Фёдор Быханов - Пришелец [Сборник повестей и рассказов]

Но прошёл час, другой, третий. Внизу плескалась вода. Над головой горланили чайки. Ветерок шелестел, запутавшись в упругих нитях под надутой до отказа технической резиной.

Однако никто еще не пытался откушать от шаманского тела ни крошки. И это рождало надежду на более светлое, чем теперь, будущее.

Только нге всегда при ясном свете просыпаться и жить считается более уместным, чем в ту пору, когда никто не мог заметить случайные превратности, какими мог завершиться ночлег после переедания того же арбуза или несвежих огурцов.

Потому, имея на то весьма большой опыт, действовать более решительно он попытался чуть позже, когда вокруг наступила темнота.

Правда этот полный мрак радовал его еще и тем, что был не из разряда отсутствия освещения в желудке и остальных частях и сегментах органов пищеварения разумных ездовых дельфинов, а просто — ночная!

Поняв это и оценив по достоинству свое счастливое спасение от неминуемой расплаты, Шаман начал пользоваться новой половиной, оставленной ему жизни.

Поднявшись сначала на корточки со дна корзины, а потом, осмелев окончательно, выглянув наружу из-под многочисленной белоснежной гирлянды упругих шаров, он с радостью и полным душевным облегчением не нашел и следа присутствия оболганных им пахарей.

Окончательное спасение подтвердилось с наступлением рассвета, встретившего путешественника уже у самого Богатого острова.

Однако он не был единственным, кто в этот момент приземлялся по тревожному призыву тамтамов. Вместе с «воздушным коробом из липы с резино-мотором и воздушной тягой из пузырей», на посадку заходил и рейсовый пассажирский ковёр-самолёт с большим грузом гуманитарных «данайцев».

Там тоже был свой сюжет. За обладание бюджетной валюты уже сцепились, ни на законотворческую жизнь, а на политическую смерть, Жрец и дипломатический засланец маэстро Бахбородинский.

Оба так поднаторели в подобных баталиях, что даже сами не могли определить точно решение вопроса о том, кто же из них двоих имеет большее право заявить, что именно он поспособствовал выделению долгожданного груза наличных средств?

Можно сказать, не слишком спешное появление на месте посадки имело вполне логичное объяснение. Ведь, вылетев с башни гораздо раньше, чем вспомнили про свои контрацептивные воздушные шарики шаман, ковёр-самолёт никак не мог раньше того появиться на Богатом Острове.

Потому, что недаром на его шерстяном борту имелись, замеченные еще месье Макароноухим на подходе к стартовой башне, коллеги и сподвижники посрамленного им фокусника-иллюзиониста господина Николя Нидвора Ва-Банкова.

Это по их настоятельной просьбе «данайцы» предельно долго летели по извилистому маршруту, задерживаясь то в одном «Ва-банковском» цирке, то в другом, во множестве имевшихся на ряде другой суши островного архипелага.

И, таким образом позволили почти опередить их, двигавшемуся с надутой скоростью летательному аппарату с банановой эмблемой под резино-техническими изделиями патентованного и разрекламированного по всему свету средствами, представлявшими завидный брэнд — «Анти-СПИД».

Так что корзина под гирляндой, использованных не по своему прямому предназначению, презервативов тоже, как и рейсовый ковер-самолет несказанно обрадовали встречавшую их аудиторию.

Эта воздушная атака эскадрильи героических и самоотверженных добытчиков из бюджета материка «данайцев», была сейчас особенно и очень важна. И даже, весьма кстати, на Богатом Острове, несказанно потрясенном еще одним — вещим и ужасным от этого — сном Нынешнего Вождя.

Серьезным событием в истории Богатого острова и окружающей акватории стал произошедший там конфликт водоплавающих существ со снежными пахарями. В итоге он обернулся полным фиаско для одной из сторон его участников. Потому что последовало принудительное выдворение из обитаемого пространства дельфиньих упряжек. Так что теперь они были вынуждены искать себе занятие далеко за территориальными водами Богатого Острова. Только и этим, как оказалось, последствия не ограничились. Наступали новые, не менее тревожные времена.

Начались они с того, что после ссоры, как всегда, требовалась релаксация. И без нее не обошлось. Все же словесная стычка настолько утомил некоторых ее участников, что те не стали по обыкновению смиренно предаваться традиционному развитию хода событий.

Не дожидаясь, когда наступит очередной раут придворной жизни и слуги позовут их за стол — вечерять, главные персонажи повествования предались объятиям Морфея и проспали до самого завтрака. А наступившее утро обрушило на них очередной сонм испытаний.

Первым, как всегда, когда шла речь о возможной выгоде, оправился от дремоты Переменчивая Зорька. И когда уже сам Нынешний Вождь открыл свои глаза, то его официальный толкователь снов уже стоял наготове. Ожидая предоставления разобраться в точках-тире очередного пальмового листа.

Работы же ему хватило надолго. Настолько славно постарался во сне самый великий спящий Богатого острова. Да и его Визирь не оплошал, рассматривая на просвет все то, что оставила на зеленой основе острое жало иглы пальмового дикобраза.

Зато, как ни трудно было это даже себе представить, утро оказалось вечера мудреней. Так считали все, исходя из того, насколько неописуемой стала та радость, которая охватила всех без исключения островитян, когда Визирь закончил расшифровку всего текста и знаков, что ему поручили. И даже большего. Потому что без изрядной доли фантазии было бы невозможно пройтись по всем без исключения письменам, разгадывая сюжет за сюжетом, оставленных по зелени листа писчими приборами, изготовленными из колючей шевелюры не менее образованных, чем все вокруг, дикобразов.

Переменчивая Зорька не подвел. Он безошибочно угадал все именно так, как от него ожидал двор.

По его трактовке очередного судьбоносного сновидения Мудрый правитель не зря всхрапывал с вечера до рассвета и даже прихватил чуть больше времени, придавливая щекой подушку. Переменчивая Зорька нашел-таки еще более рациональное использование главного источника доходов в местный бюджет.

И об этом, не жалея придаточных и всяких прочих, распространенных и не слишком предложений, широко и повествовательно изложил переводчик с языка снов на тот, что пользуется хождением среди бодрствующих современников.

Теперь все внимание переключилось с полярных гостей и рекордсменов создания пены на морской глади на копытное создание, обладавшее парой ороговевших надстроек на прическе и не всегда чистым хвостом с той же по цвету метлой на этом выдающемся месте, что и вся остальная масть.