Эдмонд Гамильтон - Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1956-1969

— Что вы собираетесь сделать со мной… с моим мозгом после… — начал Войчех и замолчал. Это был не его голос… Он услышал монотонный металлический звук, воспроизводящий его слова.

— После эксперимента? — закончил за Войчеха профессор Вернер. — Если вы позволите — впрочем, как здесь можно не позволить. — мы вас не будем задерживать в этом «ящике». Пребывание в нем вряд ли можно назвать приятным. Мы перенесем мозг в новый человеческий организм. Сейчас умирает мужчина — злокачественная опухоль мозга. Спасти его уже нельзя. Сегодня же мы проведем операцию. Вы снова будете человеком. Согласны ли вы?

Стераньчак не отвечал. Под гнетом необыкновенных событий последних часов он уже не был в состоянии мыслить. Сознание опять заволокла темнота…

Войчех Стераньчак быстрым шагом подошел к дверям и нажал кнопку у косяка. В глубине дома отозвался громкий звонок. Через минуту он услыхал тяжелые медленные шаги. Двери отворились, и Войчех неожиданно увидел доктора Галицкого. Еще больше его удивило лицо доктора. Сравнительно молодой и энергичный человек, он в это мгновение выглядел почти стариком. Мешки под глазами говорили о бессонных ночах.

— Здравствуйте, пан Войчех. — Вздох облегчения вырвался из груди доктора. — Как хорошо, что вы пришли! Мы ждем вас с нетерпением. Мне уже казалось, что вам могли не доставить телеграмму… И вот вы здесь… Это хорошо. Очень хорошо.

К доктору Галицкому вернулась его прежняя энергичная походка. Увлекая Войчеха по длинному коридору, он поспешно, даже с каким-то замешательством, затворил одну из неприкрытых дверей. И все же Войчех успел заметить часть лаборатории и услышать шум, сопровожу дающий работу установки — такой же, в какой в свое время находился его мозг. «Кто там сейчас?» — холодея, с неясным предчувствием подумал он.

За ним закрылись следующие двери, и хотя он увидел перед собой накрытый стол и на нем готовящийся кофе, им властно овладело беспокойство.

— Садитесь, — пригласил доктор Галицкий. — Меня интересует, как устраивается ваша жизнь. Как складываются отношения с родными, со знакомыми?

Войчех почувствовал, что это только вежливые вопросы, что настоящая цель столь неожиданного приглашения, а скорее вызова, станет ясной позднее. В чем же дело? Почему нет профессора?

— Отношения складывались действительно довольно трудно, — ответил Войчех, — ну и оригинально: ведь мое возвращение в другом облике было поистине фантастическим. Обязательство сохранять эксперимент в тайне отнюдь не облегчало мне задачи. В мои переживания вначале поверил лишь один приятель, который среди знакомых слывет за фантазера, и даже, как говорится, небезопасного. Но благодаря ему я не потерял родителей… Но извините за мой вопрос: где профессор Вернер? Может быть, новый интересный опыт?..

Доктор, который слушал рассеянно, поглядывая на часы чуть ли не каждую минуту, вздрогнул, как будто ждал этого вопроса и вместе с тем опасался, что его услышит.

— Профессор Вернер, — последовал ответ, — не придет, не может прийти… У профессора разрыв сердца. Мне удалось спасти только мозг. Мозг, который знал все тайны, касающиеся процесса сохранения мозга и его прививки. Только он может докончить начатое им великое дело.

Смерть его мозга — это конец начала, и потому я вызвал вас, пан Стераньчак…

Войчех начинал понимать, но нашел в себе силы спросить:

— Почему меня?

— Только вы можете помочь ему, продолжал доктор, — снова явиться в человеческом образе. Вы единственный человек, которому профессор Вернер даровал сознание и тело. И это тело вам сегодня нужно отдать, ибо завтра будет уже поздно.

Войчех сорвался с места.

— Вы не имеете права! Я хочу жить! Я не согласен… — И вдруг почувствовал, что странно слабеет.

— Пан Стераньчан, — успел услышать он голос Галицкого, — уже начинает действовать снотворное средство, которое вы выпили с кофе.

Войчех еще раз прошептал: «Я не хочу умирать…» — и потерял сознание. Он уже не слышал дальнейших слов доктора Галицкого, который говорил горячо и убежденно:

— Вы будете жить, дорогой друг, вы обязательно будете жить! Ваш мозг не погибнет — его спасет профессор Вернер… Вы снова пробудитесь от сна и в новом облике вернетесь к людям. Я клянусь вам своей собственной жизнью, клянусь всеми силами великой Науки…

Р. А. Лэфферти

Юмористический рассказ

Перевод с английского И. Бернштейн

Рис. О. Добролюбовой

«Юный техник» 1965'08

— Хочешь, чтобы у тебя что-нибудь исчезло? — спросил у своей матери Кларенс Уиллоуби.

— Да разве вот грязная посуда в раковине. А как ты это сделаешь?

— А я построил исчезновитель. Надо только вырезать донышки из консервной банки, а потом взять две красные картонки с дырочками посредине и вставить. Ну и надо посмотреть через эти дырочки и мигнуть. На что ни посмотришь, то и исчезнет.

— Вот мак?

— Да. Только я не знаю, смогу ли я потом вернуть их обратно. А тарелки стоят денег. Так что лучше бы на чем-нибудь другом попробовать.

Майра Уиллоуби, как всегда, должна была преклониться перед умом своего девятилетнего сына. Сама она не отличалась предусмотрительностью, не то что он.

— Тогда попробуй на котенке, которого подарили Бланш Мэннерс. Вон он во дворе. Если он исчезнет, никто и не заметит, кроме Бланш.

— Ладно.

Он приложил к глазу исчезновитель и мигнул. Котенок с дорожки исчез.

Мать слегка удивилась.

— Интересно, как это получается? Ты знаешь, как это делается?

— Ну да. Берешь консервную банку без донышка, вставляешь две картонки. А потом мигаешь.

— Хорошо, хорошо. Иди поиграй с этим на улице. А дома пусть пока ничего не исчезает, я должна сначала подумать.

Но когда он ушел, мать почувствовала какое-то непонятное беспокойство.

— Неужели у меня растет вундеркинд? Право же, не всякий взрослый сумел бы построить настоящий действующий исчезновитель. Надеюсь, Бланш Мэннерс не очень огорчится пропажей котенка.

А Кларенс зашел в пивную «Грошовая затычка».

— Хотите, чтобы у вас что-нибудь исчезло, Нономис?

— Только мое брюхо.

— Если я сделаю, чтобы оно исчезло, у вас на его месте будет дырка и вы истечете кровью.

— Что верно, то верно. Попытай-ка лучше удачи вон с тем вентилем от пожарного крана, на углу.

То был по-своему счастливейший день в околотке. Ребятишки из отдаленных кварталов толпами устремились сюда играть на затопленных улицах и в бурлящих канавах, и если кое-кто из них утонул (чего мы вовсе не утверждаем), то ведь без этого нельзя. Пожарные машины (слыханное ли дело — звать пожарников, когда происходит потоп?) стояли по самые насосы в воде. Полисмены и сотрудники «Скорой помощи» бродили мокрые и обескураженные.