Валерий Строкин - Небесное Притяжение

— Хорошо, я пойду за одеждой и подумаю, чем еще могу вам помочь.

Оксана отряхнулась от соломы, и пошла к выходу — двум створкам ворот, там сквозь щель пробивалась золотая полоса света.

— Оксана?

— Что? — девушка оглянулась.

Мы долго смотрели друг на друга. Я думал о том, можно ли ее подруге доверять? Девчонки, с которыми познакомились только вчера, с которыми провели ни к чему не обязывающую друг ночь, а с утра просим помочь решить наши проблемы. Что они о нас думают? Но нам не к кому больше обратиться за помощью. Я перевел взгляд на Димку. Он не плакал, углубился в изучение тетради.

— Ты хочешь сказать, чтобы все осталось нашей маленькой тайной? — Оксана улыбнулась, но глаза её оставались серьезными.

— Именно это, хочу сказать, — я улыбнулся ответ.

Она вышла, прикрыла за собой створки ворот.

— Не понимаю, что здесь написано. — Димка отбросил тетрадь в сторону.

— Ничего не надо понимать. Мы едем к морю.

— Правда? — его глаза загорелись.

— Правда.

Хвалей потрогал лоб.

— Голова болит.

— Ты плохо себя чувствуешь и у тебя болит голова, потому что вчера… — я замолчал. Хотел сказать: стукнулся, ударился…Как долго придется его обманывать, сочинять очередной бред.

— Что?

— Вчера у нас была тяжелая дорога.

— Я ничего не помню, — Димка растерянно хихикнул.

— И я ничего не помню. — Глядя на него, невозможно было поверить и представить, что он обладает памятью двенадцатилетнего ребенка. Привычки и вкусы подростка. Черт возьми! Господи, что они с ним сделали? Вчера, Хвалей не помнил, что произошло неделю назад. Сегодня он не помнит, что с ним случилось за шесть лет.

— Ничего Дима, все будет хорошо.

— Правда?

— Правда. Ты веришь мне?

— Раз так написано в тетрадке — верю. — Димка рассмеялся. Снял очки и стал протирать.

И куда мы с тобой доберемся? — подумал я, — не знаю. Сегодня нас ищут еще азартней, охватывая больший периметр поиска, а бежать некуда. И даже если бы и было куда, нас быстро разыщут. С Димкой не спрячешься, а бросать его и мыслей не было.

Пришла Оксана. Кинула мне на колени два свертка.

— Вот одежда.

— Твоему брату достанутся хорошие костюмы, — ухмыльнулся я. — Куда подевалась твоя подружка?

— За неё не волнуйся, помогает тете Даше накрывать столы — Оксана с любопытством рассматривала Димку. — Как он? — тихо спросила она.

— Как и раньше. Слушай, может ты отвернешься, пока мы будем переодеваться?

— И не подумаю, — фыркнула Оксана отворачиваясь.

Хвалею достались старые спортивные, темно-синие штаны, белая майка с красной идиотской надписью: «Что посеешь, то пожнешь». Под лозунгом красовались два зеленых огурца и красный помидор. Сразу видно, кто-то со студенческого отряда оставил. Туфли Димка поменял на кеды и стал похож на деревенского незатейливого хлопчика. Я критически его оглядел и остался доволен, до бойца он не дотягивал.

Я переоделся в затертые джинсы, желтую рубашку с короткими рукавами. Туфли Ишима Ниязовича, оставил на память.

— Скажем, что не совсем плохо, — я коротко рассмеялся.

— Удобнее, чем в костюмах, — отозвался Димка.

— Я не могла отыскать ничего лучше, здесь все так ходят, — стала оправдываться Оксана.

Скрипнули ворота, в сарай вошла Юля. Посмотрев на нас громко расхохоталась, но быстро спохватилась и прикрыла ладонью рот.

— Как дела, Димочка? — обратилась она к Хвалею.

— Нормально, — Димка приблизился ко мне, словно искал защиты.

— Ты не помнишь меня?

— Нет.

— Совсем-совсем? — не поверила Юля.

— Совсем, — кивнул Хвалей.

— Удивительно, — она растерянно оглянулась на Оксану и протянула мне спортивную сумку.

— Это тоже вам.

— Что здесь? — я взял сумку.

— Скатерть самобранка, для дороги.

Библиотечные работники переглянулись:

— Как мы понимаем, вы уходите?

— Вынуждены. Спасибо за скатерть самобранку. Когда-нибудь сочтемся.

— По телевизору новости передавали, говорили про двух солдатиков дезертиров, — как бы между прочим добавила Юля.

Я посмотрел на неё внимательнее.

— Бедные солдатики, — она отвернулась.

— Все совсем не так, — сказал я оглядываясь на Оксану. — Если вам рассказать правду — не поверите.

— Почему? Я верю. — Ответила Оксана косясь на тетрадь присыпанную сеном.

— И я, — Юля наклонилась к Димке и быстро поцеловала. Хвалей покраснел от смущения и спрятался за мою спину.

— Береги его, он хороший парень. Когда ему будет лучше, приезжайте в гости, может он вспомнит меня. Всего вам доброго и удачи, а главное до моря добраться. — Юля пожала мне руку и вышла.

Я нагнулся, поднял дневник, стряхнул с него соломку и спрятал в сумку.

— Пойдем, — Оксана улыбнулась и кивнула на двери. — Вам нельзя задерживаться, скоро гости проснутся.

— А ты здесь причем?

— Кто-то ведь должен довезти вас до станции? Я помогу купить билеты и посажу на электропоезд. У моего брата есть автомобиль, и два месяца назад я получила права.

— Я тоже умею водить машину, — выглянул из-за спины Димка.

— Молодец, — Оксана улыбнулась, — я дам тебе повести машину.

— Правда? — Димка искренне обрадовался, как может обрадоваться двенадцатилетний парень, которого обещали посадить за руль. У меня тяжело заныло под сердцем. Я взял его за руку.

— Оксана, даже не знаю, как вас отблагодарить. Почему ты нам помогаешь?

— Ты все должен знать? Я помогаю, потому что вы мне нравитесь.

— И только?

— Нет. Я верю тебе, Максим.

— Неужели? И чему ты веришь?

— Пока ты спал, я — любопытная девчонка, не удержалась и прочитала твой дневник.

— Теперь все понятно, — пробормотал я. — Извини…

Без приключений, на стареньком пыльном «Москвиче» доехали до железнодорожной станции. Вел машину Димка. Его глаза светились от счастья и оказанного доверия. Станция — громкое название, для обычного полустанка с необычным именем Черная Лукумбовка. На этом полустанке останавливались каждых три часа, только электрички. Нам повезло, электропоезд должен был прийти через пятнадцать минут.

— Станция названа черной из-за председателя, — пояснила Оксана.

— Я думал из-за гармониста.

— Зря смеешься, африканец, который играл на баяне — первый баянист района.

— А, его приятель?

— Балалаечник.

Я захохотал. Оксана оставила нас на пустом перроне — пошла покупать билеты, к небольшому домику смотрителя: в покосившейся, зеленой будке темнело кассовое окошко.

Я посмотрел на Димку, он задумчиво бродил по краю перрона, спихивая на шпалы мелкие камешки. Дрожь пробежала по телу: каждый новый день, у меня отбирает друга. Куда бежим — не знаем и остановиться не можем. Что принесет завтра? Я покачал головой, возникло предчувствие, что нас поймают.