Михаил Харитонов - Золотой ключ, или Похождения Буратины

Несчастное усатое существо вдруг дёрнулось всем телом и окрасилось в ярко-оранжевый цвет.

– Залышайтеся з нами! Дыхаймо глыбше! – заорал упыряка в длинноус. Существо отчаянно взбрыкнуло, и упырь слетел, в последний момент ухватив ус зубами – и его, видимо, перекусив.

Всё окрасилось ярко-алым, и кот снова осознал, что опять сидит под роялем, а на него скептически пырится кролик.

– Что это было? – шёпотом спросил кот.

– Накладки, – кролик почесал макушку под шапочкой. – Это для упырей. У них отдельная студия. Херакалы старые, дефолтные, всё время на наш канал залезают. Я говорил – давайте сначала сами запустимся, а потом остальное подключать будем. Нет, им надо сразу чтоб на все сегменты. Уже четыре месяца отлаживаемся, никак начать не можем.

Про херакал Базилио более-менее понял. Этим словом обычно называли электорат с IIQ меньше семидесяти, обладающий, на своё несчастье, какой-нибудь паранормальной способностью. Обычно таких держали в неволе и заставляли работать. Непонятным оставалось всё остальное.

– А ты кто? – задал он кролику резонный вопрос.

– Я тут за всё, – зверёк развёл лапки, обозначая хлопотность и необъятность своих обязанностей. – Но в основном по визуалке. Кстати, как тебе заставка? Ну когда я в бездну прыгаю?

– Жопа какая-то, – осторожно сказал кот, вспомнив дыру с жижей.

– Вот все говорят – жопа, а по-моему, это символизирует… – начал было кролик обиженным голосом.

– Тарзан сделал сенсационное заявление… – вступила Сявочка, и вдруг уши кота заполнил тяжёлый медный гул, а всё пространство заполнил огромный чёрно-бурый педобир. На груди его неразборчиво сияла святая икона. Кот пригляделся и понял, что это изображение из серии «катюша родинка на писе».

– Добра и здоровия, дорогие братия и сэстры, – начал он, подчёркивая голосом «и» и «э», а в остальных местах старательно окая. – Я отец Омфибрахий, и сего дня мы поговорим о потаённых момэнтах нашей Святой Веры. Дочка наша Матэрь святая, когда мы к ней обращаемся по понятиям и в духе соборном, отверзаэт пред нами свою Прэсловутую Писечку, вечное наше пристанище, надёжу и упование нашэ. Оное Святое Лоно изображено и на иконе Дочери, что вы зрите ныне на пэрсях моих. Почто же сия Мякотка украшена родинкою, и что оная родинка знаменует? Сие есть великая тайна, доселе открытая немногим достойным… Однако ж нынэ!.. – он воздел ввысь огромный коготь, инкрустированный аж двумя переливчатыми пердимоноклями.

Какие великие тайны готов был открыть аудитории почтеннейший священнослужитель, кот так и не узнал – его вынесло обратно в общество кролика и Сявочки. На сей раз зверёк сидел у кота на плече. Веса его кот не чувствовал, но этому уже не удивлялся.

– Скобейда, – ругался кролик, – опять попы лезут! Говорил же, надо разносить!

– Руки, – проворчал бас. – Руки кривые-косые из жёпы лезут!

– Так ты не сказал, – обратился кролик к коту, – почему ты в системной области. Кто у тебя дилер? Ты сейчас где находишься физически?

– Под землёй, – вздохнул кот.

– Подземный ход? Старый контролёр? Седой такой, инвалид?

Кот контролёра не видел, но на всякий случай кивнул.

– С ним какие-то уже были проблемы, – вспомнил кролик. – Надо посмотреть, что там… Погодь…

– Видеовставку давай! Футбол гони через жабу! – крикнул фальцетом кто-то молодой.

Кот не успел открыть рта, как всё снова перевернулось, и Базилио обнаружил себя сидящим на краешке стула. Рядом были такие же стулья, заполненные разнообразными существами. Оглянувшись, кот обнаружил сверху чьи-то ноги, копыта и клешни и осознал, что находится внутри огромной чаши, опоясанной длинными скамейками. На самом донышке её зеленело поле, по которому бегали маленькие фигурки.

– Гооооол! – закричал кто-то.

– Дошираков на салат! – заорали существа на соседних скамейках.

– Туши тушло! – раздался дружный рёв с противоположной стороны чаши, и Базилио увидел, как маленькие фигурки попрыгали со стульчиков и устремились вниз.

Картинка растаяла, и снова появился зал, барьер и пупица Сявочка. Кролик на сей раз образовался у База на коленях.

– Таким запомнил наш специальный корреспондент начало беспорядков в столице Директории, случившихся тринадцатого октября, во время традиционного футбольного матча между командами растительных и животных основ, – откомментировала пупица, голос которой почему-то становился всё тише. – К сожалению, официальные власти Директории отказались дать комментарий…

– Слушай, с этим контролёром всё плохо, – сообщил вынырнувший из нетей кролик. – На него жаловались. Говорят, аудиторию подъедает, двоих уже сожрал. И спайс тырит, за три банки не отчитался. Не ходи к нему. Обращайся к душееду с пятой точки, у него всё чётко…

Перед Базилио внезапно замаячила уже знакомая пасть – на сей раз очень близко к лицу. Кот успел разглядеть застрявшую между зубами маленькую, трогательную, недообглоданную косточку.

– Меня будить?! – взревел мутант.

Картинка покрылась пятнами и пропала.

– Это была рекламная пауза! – без энтузиазма сказала Сявочка. – А у нас, – в голосе снова прорезался энтузиазм, – продолжается информационно-аналитическая программа «Открытая Студия»! Главные новости прошлого месяца! Дышите глубже!

– Почему рекламная пауза срывается опять? – загудел бас невидимого шефа. – Совсем ничего не умеете? Разучились делать! Всех уволю в пызду!

– Хаз Булатыч, мы ни при чём, это жаба пугается, – бойко ответил кролик. – Ума-то нет. Херакала же, ну чего с неё взять, мы её и так замучили…

– Через саранчу тогда, – смилостивился шеф.

Базилио попытался сосредоточиться. Происходило что-то непонятное. И это было ещё полбеды. Беда была в другом: он никак не мог из этих непоняток выпутаться. Более того, ему всё меньше этого хотелось. Окружающее не то чтобы выглядело реальным, но зато казалось интересным – особенно по сравнению с паскудным подземельем.

Он закрыл глаза и попытался представить себя сидящим в тёмном коридоре. Не получилось. Хуже того – возникло такое ощущение, что он уже не сидит, а лежит, уткнувшись носом во что-то мокрое, холодное и вонючее. Чувство было до того противным, что кот потряс головой, и ощущение пропало.

Тем временем пупица вовсю сражалась с щупальцем, которое вдруг побледнело и начало извиваться. Сначала она его ущипнула за присоску, потом укусила. Видно, это не помогло, так как она бросила его под барьер, отошла на противоположный край и вытянула оттуда другое, фиолетовое.

Откашлявшись в него – звук был довольно неприятный, но громкий, – она продолжила:

– Из Кооператива Озеро сообщают: госпожа Тортилла готова отказаться от нейтрального статуса домена. По её словам, непрекращающиеся козни евреев и экономические проблемы делают проблематичным продолжение ранее заявленной политики нейтралитета. Полковник Барсуков назвал набеги на Озеро экономически нецелесообразными, а высказывания черепахи объяснил расстройством её интеллекта на почве антисемитизма. Однако влиятельный аналитик и консультант по миросозерцанию Станислав Блаватский не исключает, что у Кооператива могут быть заключены некие соглашения с Вондерлендом, потенциально направленные против…