Роберт Франклин Янг - Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1976-1989

— Ганимед ответил?

— Да, сэр. Они желают нам удачи! — Это было сказано обычным тоном, но у меня по спине пополз холодок.

На лице капитана не дрогнул ни один мускул.

— С «Фобосом» не пытались связаться?

— Он не отвечает, сэр.

— Троим из нас придется пойти поискать ответ на самом «Фобосе».

— Будем тянуть спички, — хладнокровно предложил Брок.

Капитан серьезно кивнул и, зажав в кулаке восемь спичек, в том числе три сломанные, молча протянул к нам руку.

Чарни первый шагнул вперед и вытащил спичку. Она оказалась сломанной, и он спокойно направился к стеллажу со скафандрами. За ним тянули жребий Тули, Хэрриган и Уайтфилд. Потом я, и я вытянул вторую сломанную спичку. Усмехнувшись, я двинулся следом за Чарни, а еще через тридцать секунд к нам присоединился старый Стиден.

Проверив свои карманные лучеметы, мы вышли. Мы не знали, что нас ожидает, и не были уверены, что наши первые шаги по Каллисто не окажутся последними, но без малейших колебаний отправились в путь. Космические комиксы представляют храбрость ничего не стоящим пустяком, но в действительной жизни она много дороже. И потому я не без гордости вспоминаю, каким твердым шагом двинулась наша тройка прочь от «Цереры».

Мы подошли к «Фобосу», и огромный корабль накрыл нас своей тенью. Он лежал на темно-зеленой жесткой траве, безмолвный, как сама гибель. Один из семи прилетевших сюда и здесь погибших кораблей. А наш был восьмым.

Чарни нарушил гнетущее молчание:

— Что это за белые пятна на корпусе? — Металлическим пальцем он провел по стальной обшивке, с удивлением разглядывая вязкую белую кашицу. Затем с невольной дрожью отдернул палец и яростно стал вытирать его травой. — Что это, как по-твоему?

Весь корабль, насколько он был виден нам, был покрыт тонким слоем этой белой противной массы. Она была похожа на пену или на…

Я сказал:

— Это похоже на слизь. Как если бы гигантский слизняк вылез из озера и обслюнявил корабль.

Я, конечно, сказал это не всерьез, но мои товарищи быстро обернулись к озеру. На его зеркально гладкой поверхности неподвижно лежал Юпитер. Чарни сжал свой лучемет.

— Эй! — резко отдался в моем шлемофоне голос Стидена. — Кончайте болтать. Нам надо проникнуть в корабль. Должно же где-нибудь здесь быть отверстие! Ты, Чарни, пойдешь направо, а ты, Дженкинс, налево. Я попытаюсь забраться наверх.

Он внимательно осмотрел обтекаемый корпус корабля, отступил немного и прыгнул. Конечно, на Каллисто он весил не больше двадцати фунтов вместе со всем снаряжением, так что подпрыгнуть ему удалось на тридцать-сорок футов вверх. Мягко шлепнувшись о корабль, он тут же заскользил вниз, но удержался.

Мы с Черни расстались.

— Все в порядке? — слабо прозвучал в наушниках голос капитана.

— Все о'кэй, — хрипло откликнулся я, — пока… — И с этими словами я обогнул лишенный признаков жизни «Фобос» и оказался по другую его сторону, потеряв из виду «Цереру».

Дальнейший обход я совершал в полной тишине. «Оболочка» корабля выглядела неповрежденной. Никаких отверстий, кроме темных, словно ослепших иллюминаторов, из которых даже самые нижние были высоко над моей головой, я не обнаружил. Раз или два наверху мелькнул Стиден, но, может быть, мне это просто показалось.

Наконец я достиг носа корабля, ярко освещенного Юпитером.

Иллюминаторы здесь были расположены ниже, и я смог заглянуть внутрь, где из-за причудливой игры теней и света, казалось, бродили призраки.

Но настоящее потрясение я пережил у последнего окна. На полу в желтом прямоугольнике света лежал скелет астронавта. Одежда висела на нем как на вешалке, рубашка сморщилась, словно он, падая, придавил ее своей тяжестью. Это жуткое впечатление усиливала фуражка, которая сползла на череп на один бок и теперь казалась надетой набекрень.

От резанувшего уши крика сердце мое упало. Это Стиден не сдержал громкого проклятия. В ту же минуту я увидел его неуклюжую из-за стального скафандра фигуру, торопливо соскользнувшую с корабля.

Мы с Чарни одновременно понеслись к нему огромными, летящими скачками, но он, помахав нам рукой, мчался уже к озеру. Мы увидели, как, добежав до самой кромки берега, он склонился там над чем-то полузарытым в грунт. В два прыжка мы были рядом со Стиденом. «Что-то» оказалось человеком в скафандре. Человек лежал ничком и был покрыт той же тошнотворной слизью, что и «Фобос».

— Я заметил его с корабля, — сказал Стиден, переворачивая лежавшего.

— Боже мой! — в голосе Черни послышалось что-то похожее на рыдание. — Они все умерли здесь!

Я рассказал об одетом скелете, замеченном мною в иллюминаторе.

— Ну и загадка, черт подери! — прорычал Стиден. — И ответ на нее, несомненно, содержится в самом «Фобосе». — Воцарилась короткая тишина. — Вот что я вам скажу. Один из нас должен отправиться к капитану, чтобы тот спустил дезинтегратор. На Каллисто орудовать им будет довольно легко, и мы сможем, используя его на малых оборотах, проделать в корабле нужных размеров дыру, не разрушая всего корпуса. Пойдешь ты, Дженкинс, а мы с Чарни посмотрим, нет ли здесь и других бедняг.

Я без возражений отправился к «Церере». Позади осталось уже три четверти пути, когда громкий крик, металлическим звоном отдавшийся в моих ушах, заставил меня в тревоге оглянуться и окаменеть.

Озеро забурлило, вспенилось, и оттуда стали появляться гигантские грязно-серые пиявки. Они одна за другой выбирались на берег, извиваясь и стряхивая с себя ил и воду. Длиной они были примерно фута четыре и шириной около фута. Их способ передвижения — чрезвычайно медленное ползание, — без сомнения, был следствием атмосферных условий Каллисто: недостаток кислорода требовал экономить силы. Кроме красноватого волокнистого нароста в головной части туловища, они были абсолютно лишены волосяного покрова.

Очи все ползли и ползли. Казалось, им не будет конца. Весь берег покрылся уже сплошной серой отвратительной плотью.

Чарни и Стиден бежали по направлению к «Церере», но, не одолев еще и половины расстояния, начали спотыкаться, как будто наткнулись на какое-то препятствие, и затем почти одновременно упали на колени.

Я услышал слабый голос Чарни:

— На помощь! Голова раскалывается! Я не могу шевельнуться! Я… — Затем оба стихли.

Я автоматически повернул назад, но резкая боль в висках вынудила меня остановиться, и я растерянно застыл.

В этот момент с «Цереры» отчаянно заорал Уайтфилд:

— Назад, Дженкинс! На корабль! Сейчас же назад! Назад!

Я покорно повернул к «Церере», так как боль становилась нестерпимой. Спотыкаясь и шатаясь как пьяный, я едва доплелся до корабля и не помню уже, как очутился в шлюзовом отсеке. На какое-то время я, должно быть, лишился чувств.