Тед Чан - Понимай

Все то, что я знал о своем разуме теоретичес­ки, я сейчас вижу явно и детально. Подводные течения секса, агрессии и самосохранения, изме­ненные условиями воспитания в детстве, сталки­ваются друг с другом и иногда маскируются под рациональные мысли. Я узнаю все причины своих настроений, знаю мотивы, лежащие в основе всех моих решений.

И что можно сделать с этим знанием? Многое из того, что обычно называют «личностью», в моей власти, а высшие уровни моей психики определя­ют, кто я сейчас. Я могу погрузить свой ум в самые разные ментальные и эмоциональные состояния и при этом осознавать эти состояния и иметь воз­можность восстановить исходные условия. Я понял механизмы, которые действовали, когда я выпол­нял сразу две работы, я могу разделить сознание, одновременно почти полностью сосредоточиваясь на двух и более проблемах и полностью их видя в целом, мета-осознавать их все. Что я еще могу?

Я заново узнаю свое тело, будто вдруг культю инвалида заменили рукой часовщика. Управлять подчиняющимися воле мышцами — это просто, координация у меня нечеловеческая. Навыки, ко­торые обычно вырабатываются после тысяч повто­рений, я могу запомнить за два-три. Я нашел видео, где сняты руки играющего пианиста, и вскоре мог повторить его движения, даже не имея перед собой клавиатуры. Избирательное сокращение и расслаб­ление мышц увеличивают мою силу и гибкость. Время мышечной реакции — тридцать пять милли­секунд как для сознательных, так и для рефлектор­ных действий. Изучить акробатику и боевые искус­ства мне было бы просто.

Я телесно осознаю функции почек, всасыва­ние питательных веществ, работу желез. Я даже знаю, какую роль играют в моем мозгу нейромедиаторы. Осознание требует более активной моз­говой деятельности, чем в любой стрессовой си­туации с резким выделением гормонов надпочеч­ников. Часть моего разума поддерживает условия, которые убили бы обычный ум и тело за несколь­ко минут. Корректируя программы своего разума, я испытываю приливы и отливы всех веществ, что включают мои эмоциональные реакции, подхлес­тывают внимание или слегка меняют отношение к разным предметам.

А потом я обращаю взгляд наружу.

Ослепительная, радостная, ужасающая симмет­рия окружает меня. Столько заключено теперь в окруживших меня узорах, что вот-вот сама вселен­ная разрешится в виде картины. Я приближаюсь к окончательному гештальту: контексту, в котором любое знание встает на место и сияет; это мандала, музыка сфер, космос.

Я ищу просветления не духовного, но рацио­нального. Мне еще надо пройти дорогу к нему, но сейчас она не будет постоянно ускользать из-под пальцев. Имея теперь язык моего разума, я могу точно рассчитать расстояние между мной и этим просветлением — я увидел свою конечную цель.

Теперь надо спланировать следующие действия. Во-первых, нужно добавить простые усиления к самосохранению, начав с боевых искусств. Я по­смотрю несколько состязаний, чтобы изучить воз­можные атаки, хотя сам буду применять только за­щитные действия: я могу двигаться достаточно бы­стро, чтобы избежать самых молниеносных ударов. Это позволит мне защитить себя и разоружить лю­бого уличного хулигана, если на меня нападут. Тем временем мне придется есть обильно, чтобы удов­летворить требования моего мозга по литанию, даже с учетом возросшей эффективности метаболизма. Еще надо будет побрить голову, чтобы улучшить охлаждение мозга при усиленном кровотоке.

А потом основная цель: расшифровать образы. Для дальнейшего усиления мозга возможны только искусственные усовершенствования. Мне нужна была бы прямая связь «мозг — компьютер», чтобы загружать информацию прямо в разум, но для этого я должен будут создать новые отрасли промышлен­ности. Любые способы цифровых вычислений бу­дут здесь неадекватны; то, что я задумал, потребует наноструктуры на базе нейронных сетей.

Обрисовав эти основные идеи, я включаю мозг в многопроцессорный режим: одна секция разума разрабатывает математику, моделирующую поведе­ние этой сети, другая создает процесс репликации информации по нейронным путям на молекуляр­ном уровне в самовосстанавливающейся биокера­мической среде, третья обдумывает тактику созда­ния нужной мне промышленности. Терять время я не могу: я ввожу в Мир революционную теорию и технику, и все эти отрасли должны начать работу сразу.

Я выхожу во внешний мир, чтобы снова изучать общество. Язык знаков, передающий эмоции, кото­рый я когда-то знал, сменился матрицей взаимосвя­занных уравнений. Силовые линии вьются и изгиба­ются между людьми, предметами, учреждениями, иде­ями. Люди трагически напоминают марионеток: каж­дая движется отдельно, но все они связаны сетью, которую предпочитают не видеть. Они могли бы вос­противиться, но очень мало кто на это идет.

Сейчас я сижу в баре. За три стула от меня сидит мужчина, знакомый с заведениями такого типа; он оборачивается и замечает пару в темном углу. Мужчина улыбается, жестом подзывает бар­мена и наклоняется к нему по секрету поговорить об этой паре. Мне не надо слышать, что он говорит.

Он лжет бармену легко и непринужденно. Это спонтанный лжец, и лжет он не чтобы как-то вне­сти интерес в свою жизнь, но чтобы порадоваться своей способности дурачить людей. Он знает, что бармену все равно, и тот лишь изображает интерес, хотя все же верит.

Моя восприимчивость к языку жестов людей выросла настолько, что я это все замечаю, не глядя и не слушая: я чую феромоны, которые испускает его кожа. До некоторой степени мои мышцы спо­собны чувствовать напряжение его мышц — быть может, через их электрическое поле. Эти каналы не могут передавать точную информацию, но получае­мые мною впечатления дают обильную основу для экстраполяции, они добавляют плетение к паутине.

Обычные люди могут воспринимать эту инфор­мацию подсознательно. Я постараюсь получше на них настроиться; потом, быть может, попробую контролировать выдачу собственной.

Я выработал у себя способности, напоминаю­щие способы манипулирования чужим разумом, которые предлагают объявления бульварных газет. Способность контролировать эманации тела по­зволяет мне вызывать у людей в точности желае­мую реакцию. С помощью феромонов и напряже­ния мышц я могу вызвать у человека гнев, страх, сочувствие или сексуальное возбуждение. Вполне достаточно, чтобы завоевывать друзей и оказывать влияние.

Я могу вызвать в других даже самоподдержива­ющуюся реакцию. Связывая определенные реакции с чувством удовлетворения, я могу создавать петлю положительной обратной связи, контур усиления: тело человека будет усиливать собственную реак­цию. Я воспользуюсь .этим, чтобы повлиять на пре­зидентов корпораций и создать необходимые мне отрасли промышленности.