Андрей Миколайчук - Красное внутри

Поставив пепельницу на теннисный стол, Алексей тяжело опустился на широкий подоконник.

Двор был небольшой, уютный, огражденный от улицы высоким забором. Посредине находилась прямоугольная клумба, высаженная по периметру кустами роз. Цветы не источали аромат, только покачивались из стороны в сторону, и глупо кланялись друг другу.

В двух углах клумбы нерешительно росли деревья акации. Тощие с ветвистыми макушками, они застенчиво поглядывали на улицу, потому что во дворе делать деревьям было нечего.

Двухэтажное здание отбрасывало длинную, густую тень, в полдень эстафету подхватывал трехметровый забор, который не стесняясь, закрывал двор от солнца остальную часть дня.

Напротив Алексея стояла большая, белоснежная машина — «Toyota Sequoia». Ее капот упирался в тренажер для жима штанги. На нем развалившись, лежала новая, в целлофане, боксерская груша. Размером в человеческий рост, краснокожая, она уверенно заняла главенствующее место между спортивными снарядами.

Алексей видел, как охранник впустил человека, в традиционной афганской одежде. В руках незнакомец держал белый сверток.

Постепенно Алексей осознавал, что вчера, по какой-то неизвестной причине сдал обратный билет домой, и оплатил месяц пребывания в этой гостинице. Алексей даже не подозревал, сколько заплатил за это удовольствие. Он не паниковал, просто неожиданно навалилась грусть.

Через минуту, Алеша на удивление безразлично посмотрел, в налитые кровью глаза бородатого афганца, когда тот, возвращаясь, прошел мимо. Водка, наконец, впиталась в кровь, и неизвестный мир, в котором все ходят в традиционных костюмах, больше не пугал его.

Докурив окурок, Алексей взял теннисную ракетку и позвал Роберта, на партию в пинг-понг.

Роберт молчал.

Стукнув пару раз по мячику, Алексей вернулся в гостиную. Гроб по-прежнему стоял посреди зала, и по-прежнему этот факт кроме него никого не беспокоил.

Роберт сидел в кресле, и не отрываясь, смотрел в одну точку перед собой. На стеклянном столе лежал сверток, видимо принесенный недавним гостем.

Одновременно с Алексеем в гостиную спустился Виталик. Он был одет в национальную одежду, которую носят люди Герата. Богатая вышивка, серебряными узорами от плеча до плеча, украшала мощную грудь хозяина гостиницы. От Виталика приятно пахло, на его ногах были одеты роскошные кожаные сандалии.

— Ну что Роберт, давай деньги, поедем кушать, — сказал Виталик, внимательно осматривая свою одежду. Было видно, что ему очень комфортно в просторном афганском платье.

Роберт отрицательно покачал головой.

— Нет больше денег, — сказал англичанин шепотом.

Он широко развернул сверток и показал всем огромный красный камень, весом в несколько килограмм.

— Ого, — присвиснул от восторга Виталик.

— Рубин? — спросил Алексей.

— Не знаю, — обреченно ответил Роберт и поспешил встать, чтобы отойти от камня в сторону.

— Твое? — продолжал расспрашивать уже Виталик.

Роберт молчал, нервно почесывая правую руку.

— Да.

В его ответе не было уверенности. Как будто речь шла не о драгоценном камне а, о дурной болезни.

— Мое… — с трудом выдавил он из себя.

Виталик стал рядом с Робертом, чтобы посмотреть на камень под другим углом. Молчание затянулось минуты на две. Алексей видел, как Виталик покраснел, потом по его толстым щекам прошла рябь. Внезапно Виталик разразился громким смехом.

— Ну ты и баран!

Роберт посмотрел на него взглядом, которым дети часто смотрят на своих родителей, когда ломаются их любимые игрушки.

— Сколько?

Выдавил из себя Виталик сквозь смех.

— Много, — практически беззвучно ответил англичанин.

Виталик сел и почесал голову.

— Не грусти, Робертушка… Смотри какой огромный… Много это сколько?

Роберт безразлично слушал утешительную речь Виталика.

— Очень много…

Что ты талдычишь, как попугай… Много, очень много…

Виталик встал, подошел к окну и покрутился из стороны в сторону, рассматривая свое отражение.

— Поехали значит на базар, купим мяса и заделаем курдючный шашлык… а?

Алексею казалось, что Виталик говорит сам с собой.

— Итак, ребятушки… сегодня никакой водки… выпьем пивка на Карге… Я Алешке озерцо обещал показать… и… посвятим этот день воспоминаниям. Я к вечеру жду в гости товарища.

Роберт сидел молча, не отводя глаз от огромного красного камня.

Алеша обрадовался возможности уехать из гостиницы. Он хотел в непринужденной обстановке попросить у Виталика вернуть ему деньги, которые следуя правилам безопасности, он вместе с билетом на самолет, поместил в сейф отеля. Алеша не имел представления об оставшейся сумме, но очень надеялся, что ее хватит на билет хотя бы до Москвы.

Виталик встрепенулся, как будто почувствовал грядущий вопрос Алексея.

Он развернулся и слегка наклонился вперед, нависая над постояльцами всем своим огромным телом.

— Друзья, — начал он непринужденно.

Глосс Виталика звучал так, как будто он обращался к широкой аудитории, а не к двум, измученным беспробудным пьянством мужчинам.

— Друзья! Я посчитал оставшуюся наличность, вышло, что на балансе моего предприятия двести двадцать американских долларов, или девять тысяч девятьсот афгани. Так как цены в своем отеле я удерживаю на самом низком уровне, прошу оказать мне посильную помощь.

Виталик оценил эффект от своих слов, остался доволен и продолжил.

— Если нет желания заниматься благотворительностью, то ты Роберт, просто погаси долг.

Он достал из кармана жилетки, скрученную в трубочку бумагу, и протянул ее англичанину.

Роберт взял в руки свиток, торжественно развернул, и почувствовав кончиками пальцев рифленую поверхность, неожиданно для себя улыбнулся. По центру бумаги, Роберт нащупал тиснение замысловатого вензеля из заглавных букв «ВВ». По краям счета была протянута золотая нить, а в голове бумаги красовалась красивая надпись, также написанная золотыми буквами: «Кабульский Отель Большой и Великий»; потом мелким шрифтом: Афганистан. 1001. Кабул. Шахри Нау. Тел/факс: +93 20 555 22 22.

Он недоуменно посмотрел на Виталика.

— Красиво?

Спросил Виталик и улыбнулся так широко, что Роберт даже заметил отсутствие нескольких угловых зубов, у него во рту.

— Дорого… — тихо, с восторгом, произнес англичанин.

— Чего?! Дорого?! — Виталик ринулся на Роберта.

Роберт отскочил в сторону, закрываясь от него счетом.

— Я про бумагу! Про бумагу я! Дорого, шикарно!

Слово «шикарно», у англичанина получилось особенно хорошо, именно так говорили в советских фильмах, оценивая заграничные вещи.

Услышав похвалу, Виталик сразу успокоился.

— Ну, так, а как иначе? Для гостей все самое лучшее.