Александр Спиридонов - Берлога для Уммки

Алекс понимал, что рано или поздно ему придется решать эти вопросы, но он ждал. Какого-то знака, который бы указал: да, час пробил. «Дождусь ли?».

Дверь отворилась, и в коридор вошли двое: женщина в цветном брючном костюме и мужчина в темных очках. В его руках было несколько увесистых пакетов. Женщина выглядела возбужденной и излучала энергию опаздывающей на поезд курортницы. Быстро пройдя мимо Алекса, стоявшего, как столб, посередине коридора, она крикнула в один из кабинетов: «Скорее, скорее, это мороженое, его надо в холодильник!».

Поднялась суматоха. Несколько сотрудников, с выражением озабоченности на лицах и готовности немедленно выполнить любое распоряжение шефа, забегали по офису представительства.

Алекс отошел в сторону и размышлял на тему: «Удрать сейчас или попробовать довести дело до конца. У них, видимо, намечается какой-то междусобойчик».

Он вспомнил их с Галатеей предыдущее посещение штаб-квартиры движения «Будь здорова, Гроссия!» и поморщился. Тогда им устроил допрос с пристрастием въедливый сотрудник, как понял Алекс, бухгалтер. Галатея, растерявшись от неожиданности, первое время бормотала что-то маловразумительное и выдвигала вперед, как щит, Спиро. Руководитель отдела, с кем она поддерживала контакт, отсутствовал. Не было и других функционеров, с кем можно было бы переговорить по существу. Однако через некоторое время появилась мисс Гелена, женщина в летах, курирующая вопросы детского и юношеского воспитания. Одновременно с ней на пороге возникла еще одна особа, представившаяся президентом общественного фонда «Сестры и серьги» из Кулска. Посетители были приглашены в кабинет для собеседования.

Алекс сидел и вертел в руках буклет, полученный часом ранее в «Фито-Глине».

Президент из Кулска долго заводила рака за камень, рассказывая, какой у них замечательный фонд, какие намечены перспективные проекты и как было бы здорово, если бы им помогли добрые дяди. Или тети. Мисс Гелена не менее искусно обходила вопросы возможного финансирования этих проектов, и их перспективы, как подумал Спиро, здорово поблекли. Поэтому, когда очередь дошла до него, то он без всякой дипломатии рубанул: «Деньги нужны. Для умок Чумландии».

Опешивший куратор, после некоторого замешательства, посоветовала обратиться непосредственно к их руководителю — лидеру движения. Однако, заинтересовавшись столь необычным посетителем, детально расспросила, кто такие умки и зачем им нужны деньги. По ее реакции Алекс так и не понял, в какую сторону — положительную или отрицательную — подействовала та информация, которую она получила. И вот теперь представилась возможность узнать это вполне определенно…

Вновь прозвучала сакраментальная фраза: «А это товарищ из Чумландии». Фамп, коротко взглянув на Спиро, бросила на бегу: «Замечательно, сейчас мы со всеми разберемся. Проходите, здесь есть свободный кабинет».

Алекс нашел небольшую комнатку и достал универсальную папку. Но она не понадобилась. Быстро войдя в кабинет и сев напротив Спиро, госпожа депутат выслушала краткое пояснение Алекса — кто он и что. Тормоша непослушный узел тесемок и пытаясь найти нужные слова, он встретился глазами со взглядом депутата. Взгляд говорил: «Короче». Спиро, слегка сбиваясь, начал рассказывать, как и для чего было организовано детское объединение в Чумландии. Но взглянув снова на госпожу Фамп, прочел нетерпеливое: «Еще короче». Тогда он, вспомнив свое первое посещение и разговор с куратором без обиняков, решил поступить аналогичным образом. На словах «материальная помощь» депутат подняла удивленно брови:

— А собственно, почему вы решили, что у нас есть деньги и мы должны вам помогать? К нам постоянно обращаются за помощью, и таких сотни.

Потеряв к посетителю всякий интерес, она поднялась и, уже выходя, сказала:

— Все вопросы относительно детских проблем курирует Гелена. С ней и решайте. Если вы окажетесь нам полезными, то вернемся к этому разговору.

— А как это определить, полезность нашу?

— Все к ней.

Спиро просунул голову в кабинет приемной. Куратор детских проблем и еще несколько человек уже обступили своего босса. Терять было нечего.

— Между прочим, мы уже переговорили и она нашла нас весьма полезными, не так ли, мадам Гелена?

Та несколько сконфуженно что-то пробормотала. Возникла пауза.

Алекс натянул свою кепку.

— Извините за беспокойство, всего хорошего.

— Ну, как?

— Вам комплименты начать говорить? Написано прекрасно.

Спиро почувствовал, что по лицу расползается улыбка.

— Написал профессионал. Вы умеете строить правильно повествование.

— Ошибок много?

— Ошибок нет вообще. Пишете вы лучше, чем говорите. До завязки, правда, так и не добралась. И вообще, у вас есть время? Тогда приезжайте за своей рукописью, поговорим.

— А там и нет завязки. Вы не читали разве Правила?.. Хорошо, с удовольствием.

Через день Алекс сидел в маленькой кухне Аиды, живущей в высотном доме на Линчевом проспекте и наворачивал борщ. Три бегипетские кошки попеременно заглянули на кухню, внимательно изучая гостя.

— У вас получилась очень, я бы сказала, целомудренная вещь. Как я поняла, «Умка» — это ваша душа. Правильно? Вот только… В эпилоге — остывающая планета… Кстати, непонятно, зачем тут эпилог, ведь вещь незаконченная… Да, так вот. Я с этим не могу согласиться. Наша планета вечная, и ее роль в мироздании очень велика. Не надо ее обижать. И еще. Слишком часто поминают черта, чертыхаются на каждом шагу. Это нехорошо.

Алекс озадаченно посмотрел на Аиду.

— Часто? Не знаю… Я, может быть, и чертыхнулся пару раз. То есть мой герой, в моей сюжетной линии. А другие — это другие.

— Нет, дорогой. Это ваша книга, ваша идея. Так что ответственность нести будете вы.

Спиро не ожидал такого поворота.

— Даже так? Не думал об этом. Специфика инфернета…

Аида сделала протестующий жест.

— Оставьте эти технократические штучки. Сказавшему «А», — она сделала паузу, — придется отвечать и за «Б».

— Ладно, ответим, — Алекс не собирался спорить. Слова похвалы пролились бальзамом на сердце. Вместе со сметаной, предложенной Аидой к блинам. Что ж, доброе слово и кошке приятно. — А зачем эпилог? На всякий пожарный случай. Чтоб в случае чего, была какая-то законченность.

— В случае чего?

— Ну, как бы это объяснить… Я просто записываю свои путевые впечатления. Но путь может и оборваться. Неожиданно, вдруг… Поэтому эпилог должен быть готов. Кстати, он тоже не окончен.

— А вы хитрец. Изобрели нечто такое, к чему не годятся мерки традиционного литературного произведения. Поэтому вас трудно поймать.

— А обязательно ловить? Это же не сочинение, не диктант. Я пишу не ради оценки… «Мир ловил меня, но не поймал». Это эпитафия на одной могиле.