Стивен Барнс - Обман на Орд Цестусе

Нейт отвлёкся от созерцания идеальных построений вокруг и сосредоточился на собственном задании. Его обязанностью было защищать шестерых солдат: выше и ниже, справа и слева, впереди и сзади. И, конечно, верить, что они сделают то же самое для него. В таком случае, при соблюдении надлежащей дистанции и с учетом факторов окружающей среды, построение клонов естественно примет надлежащую форму для атаки и обороны. А как только завяжется бой, в ход пойдут уже другие базовые инструкции.

Они двигались сквозь тьму, вспыхивающие огни саней освещали беспорядочные скопления растений и животных на дне океана. За исключением случайного потрескивания коммуникаций в ушах и бренчания двигателя саней, всё было тихо.

Нейт сосредоточился на текущей задаче, никакие мысли о прошлом или будущем не омрачали его ум. Он крепко держал ручки, слегка постукивая ногами, хотя сани и так двигались вперед. Он наслаждался ощущением впечатляющих возможностей собственного тела. Любому солдату нужны безграничная выносливость, крепкая спина, мощные узлы мышц живота. Некоторые ошибочно полагали, что именно верхняя часть тела солдата была необычайно сильной. Именно это запоминалось большинству гражданских, если им доводилось видеть солдата без брони: мускулистые плечи и предплечья, крепкие, грубые, но удивительно ловкие пальцы.

Нет, дело было в его ногах, способных нести вес вдвое больше его собственного вверх по склону 30 градусов на устойчивом марше. Дело было в его спине, способной поднять одного из его братьев и отнести его в безопасное место без малейшего напряжения. Нет, в бою солдата не волновало, как он выглядит. Важно было то, как он поведет себя под огнем.

В его ухе послышался голос:

— Есть контакт, правый фланг. Какая-то подводная змея или щупальце.

Вот оно!

— Маневры уклонения! Построение треугольником в секторе четыре-два-семь.

В воде перед глазами замерцала голограмма, показывая, где находится этот сектор. Хорошо. Он еще не видел ничего похожего на ориентир. Когда он что-то заметит, сработает его «внутренняя карта», но пока придется довериться технике.

Тишину прорезал жалобный крик солдата, сразу же оборвавшийся. Затем:

— Мы потеряли одного.

Нейт почувствовал волну водяного давления, прежде чем его глаза или датчики обнаружили угрозу. Его братья рассеялись вокруг, ускользая. Он увидел, как какое-то мясистое, губастое щупальце разорвало солдата в двух рядах слева от него, оставив скопления пузырей. Темные облака клубились в тысячах свирепых глаз их головных светильников.

Теперь он увидел, с чем они столкнулись, и проклял себя: как же он мог пропустить это? Всё дно океана было покрыто огромными скоплениями чего-то, похожего на скалы, но это была гигантская, неразличимая колония враждебных жизненных форм. Миллиарды их тянулись, словно рифы, на километры во всех направлениях — целый город безмозглых, ненасытных утроб. Даже сами щупальца были не просто придатками. Скорее, каждый состоял из миллионов меньших организмов, находящихся в странном симбиозе.

За несколько секунд в его уме прокрутились тысячи информационных файлов. Селенома, решил он. Смертоносные. Водятся только на одной планете и точно не на этой… Снова голос:

— Сколько там этих тварей?

— Только одна, достаточно большая, чтобы прикончить вас, если вы не заткнетесь и не сделаете своё дело. Расчищайте путь. Подтяните правый фланг. Наблюдайте друг за другом.

Больше разговоров не было — только действие. В воде зашипели вспышки энергии, высвободив вздымающиеся облака газа, которые угрожали закрыть обзор.

И снова их понимание на уровне инстинкта оказалось неоценимым. Стоило ему лишь увидеть хотя бы одного-единственного солдата, и он засек бы позицию других. Стоило ему хоть мельком увидеть дно океана, и он угадывал размер, форму и местоположение остальной части построения, и, следовательно, определял, где, когда и кому безопаснее стрелять.

Когда еще один человек с криком исчез в глубинах, это не разорвало порядка: солдаты сомкнули строй и продолжали сражаться. Та тварь на дне океана сколько угодно может быть самовосстанавливающимся ужасом, колониальным существом, у которого нет естественных врагов, кроме голода, но Великая армия Республики ничем ей не уступает. ВАР будет жить вечно, причём вместе — бесконечно более стойкая, чем любая отдельная часть.

— Мы потеряли еще одного! — послышался другой голос. — Будьте внимательны и прикрывайте своих братьев!

— Там щупальце!

— Прикрыто.

О селенома было мало что известно, но, хотя Нейт никогда не сталкивался с подобным, он уже знал, как с ними сражаться.

Его бластеры были откалиброваны для подводного боя и уничтожения. Нейт жал на курки, выпуская короткие точные вспышки, нападая справа и слева, сверху и снизу, ускользая от охотящихся щупалец. Он и легион его братьев танцевали боевой танец, разнося щупальца в клочья, пока вода не превратилась в кипящую пену останков селенома.

«Мы — Великая Армия Республики», — с яростью подумал он, оскалив зубы, когда один из его братьев едва увернулся от жадного щупальца. — «Что, теперь вы поняли, на кого нарвались, да, вонючие мусорщики, сосущие дерь…»

Адреналин пробежал по его венам, когда мясистое щупальце сжало его. Зубастые обжоры шлепали по его саням. Огни замигали и погасли. Щупальце жевало его подводный костюм, пытаясь затащить его в зияющую пасть селенома.

Страх охладил его боевой пыл, и он мгновенно сосредоточился на этом. Как там говорил Джанго? Держи свой страх позади, где ему и место. А потом разнеси всё, что впереди, в клочья. Ты справишься.

Тысячу тысяч раз он повторил эти слова и больше в них не нуждался.

Щупальце сжало достаточно сильно, чтобы сломать ребра обычного человека и смять его позвоночник в кашу. Солдаты не были обычными людьми.

Нейт резко вдохнул. Тело его словно превратилось в дюрастил, способное сопротивляться достаточно долго. Как и любой солдат, Нейт мог задерживать дыхание почти на четыре минуты.

Конечно, ему придется выдохнуть, и тогда его ребра сломаются, и селенома сокрушат его, а затем сожрут его разбитое тело в темноте. Нет, так не пойдет.

Он не допускал даже мысли о неудаче. Вместо этого он высвободил винтовку, стреляя короткими вспышками, пока щупальце не разорвалось.

В воде заклубилась чернота.

— Отставить! — кричал голос в его ухе. Он не знал, было ли это общим приказом или предназначалось только для тех, кто был с ним, но это едва ли имело значение. Он плыл в мутной воде. Вокруг него дергались ошмётки селенома — и чего-то другого, что он даже не собирался рассматривать. Возможно, потом, в неизбежных кошмарных снах, которые, разумеется, будут.