Михаил Харитонов - Золотой ключ, или Похождения Буратины

– Рискуете, – оценил Неуловимый. – Допустим, авторитеты с вами связываться не будут, репутация у вас серьёзная. А если джигурда какая-нибудь налезет? Эй, братишка, – повернулся он к шерстяному. – Что делать будете, если на вашу посудину налезут?

– Ты кто такой? – не понял шерстяной. – Давай да свидания! – он поудобнее перехватил ящик и потянулся к железке не бедре.

– Сопровождающий от Его Величества, – Неуловимый затянулся, помолчал, потом выпустил целый поток сизого дыма. – Забыл, что ли?

Шерстяной пошевелил ноздрями. Здравый смысл подсказывал ему, что никаких посторонних здесь, на закрытой взлётной площадке, нет и быть не может. Тем не менее незнакомец ему не нравился: он не мог вспомнить, кто это. К тому же у него был слишком хомосапый вид, и обезьяну это нервировало.

– Дэлаешь здэсь зачэм? – совместил он в одной фразе несколько насущных вопросов.

– Отвечаю за отправку, – Джо показал взглядом на деревянный ящик. – Знаешь, что это?

– Это нашэ, – высказал шерстяной то главное, что ему знать полагалось.

– Это собственность Тарзана, – уточнил Неуловимый, посмотрев на шерстяного со значением. – Вы должны доставить груз, а моё дело – убедиться, что вы с ним нормально отбыли. Тебя как зовут?

– Тапа, – сказал шерстяной несколько дружелюбнее. Здравый смысл и житейский опыт подсказывали ему, что таким голосом и с такими интонациями говорят обычно большие начальники, с которыми лучше не закусываться. Местные начальники были, конечно, мунафики, которых Тарзан рано или поздно эбаль, но демонстрировать это здесь и сейчас было бы не ко времени. Об этом шерстяного предупреждали неоднократно.

– Береги груз, Тапа, – посоветовал Джо и снова посмотрел на пилота, явно ожидая ответа. Тот в сомнении пошевелил усиками – видимо соображая, не влетит ли ему от сурового Тапы за длинный язык. Шерстяной, однако, сделал вид, что внимательно слушает святое караоке – педвед завёл что-то из круга Песнопений Графа Хортицы.

– У них свинец есть, – тихо сказал он. Джо отметил про себя это «у них»: похоже, пилот служил шерстяным за страх, но не за совесть. Впрочем, его куда больше заинтересовала информация.

– Свинец? Вот прямо огнестрел? На тесла-машине? – уточнил он. – Вы что, совсем дефнулись?

Хорёк как-то хитро наморщил нос. Это можно было понять в смысле «ах, если бы», а можно и в смысле «всё сложно».

Педобир тем временем завершил песнопение, величественно рыгнул, окропил тарелку и благословил предстоящий полёт. Его помощник, небольшой павиан, захлопотал, складывая походный алтарь.

– Тапа! Албарс! – донеслось откуда-то из-за летающей миски. – Пачиму нэ в кабинэ?

– Пашлы, – приказал Тапа хорьку. Тот судорожно кивнул и суетливой рысцой побежал к невидимому отсюда люку.

– Ни пуха! – крикнул вслед Неуловимый, но ответа не дождался.

Из маленькой красной будки рядом со взлёткой вышел техник-водосвин, спокойный, уверенный в себе. Увидев Джо, он не удивился – до такой степени, что у Неуловимого даже закралась нелепая мысль, что техник его каким-то образом узнал.

– Здрасьте, – сказал техник. – Проверка, что ли? Документы покажи.

В этот момент изображение пошло рябью, съёжилось и погасло.

– Ну вот, собственно, и всё, – вздохнул Неуловимый. – Дальше ничего интересного. Улетели соколики.

Тораборский Король встал с кресла. Его босые ноги утонули в глубоком, по щиколотку, ворсе ковра. Бесшумно ступая, он прошествовал к бару, загребая воздух раздувающимися полами халата. Неуловимому пришло на ум библейское выражение «воскрылия риз», и он тихо хихикнул.

– Тебе налить? – спросил Король.

– Коньячку бы настоящего, не клоповного, – попросил Джо. – Хеннесси хорошо. В прошлый раз у тебя столетний был изумительный.

– Так то было в прошлый раз, – с сожалением сказал Король. – Между прочим, столетних коньяков не бывает. В бочке коньяк живёт лет семьдесят, ну восемьдесят. Потом крепость падает совсем неприлично. Тот Хеннесси был шестидесятилетний. Просто хорошая лоза, удачный год… а главное – хранил правильно.

Джо открыл было рот, чтобы что-то сказать, потом внезапно рассмеялся.

– Убедительно ты это – лоза, год, хранил… – он крутанулся на высоком вертящемся стуле. – Я чуть не поверил.

– Я имел в виду память, – заметил Король. – Ты же знаешь, при… – он прищёкнул пальцами, ловя слово, – при реактуализации воспоминание перезаписывается.

– Скорее, наслаивается, – не вполне согласился Джо. – Подключаются другие воспоминания, фантазия всякая. Знал бы ты, чем сознание закрывает дырки от лоста…

– Ну примерно понимаю, – Король кивнул. – В общем, я со своей памятью обращаюсь бережно. Например, сейчас Хеннеси как-то на ум нейдёт, уж извини. Значит, и пробовать не буду. Сегодня у меня настроение скорее винное. Может быть, vin de la comète? Могу предложить токайское одиннадцатого года. Пробовал его на дегустации у Харди Роденштока в девяносто восьмом. У него потрясающий финиш, ты оценишь.

– Ты, кажется, тогда был мусульманским отморозком? – осведомился Джо.

– И создавал Всемирный фронт борьбы против евреев и крестоносцев, – с удовольствием закончил Король. – Так как насчёт токайского?

– Пожалуй, нет, – решил Неуловимый. – Меня вино почему-то бодрит, а сейчас это несколько не в тему. Можно «Гиннесса»? Только настоящего, ирландского.

– Никогда не пил, – с сожалением признал Король. – Или пил, но не впечатлился… ладно, что-нибудь придумаем.

Пышная трёхцветная кошка забралась на сервант, полный колючего на вид хрусталя, обвила стоящий на нём мраморный бюст Вольтера, посмотрела на Неуловимого блудливыми глазами и облизнулась.

– Чего тебе, Маркиза? – спросил Король. – Жрать хочешь?

Кошка презрительно прищурилась, накрыла хвостом нос и задремала. Его Величество посмотрел на неё с понимающей грустью, запустил руку в густой мех на животе и чем-то щёлкнул.

– Подзаряжается? – догадался Неуловимый. – В бюсте индуктор?

– Ага, – вздохнул король. – Старая модель, ещё без тесла-приёмника. Не помню даже, когда таких делали. В конце двадцать первого, кажется. Они тогда снова в моду вошли. Дурацкое было время… Но ты уверен, что вы с Чиполино всё сделали как надо?

– Всё должно работать, я проверял, – повторил Джо.

– Должно работать? Мне не нравится такая формулировка. Скажи-ка это по-людски.

– Сундук… героль ув … – начал было Джо и запнулся.

– Вот именно, – заключил Король. – Чем хорош людской, так это грамматикой и лексикой. Там нет ненужных слов. Вроде слова «работать». Есть слово «подчиняться». Которое ты был вынужден использовать. А грамматика не позволяет вилять. Ну-ка ещё раз. Кому подчиняется сундук ? Ам’аль!

– Дайте подумать, я на людском давно не говорил. Сундук героль Тарзан ув Тарзан. Сундук круа Джо ув га’виал… гм, не то… Га’ан шем’Тора-Бора.