Джон Уиндем - Живые картины Поули

— Я вот что хочу сказать, — терпеливо продолжал я. — Если ты в самом деле хочешь посвятить свою жизнь какому-то благородному делу, то что может быть более подходящим, чем перевоспитание такой личности, как я? Какие богатейшие возможности, просто…

— Это что, своего рода предложение? — спросила Салли.

— Своего рода! Да знаешь ли ты… Боже милосердный! — осекся я.

Мы шли по Тайлер-стрит — короткой, залитой дождем улице, где никого кроме нас не было. Я замолчал оттого, что впереди нас неожиданно появилась какая-то странная машина. Из-за дождя я не мог разглядеть ее как следует, но у меня создалось впечатление, что это был небольшой низенький грузовичок с несколькими легко одетыми пассажирами. Он быстро пересек Тайлер-стрит и исчез. В этом не было бы ничего особенного, если бы Тайлер-стрит пересекала какая-нибудь улица или переулок. Но Тайлер-стрит не имеет перекрестков. Грузовичок просто выехал из стены с одной стороны и въехал в стену с другой.

— Ты видела? — спросил я Салли.

— Но как же он… — начала она.

Мы прошли еще немного и, дойдя до того места, где проехал грузовичок, увидели сплошную кирпичную стену с одной стороны улицы и дома с другой стороны.

— Тебе, наверно, показалось, — сказала Салли.

— Мне показалось? Но ведь ты же сама…

— Но ведь этого не могло быть, это ясно.

— Послушай, дорогая… — начал я.

В это мгновение метрах в трех впереди нас из сплошной кирпичной стены вышла девушка. Мы остановились, онемев от изумления.

Не знаю, были ли это ее собственные волосы, — искусство и наука объединенными усилиями так много могут сделать теперь для женщины — но они были причесаны на подобие громадной золотой хризантемы шириной в полметра, чуть левее центра которой был приколот красный цветок. Эта прическа делала ее голову слишком массивной. На ней было надето что-то вроде короткой шелковой туники розового цвета, которая выглядела бы более естественно в каком-либо ночном клубе, где развлекаются пожилые мужчины, чем на Тайлер-стрит в этот грязный дождливый вечер. Но особенно меня поразили узоры, которыми было расшито это одеяние. Я никогда бы не поверил, что какая-либо девушка могла решиться… Впрочем, это не существенно. Главное то, что она остановилась и мы остановились.

Она стояла… «Стояла» говорю я. Она действительно стояла, но только не на земле, а на высоте 15 сантиметров от тротуара. Она посмотрела на нас обоих, а потом стала всматриваться в Салли так же пристально, как Салли в нее. Прошло, наверно, несколько секунд, в течение которых никто из нас не шевельнулся. Потом девушка открыла рот, как будто начала что-то говорить, но никакого звука не последовало. Тогда она покачала головой, махнула рукой, как будто желая сказать «не обращайте внимания», повернулась и снова вошла в стену.

Салли не двигалась. Блестящий от дождя плащ делал ее неподвижную фигуру похожей на темную статую. Когда она повернулась ко мне, я увидел на ее лице под капюшоном такое выражение, какого я никогда раньше не видел. Я обнял ее одной рукой и почувствовал, что она дрожит.

— Мне страшно, Джерри, — произнесла она.

— Вот уж напрасно, Сал. Тут обязательно должно быть какое-то очень простое объяснение, — сказал я фальшивым голосом.

— Но дело не только в этом, Джерри. Ты обратил внимание на ее лицо? Мы с ней похожи как две капли воды.

— Да, она действительно напоминала тебя, — согласился я.

— Джерри, она была точной копией меня… мне страшно.

— Возможно, это просто игра света. Что бы там ни было, все равно она уже исчезла, — сказал я.

Салли, конечно, была права. Эта девушка была ее точной копией. Я часто потом задумывался над этим сходством.

На следующий день Джимми принес мне утреннюю газету. В короткой передовице, написанной в шутливом тоне, перечислялись граждане Уэстуича, которым за последнее время мерещились странные вещи.

— Наконец-то они обратили внимание, — провозгласил Джимми.

— А как продвигаются твои собственные изыскания? — спросил я.

Он нахмурился.

— Боюсь, это не совсем то, что я думал. Я по-прежнему считаю, что мы имеем дело с экспериментальной стадией, но передатчик, возможно, находится совсем не здесь. Может быть, это просто территория, на которую он настроен для проведения испытаний.

— Но почему именно здесь?

— Откуда я знаю. Куда-то надо было его настроить. А сам передатчик может находиться где угодно.

Он вдруг запнулся, пораженный зловещей мыслью.

— Дело может обернуться очень серьезно. Представь себе, что кто-то вдруг построил передатчик, который может послать сюда людей или, скажем, бомбы — с помощью телепортации…?

— Но почему именно сюда, — повторил я свой вопрос. — Скорее, мне кажется, туда, где находится какой-нибудь атомный реактор или арсенал…

— Пока это только эксперимент, — напомнил он мне.

— Ах да, — сказал я, побежденный. Затем я рассказал ему о том, что мы с Салли видели накануне вечером.

— Что-то такое в ней было, — я прибавил, — что отличало ее от обычных людей.

Джимми многозначительно покачал головой.

— Маскировка, возможно.

На следующий день, после того, как почти три четверти читателей «Вечерних новостей Уэстуича» написали в редакцию о тех странных явлениях, свидетелями которых они были, сообщения газеты утратили свой шутливый тон. Еще через два дня в этом вопросе четко определились два течения. Одно можно было бы назвать классическим, другое модернистским. В лагере модернистов раскольнические группы отстаивали версию телепортажа, выступая против теории стереоскопической передачи на расстояние и спонтанного молекулярного синтеза. Сторонники классического направления разделились на три фракции по своей приверженности к следующим гипотезам: вторжение привидений, внезапное приобретение странствующими духами способности быть видимыми и приближение страшного суда. В пылу дебатов скоро уже стало трудно различить, кто что в действительности видел, а что, с ущербом для истины, приукрасил в разгаре полемического задора.

В субботу мы встретились с Салли, вместе позавтракали и затем отправились на машине за город, к очень милому местечку среди холмов, которое казалось мне идеальным местом для предложения руки и сердца. Но на главном перекрестке центральной улицы впереди идущая машина внезапно резко затормозила. Я последовал ее примеру. То же самое сделала машина за нами. Следующая машина уже не успела. По другую сторону перекрестка также раздался характерный скрежет металла. Я привстал, чтобы посмотреть, в чем дело, и потом помог подняться Салли.