Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Также способствовало возвращению его реноме (от франц. renommee) то, что секретарша Лидочка под большим секретом сообщила, что холостяком Серовым интересовался у Мирона (так между собой величали нового Директора) сам Верлихов. Все понимали, скоро из замов он перейдёт в ранг начальника управления, а это уже небожители, от зарплаты и машины, до дачи и путёвок в Сочи, ессно за счёт заведения! А может вообще уйдёт в НИЦ «Курчатовский институт» или Институт прикладной физики РАН (Нижний Новгород).

Одним словом там налаживалось, из старых друзей (нач. 57 отдела уволился — псж), правда, остался только Женя Ступицын, которого он тут же, с небольшим «кадровым скрипом», забрал к себе и теперь засиживался с ним в лаборатории допоздна. На вздохи, причём не шуточные последнего о том, что ему-то хорошо, у него жены и малых деток нет, а его скоро из дома выгонят. Евгений слышал в ответ, что вот намедни, не позже четверга получат они Звезды Героев России за открытия Блюменталь-Борзона, и его простят и вернут в семью, и полюбят пуще прежнего.

После того как Немо несколько раз подвозил его на машине, а Евгений по секрету рассказал жене и тёще, что она с охранником. Намекал, дескать, и я тоже того… Действительно приметил, что в домашнем рационе чаще стали подаваться на стол вареники с вишней и с картошкой, которые он так любил. Видимо женское тщеславие было не чуждо Валентине Митрофановне тоже.

Начальство, то есть Мирон Станиславович, возглавивший институт не так давно, чуть более года назад, отнёсся к появлению Серова, как и ко всем прибывшим после него, очень даже положительно. Всех, кто был до него, считая либо соучастниками тех безобразий, о которых было все подробно указано в Акте приёмной комиссии, при его назначении, а до того в материалах Счётной палаты, секретных, с которыми его под роспись, ознакомили.

Другую часть, тех старых сотрудников он считал, впрочем, не без оснований, молчаливыми пособниками тех, кто разбазарил средства, выделенные от работяг — на науку. Он всего в этой жизни добился сам, своей головой, и уважал это в других.

Ввиду имевшего место быть ажиотажа вокруг Серова, несколько вечеров и ночей разбирался с его отчётами и материалами и признаться был поражён мощью его интеллекта, даже не ожидал. После того, не раз повторял, что институт ещё будет, гордится тем, что Александр Алексеевич у них когда-то работал, именно так, а не штаны просиживал.

Так, что думаю, будет понятно, что все условия для плодотворного труда одного из главных зачинателей по сути всей этой истории теперь были созданы. Истории с её происшествиями в казино, отрезанными головами, иностранными шпионами, кражами в особо крупном размере, наконец, происшествию, где могло пострадать Второе-первое лицо государства, преступлениями с гибелью и тяжкими увечьями людей, до конца не ясной и разрешённой. В ней ещё предстояло разбираться и разбираться, но сначала найти основных фигурантов. Это был вопрос не только престижа, но проверки на профпригодность.

Поскольку более месяца нигде, ни в Москве, с её мощной информационно-поисковой, довольно прилично автоматизированной системой правоохранительных и иных органов, ни в других городах России, зафиксировать появление Арсата и Неизвестного/Баалу не удалось, об Анастасии отдельный разговор, охрану с Немо сняли. Это произошло не сразу, сначала исчез один из закреплённых сотрудников, затем второй начал уходить после прибытия с работы, и появлялся только к утру, перед самой отправкой на неё Серова. Затем остался один водитель, а потом в начале октября и машина с ним — ушли что называется.

Это особых неудобств не доставило. Зная, о нелёгкой судьбе своего подчинённого от заместителя по управлению персоналом и, по секрету, от режимщика Института о некоторых фактах биографии подчинённого. О том, что кроме 5-летнего пребывания в психиатрической лечебнице, на жизнь Серова дважды покушались агенты иностранных спецслужб, и он был недавно ранен, директор выделил в его полное распоряжение разъездную Тойоту с водителем, на срок — 3 месяца, с возможностью последующего продления ещё на три.

Несмотря на привычную, для него по той прошлой, до больницы жизни, работать и вечером и в выходные, Немо все же выкраивал время, чтобы навещать Раю. Приносил то тортик, то коробку конфет, а то и малюсенькую баночку икры и они сидели у неё на кухне и чаёвничали.

Время шло, уже была третья декада октября. Получив неожиданно на руки, громадную сумму, причитающуюся ему за все время пребывания в «шизах», не зная, но догадываясь о её стеснённых обстоятельствах, взял в «охапку» и устроил день покупок. Она всячески сопротивлялась, но под напором и нежной заботой не устояла. Накупили полно всего из одежды, часы с крупным циферблатом, зимнюю куртку, джинсы, свитер с оленями, сумку, зимние кроссовки и угги.

Под конец он уже разошёлся и купил ей, почувствовав себя настоящим Рокофеллером, дорогущую шубу из стриженого бобра и к ней шапку и варежки. Ах, до чего же она была мягка и приятна на ощупь, ласкала руку и взгляд.

Раиса постоянно носила тёмные очки, а под ними линзы, но видела все равно, после операций на обоих глазах очень плохо. Между тем, продавщица все нахваливала и нахваливала и звала к зеркалу. Тогда он, сказав — Как же ты в ней хороша! Вдруг сгрёб её сжавшуюся всю и принялся целовать в лоб, щеки, потом в губы, невзирая на продавщицу. Та была и вовсе привычна к выражениям столь бурной радости, понятное дело, здесь не картошку из Белоруссии покупали — Шубы.

Чего она, по молодости, не поняла, так это того, почему начал он, а не она и что в принципе непривычно — они оба потом навзрыд горько плакали, но потом правда уже опять улыбались. Покинули магазин, и сразу же он отвёз её к себе, в гостиницу. Водитель помогал нести все пакеты до самых дверей номера, но на сей раз не вошёл туда первым, как делал до этого. Утром, когда она его разбудила, он впервые в жизни не хотел идти на работу. С тех, самых пор жили они с Раей вместе.

Так прошли эти больше чем два месяца, с того рокового дня, о котором он теперь думал в несколько ином ракурсе, а именно в осознании того, что тогда запросто мог её потерять, теперь даже и представить себе не мог, как жил раньше без Раи. Вот-вот он, наконец, получит свою квартиру, ей уже сделали вторую операцию на ноге в Бурденко, к тому времени, когда у него будет свой угол, они поженятся, а там дай бог и дети. Об этом он хотел, но боялся спросить, чтобы не ранить ненароком, но где-то там, в далёком, так называемом тёмном теле головного мозга, самом древнем, мечтал.

У неё была дочь, уже взрослая, замужем за нефтяником из Нигерии, учившимся когда-то в Москве. Сердцу не прикажешь, укатила её единственная Нина, Нинуля, вслед за своим охламоном в Африку навстречу ли, или к расставанию с бабьим счастьем. И практически ни звонка, не считая двух по Скайпу и фото внуков оттуда. Ни хотя бы письма по старинке. Туда звонить пыталась, — абонент вне зоны доступа.