

Аккуратные, построенные ещё около двадцати лет тому, по современным европейским проектам, они имели все необходимое — свет, газ, тепло, связь, подпол и даже кабельное TV. На таких же, как и домики, одинаковых участках, находились однотипные бани, маленькие бассейны, стационарные кирпичные мангалы, хоз. блоки и полуподвалы гаражи-пристройки.

В центре посёлка находилось трёхэтажное здание, в котором располагались столовая с кухней, небольшой кинозал, комната отдыха, несколько комнат для нужд администрации и, ружейная комната. Стоянка машин позволяла разместить их не менее трёх десятков. Ещё более экзотическим, было наличие вертолётной площадки, замаскированной под футбольное поле, на котором случалось, и играли, а выложить посадочный крест (его полотнища, завёрнутые в брезентовые чехлы, лежали у одних из ворот), было делом минуты.

Посещение дачного посёлка с детьми было категорически запрещено, если только дети, также не были офицерами конторы, да и то, допускали их на территорию по особым личным разрешениям. На картах посёлок был обозначен с несколькими искажениями, относительно реального положения.

Вся площадь дачного посёлка был разделена на ячейки по 25 соток сетчатыми заборами в два двадцать пять высотой. Общий периметр ограждён высоким, металлическим, сплошным, высотой в три метра. На въезде стоял шлагбаум и сидел богообразный старикан. Это снаружи.

Изнутри, посёлок был похож на крепость. На заборе и вблизи него на деревьях были закреплены видеокамеры, замаскированные под светильники или сучки. За забором шла 15 метровая зона, напичканная сейсмо- и видео- датчиками движения, интегрированными с аппаратурой и программами, позволяющими отсеивать ненужные срабатывания в режиме квазиискусственного интеллекта. Параллельно — ИК (инфракрасного диапазона) аппаратура, реагирующая на излучение теплоносителей.

В одном из домиков находилась дежурная смена охраны бойцов, имеющих боевой опыт участия в спецоперациях, в количестве 7 человек. Их еженедельно меняли на автобусе, под видом команды игроков в пейнтбол, и действительно угодья известного в столице и ближнем Подмосковье клуба были неподалёку. Либо под видом охотников и грибников. Пара их постоянно шарилась, по окрестностям посёлка. Ночью охрана использовала электронно-оптические (ЭОП) или, как их иногда ещё называют — пассивные приборы ночного видения. В каждом домике на видном месте при входе висел на стене в деревянной рамочке — График пролёта спутников шпионов, который постоянно обновлялся.