Анастасия Баталова - До встречи в смертинете

— Они прямо как Каин и Авель, — кивнув в сторону ребят, заметил Марк.

Удерживая пробку в кулаке, он деловито откупорил шампанское. Оно сердито ухнуло. Задымилось нежно, словно потухший вулкан, горлышко. Сразу запахло кислым мокрым виноградом. Марк, наполняя бокалы, обошел стол кругом.

Роберт наблюдал за пузырьками, поднимающимися со дна подобно батисферам. Друг за другом лопались они на поверхности напитка, поддерживая его шелестящее холодное кипение.

Все праздничные застолья похожи между собой как бесконечно делящиеся клетки дрожжей. Человечество истратило запас остроумных тостов ещё во времена Древнего Рима.

Роберт послушал истории про общих знакомых, обычно транслируемые на вечеринках, разделил восторг над фотографиями Маргариты, сделанными на тропических островах. Стало скучно.

Когда разговоры, подобно закуске, заканчиваются, включают музыку.

Хозяйка, быстрая и яркая, как язычок пламени, вскочила самая первая, задав всем тон, а Роберт обнаружил в себе робость.

Марк и Кирилл вышли из-за стола, чтобы составить компанию девочкам. Роберт остался. Он долил себе в бокал остатки шампанского, уже почти растерявшего свою бурливость, пил его мелкими частыми глотками, катая на языке кисло-горький привкус, и, глядя на танцующих, покачивал головой в такт. Кирилл в своем мальчишески неуклюжем танце-топтании между ребятами старался подобраться поближе к Маргарите.

Это его вечер. Всё правильно. Его подарок оказался самым лучшим. Сверкающее лицо праздника повернулось к Кириллу и улыбается. И нечего Роберту завистливо пялиться из своего угла.

— Почему не танцуешь? — Марк хлопнул его по плечу, — Совсем, я смотрю, скис. Идем, старик!

Роберт на секунду покинул своё тело, устремившись в загадочное пространство умозрения. Он представил себя топчущимся на другом конце комнаты между Маргаритой и Кириллом. В глянцевом мамином журнале он читал про моделирование будущего. «Если хочешь привлечь определенную ситуацию в свою жизнь, сначала проиграй её в голове, и чем больше будет в твоем сценарии деталей, тем больше вероятность, что всё случится…»

«Сказки, я уверен. Впрочем, кто мешает мне попробовать?» Роберт вообразил, как танцующая Маргарита отвлекается от Кирилла и принимается смотреть на него. Качественно вообразил, красочно. Он воссоздал лицо девчонки в подробностях: чуть блестящие губы, вероятно, намазанные помадой, пахнущие пудрой щёки, воздушные завитки на ушах…

— Ты меня слышишь, старик? — голос Марка сломал наколдованную Робертом картинку. Маргарита растаяла, превратилась в дым. Сквозь редеющий туман растревоженного воображения проступала комната, наполненная музыкой, как пластиковая бутылка в багажнике автомобиля — теплым лимонадом: вот-вот лопнет, и всё рванется наружу густой веселой пеной. Маргарита танцевала вместе с Мариной, Кирилл переминался с ноги на ногу чуть поодаль. На него, казалось, не обращали внимания.

Роберт отодвинул стол и присоединился к импровизированной дискотеке. Он принялся покачивать головой в такт мелодии: длинная косая чёлка падала ему на лицо, щекотала нос. Мама переживала, что волосы могут помешать Роберту учиться. Он совсем недавно сделал себе модную прическу: выбрил виски, оставив круглую полянку волос на темени, хвостик сзади и челку до подбородка.

Марк снова, незаметно оттирая прочих, подтанцевал к Марине. Она вроде не протестовала — продолжала кружиться, вытягивая вверх стройные белые руки словно красивые ростки к солнцу — иногда она даже одобрительно поглядывала на скачущего рядом парня. Марк при случае играл плечами, выпячивал, как самец гориллы, грудь — следовал — ни шага в сторону — выработанной эволюцией программе.

Маргарита посмотрела на Роберта. Кинула один взгляд, как мячик. «Ты здесь? Ну, ладно. Давай-давай, танцуй.» Она тут же отвернулась — Марина что-то говорила ей.

Роберт по примеру остальных принялся бестолково утрамбовывать ковер. «Если бы виноделы рассыпали виноград по полу в ночных клубах, они могли бы серьезно сэкономить на труде давильщиков… Что за ерунда лезет в голову?» Маргарита и Марина посовещались и куда-то ушли. Марк жестом поманил Роберта:

— Пива хочешь? У меня в рюкзаке есть. Надо накатить, чтоб в башку дало.

Однажды, слоняясь по улицам, Роберт проходил мимо закрытых дверей бара. Меню того заведения вывешено было прямо при входе; внутрь, разумеется, школьника никто бы не пустил. От нечего делать Роберт ознакомился с названиями крепких коктейлей. «Шот „Умри сука“. Подается с каской.» — гласила одна из надписей. «Неужели при жизни я могу испытать нечто похожее на смерть?»

« Мертвецки пьян, валяется на лестнице возле уплотнителя мусора…» — говорила мама про соседа Серегу Жженого, который пришел с войны и никак не мог перестать видеть во сне чернокожих детей с автоматами. Он говорил, что боится ложиться спать, не выпив бутылку. Иногда он не доходил до своей двери.

— Я помню спирт у бати глотнул. Сначала ничего, ну вот вообще ничего, а потом — как шарахнуло по куполу! Ни черта не помню, что делал. — Марк щедро делился своим обширным опытом общения с алкоголем.

— То есть ты чувствовал себя почти как мертвый? — с интересом уточнил Роберт.

— Не знаю, чувак. Полегче что-нибудь спроси. Пива не хошь — я сам накидаюсь.

Он выудил из кармана рюкзака бурую бутылку, ковырнул ключом крышку. Пахнуло сырым зерном. Крепким горьким солодом.

— Давай, я тоже буду, — дождавшись, пока товарищ проглотит своё, Роберт протянул руку.

Если пиво пить слишком быстро, ударяет в нос. Оторвавшись от горлышка, он приложил к губам тыльную сторону ладони. Вернул бутылку Марку.

— Ништяк? — осведомился тот.

— Ништяк, — согласился Роберт.

Обернувшись, он увидел, что Маргарита смотрит на него. Они вернулись с Мариной и у расхристанного пиршеством стола допивали из своих бокалов остатки шампанского. Маргарита тут же отвернулась — своим взглядом Роберт спугнул её взгляд. Музыка неожиданно замешкалась — кончилась песня и должна была начаться другая. Никто не танцевал.

— Давайте поиграем в фанты, — предложил Кирилл.

Ещё одно привычное как зубная щетка времяубийство на вечеринке.

Маргаритой всем без исключения были розданы мелкие клочки бумаги — на каждом из них следовало написать задание для того несчастного, кому посчастливится вытащить из летней шляпы Маргаритиной мамы именно этот клочок. Ребята разместились все на одном диване, как опята на пне. Закрывая друг от друга зонтиками-ладонями свои бумажки, хмуря лбы, сочиняли испытания, которые с некоторой вероятностью могли выпасть им самим. Роберт долго думал, что написать; по школьной привычке водил тупым концом карандаша по губе. Прокукарекать трижды с балкона? Старо, как египетские пирамиды. Поцеловать свою пятку? Мало ли что может случиться с человеком, при выполнении столь опасного трюка… Поцеловать виновницу торжества? Хм… Неплохо. Но если эта бумажку выпадет Кириллу?