Мадлен Л’Энгл - Острова во времени [litres]

– Ты – сонно. Тав, – он коснулся своих светлых волос, – мона. Приходи вечером.

Она покачала головой.

– Большой праздник. Самайн. Музыка. Много музыка. Весело!

Полли прекрасно понимала его, но пока не могла связать вместе достаточно слов, чтобы объяснить, что она обещала не ходить дальше этой стены и не приближаться к Звездному Валуну. И отдает ли Тав себе отчет, что их разделяет не только каменная стена, но и три тысячелетия?

Внезапно он вскочил на ноги: из своего укрытия выползла Луиза Большая. Тав потянулся за копьем.

– Нет! – вскрикнула Полли. – Не трогай ее! Она безобидная!

Может быть, Тав и не понял, что она сказала, но ведь не мог же он не понять, что она имеет в виду… Полли заслонила собой змею.

Он положил копье, стараясь не повредить оперения.

– Я всего лишь хотел защитить тебя, – сказал он не только словами, но и жестами и всем своим видом. – У змей большая сила. Эта сила – мана, хорошая сила, но иногда опасная сила.

Полли кое-как попыталась объяснить, что Луиза – безобидная, неядовитая змея, и к тому же не просто змея, а друг семьи.

Тав дал ей понять, что дружба с Луизой – это хорошо.

– Ты – дар. Дар Матери. Ты придешь? Сегодня?

– Я не могу. Я…

Как сказать «обещала»? Или «бабушка»? «Мать» будет что-то вроде «модр».

– Мать говорит «нет».

Это лучшее, на что она оказалась способна.

– Мать послала тебя! – рассмеялся он. – Ты придешь!

Он снова наклонился к ней и бережно коснулся ее волос кончиками пальцев. Это было похоже на поцелуй. Потом взял копье и зашагал по тропинке в сторону Звездного Валуна.

Полли пошла обратно к дому. Его прикосновение было таким нежным, таким приятным… И он в самом деле сравнил ее рыжие волосы с солнцем. Страх перед ним развеялся. Однако Полли была в растерянности. Почему он готов был убить Луизу? Неужели и в самом деле подумал, будто змея вот-вот укусит? Что он имел в виду, говоря о хорошей силе и опасной силе? Нет, конечно, он вовсе не собирался убить только ради того, чтобы убить. Он всего лишь хотел защитить ее…

За обедом Полли рассказала деду и бабушке о Таве. Они выслушали почти безмолвно. Было очевидно, что они глубоко встревожены.

– Я больше не буду ходить к каменной стене, – пообещала Полли. – Но он был очень мил, правда-правда!

– Три тысячи лет тому назад? – сухо осведомился дедушка.

Они не стали ее бранить за то, что она ходила к стене. За обедом царило непривычное молчание.

Ровно в два прикатил Закари на своей красной спортивной машине. Выглядел он на удивление элегантно. «Будто Гамлет, – подумала Полли. – Гамлет в современной одежде». Черные джинсы и бледно-голубой кашемировый свитер с высоким горлом, черная куртка переброшена через руку. И бледное лицо, обрамленное черными волосами. Тав сравнивал Полли с солнцем, а себя с луной. Хотя у Зака волосы были настолько же темные, насколько светлыми были волосы у Тава, Зак тоже походил скорее на луну, чем на солнце.

Он почтительно поздоровался с дедушкой и бабушкой, охотно присел, чтобы рассказать чете Мёрри о своей работе в адвокатской конторе в Хартфорде.

– Долгие-долгие часы за столом, – говорил он. – Я сейчас чувствую себя так, словно из могилы вылез. Но мне повезло, что я нашел эту практику. Я там многому научился.

«Он снова хочет произвести хорошее впечатление», – подумала Полли.

– Я тут кое-что поразузнал про этот огам, – продолжал Закари. – Как язык, он не такой уж и сложный, верно? На самом деле такое впечатление, словно в этих землях кто-то побывал три тысячи лет тому назад, намного раньше, чем принято считать. Первобытные люди были далеко не так примитивны, как нам хотелось бы думать: они невероятно много странствовали и много где побывали. Те же друиды – отнюдь не невежественные дикари, которые только и могли, что резать глотки во время жертвоприношений. Они умели ориентироваться по звездам. Вообще они потрясающе хорошо разбирались в астрономии.

– Епископ Колубра, наверное, тоже так считает, – заметила Полли.

Бабушка с дедушкой вежливо слушали, но особого энтузиазма не проявляли.

– Хотел бы я поговорить с епископом, – произнес Закари. – Мой начальник, из которого я все это вытряхнул, очень эрудированный, но скучный.

– Нет уж, давайте оставим Полли в двадцатом веке, – улыбнулся мистер Мёрри. Но улыбка вышла натянутой.

– С удовольствием, – кивнул Закари. – Тут у вас вообще есть куда прогуляться?

Насколько знала Полли, в деревне не было ничего, кроме почты, универсама, церкви, автозаправки и магазина, торгующего сельскохозяйственными машинами.

Дедушка тут же предложил им съездить в загородный спортивный клуб. Он заранее позвонил туда и заказал гостевой пропуск. Полли знала, что дедушка иногда играет там в гольф, когда ему бывает нужно потолковать с коллегой так, чтобы их никто не мог подслушать.

– Дорога туда очень приятная, – сказал мистер Мёрри Закари, – особенно теперь, во время золотой осени. Но в клубе сейчас ничего не происходит, если только вы не играете в гольф.

– Мой папа играет, – сообщил Закари. – Я, наверное, тоже буду играть, когда сделаюсь богатым и важным.

– Их бассейн закрыт на зиму. Но можно взять газировку и есть где погулять…

Дедушка явно хотел, чтобы они убрались подальше от дома. И его можно было понять, учитывая обстоятельства.

– А я нормально выгляжу для клуба? – уточнила Полли. Она была в джинсах и фланелевой рубашке.

– Отлично ты выглядишь! – в один голос заверили ее Закари и дедушка с бабушкой.

– Только курточку захвати, – добавила бабушка.

Полли с Закари пошли на улицу через кладовку, и она сняла с крючка красный анорак. Закари указал на дверь в лабораторию:

– А там у вас что?

– Бабушкина лаборатория.

– А можно заглянуть одним глазком? На самом деле, Полли, для меня большая честь познакомиться с твоей бабушкой. Мне хотелось бы посмотреть, где она работает…

– Ну, если только одним глазком… – Полли отворила дверь. – Вообще-то, входить в лабораторию без бабушки строго запрещено, но, если мы просто посмотрим, она возражать не будет.

Закари с интересом заглянул в лабораторию, окинул взглядом рабочий стол с приборами:

– А это что?

– Электронный микроскоп.

– Зачем?

– Ой, много зачем! Например, с его помощью удалось доказать, что каждая клетка окружена плазменной мембраной, отделяющей ее от внутренней среды. Но бабушка им, по-моему, уже сто лет не пользовалась. Сейчас она большую часть работы выполняет в уме.

– А твои родители ведь тоже ученые, да?

– Папа – морской биолог. Вот почему мы почти всю жизнь живем на островах. А мама делает для него все расчеты. Она у нас математический гений.

Полли отступила назад и аккуратно прикрыла дверь.