Роберт Хайнлайн - Кот, который ходил сквозь стены

Гвен не сводила взгляда с нашего маленького клена.

— Гм… — повторил я. — Гвен, придется тебе смириться. Я добегу до ближайшей будки с терминалом и тут же вернусь.

— Нет, Ричард.

— Но почему? Я только…

— Нет, Ричард.

— И что ты предлагаешь? — спросил я, испустив тяжкий вздох.

— Ричард, я готова на все, но только если мы не станем разлучаться. Оставим вещи внутри и будем надеяться, что снова попадем туда. Либо выставим все за дверь и пойдем заказывать грузовую кабину. И звонить мистеру Мидлгеффу.

— А когда вернемся, тут ничего не останется. Или в этих краях не водятся двуногие крысы?

Это был всего лишь сарказм — на любой орбитальной станции есть невидимые обитатели, которые не могут себе позволить оставаться в космосе, но и не хотят, чтобы их вернули на Землю. Подозреваю, что в «Золотом правиле» тех, кого удается поймать, просто вышвыривают за борт… хотя до меня доходили и более мрачные слухи, из-за которых я перестал употреблять свиной фарш в любом виде.

— Есть и третий вариант, который позволит нам добраться до той будки. Дальше все равно не уйти, пока отдел по размещению не выделит новое жилье. Узнав наш новый адрес, мы сможем вызвать кабину и дождаться ее. До будки недалеко. Раньше ты говорил, что можешь нести и свою сумку, и узел, привязав трость к сумке. Расстояние небольшое, так что я не против. Я понесу свои чемоданы, по одному в каждой руке, а сумочку повешу на плечо. Остается деревце. Ричард, ты видел в «Нэшнл джиогрэфик» фотографии туземок, которые носят тюки на голове?

Не дожидаясь моего ответа, она подняла горшок с деревцем, поставила его на макушку, убрала руки, улыбнулась мне, а затем, держась прямо, согнула колени и подняла оба чемодана.

Пройдясь от стены до стены, она повернулась ко мне. Я зааплодировал.

— Спасибо, сэр. Еще кое-что: в коридорах бывает людно. Если меня толкнут, я сделаю так. — Гвен пошатнулась, словно от толчка, выронила оба чемодана, поймала падающее деревце, вновь поставила его на макушку и подхватила багаж. — Примерно так.

— А я брошу свои сумки, схвачу трость и как следует поколочу его, того придурка, который тебя толкнул. Не насмерть, просто в назидание. Если, конечно, это совершеннолетний мужчина, — добавил я. — Если нет, наказание будет соответствовать полу и возрасту.

— Не сомневаюсь, дорогой. Но если честно, вряд ли меня станут толкать, ведь ты будешь прокладывать мне путь. Ладно?

— Ладно. Но тебе не мешало бы раздеться до пояса.

— Что, серьезно?

— На фото в «Нэшнл джиогрэфик» женщины всегда обнажены по пояс. Поэтому их туда и ставят.

— Хорошо, как скажешь. Правда, у меня не слишком подходящая фигура.

— Хватит нарываться на комплименты, обезьянка. Все у тебя как надо и где надо. Но ты и впрямь чересчур хороша для простого народа, так что рубашку оставь.

— Мне все равно. Если ты и в самом деле так считаешь…

— Что-то ты слишком сговорчива. Поступай как хочешь, но я тебя совсем не принуждаю, слышишь, совсем. Неужели все женщины — эксгибиционистки?

— Да.

Дискуссию завершил звонок в дверь. Гвен удивленно посмотрела на меня.

— Дай мне, — сказал я и, шагнув к двери, коснулся кнопки включения микрофона. — Да?

— Сообщение от Управляющего!

Убрав палец с кнопки, я взглянул на Гвен.

— Открыть?

— Думаю, придется.

Я нажал на кнопку открывания двери, и та распахнулась. Вошел мужчина в форме проктора. Дверь закрылась за ним. Он протянул мне планшетку с листом бумаги.

— Распишитесь здесь, сенатор. — Он забрал листок. — Вы ведь сенатор из «Стандард ойл»?

— Давайте-ка наоборот, — сказал я. — Кто вы такой? Представьтесь.

— Э-э? Если вы не сенатор, не берите в голову. Ошибся адресом.

Незнакомец попятился, ткнулся задницей в дверь, удивленно обернулся и потянулся к кнопке, но я ударил его по руке.

— Я просил вас представиться. Ваш клоунский костюм ничего не значит. Мне нужны ваши документы. Гвен, прикрой меня!

— Есть, сенатор!

Незнакомец полез в карман брюк и быстро вытащил оттуда какой-то предмет, который Гвен тут же пинком выбила из его руки. Я ударил его ребром ладони по левой стороне шеи. Планшетка с бумагой отлетела в сторону, а ее обладатель со странным изяществом, которое придает людям низкая сила тяжести, повалился на пол. Я присел рядом с ним.

— Продолжай меня прикрывать, Гвен.

— Одну секунду, сенатор. Следи за ним! — (Я отодвинулся и немного подождал.) — Все, теперь нормально. Только не попади под мой выстрел.

— Принято.

Я не сводил взгляда с нашего гостя, безвольно лежащего на полу. Судя по неуклюжей позе, он потерял сознание, но, возможно, все же прикидывался — не так уж сильно я его ударил. Приложив большой палец к болевой точке в левой нижней части затылка, я с силой надавил на нее. Будь этот человек в сознании, он тут же заорал бы и подпрыгнул до потолка. Но он не пошевелился.

Тогда я его обыскал. Сначала задние карманы, потом перевернул. Брюки не вполне соответствовали кителю, и на них не хватало галуна, который есть на форменных брюках прокторов. Китель явно был сшит не по мерке. В карманах нашлись бумажные кроны, лотерейный билет и пять патронов «шкода» калибра шесть с половиной миллиметра, с разрывными безоболочными пулями, которые подходят для пистолетов, автоматов и винтовок и запрещены к применению почти везде. Ни бумажника, ни удостоверения — ничего.

Еще ему явно не помешало бы помыться.

— Держи его под прицелом, Гвен, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Думаю, он из ночных бродяг.

— Мне тоже так кажется. Взгляни-ка на это, пока я держу его на мушке. — Гвен показала на пистолет, лежавший на полу.

«Пистолет» — слишком громкое название для этой штуки: скорее самоделка, известная как «самопал». Я осмотрел оружие как можно тщательнее, не дотрагиваясь до него. Ствол представлял собой металлическую трубку с такими тонкими стенками, что я засомневался, стреляли ли из него хоть раз. Пластиковая рукоятка была обточена или обстругана так, чтобы помещаться в кулак. Спусковой механизм скрывался под металлической крышкой, которую удерживали на месте — хотите верьте, хотите нет — обычные резинки. Оружие явно было однозарядным, но из-за хлипкого ствола вполне могло стать одноразовым. Похоже, для стрелка оно было не менее опасно, чем для цели.

— Мерзкая штучка, — сказал я. — Даже прикасаться к ней не хочу. Ничем не лучше мины-ловушки.

Я посмотрел на Гвен. Она целилась в незнакомца из оружия, столь же смертоносного, но при этом вобравшего в себя лучшие современные достижения, — девятизарядного «мияко».