Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти [litres]

Джейми подошел к ставке генерала, и приятным воспоминаниям пришел конец. Расправив плечи, он напустил на себя мрачный вид, подходящий для подобных случаев, и вошел.

Гейтс выглядел неимоверно уставшим. Его пухлое круглое лицо оплыло, маленькие глазки за стеклами очков в тонкой металлической оправе казались опухшими и воспаленными.

– Садитесь, полковник, – сказал Гейтс и протянул Джейми стакан и графин.

Джейми оторопел. Его не раз отчитывали вышестоящие офицеры, так что он знал, что подобные разговоры начинаются отнюдь не с выпивки. Впрочем, он взял стакан и аккуратно отпил.

Гейтс небрежно осушил свой стакан, поставил его и тяжело вздохнул.

– Мне требуются ваши услуги, полковник.

– С радостью помогу, сэр, – осторожно ответил Джейми. Что этому толстому придурку понадобилось? Если его интересует местонахождение Йена или пояснения по поводу убийства…

– Переговоры о капитуляции почти завершены. – Гейтс мрачно глянул на толстую стопку написанных от руки бумаг, должно быть, черновиков документа. – Войска Бергойна под командованием офицеров выйдут из лагеря с военными почестями и будут расформированы на берегу реки Гудзон. У офицеров останутся сабли и обмундирование, у солдат – вещевые мешки. Потом все уйдут в Бостон, где, возможно, получат пищу и приют до отплытия в Англию. Единственное требование – во время этой войны они больше не станут служить в Северной Америке. Щедрые условия, не так ли, полковник?

– Очень щедрые, сэр.

И это удивительно. Что сподвигло генерала, имеющего несомненные преимущества перед англичанами, предложить подобные невероятные условия?

Гейтс кисло улыбнулся.

– Вижу, вы удивлены, полковник. Возможно, вы станете меньше удивляться, если я скажу, что на север движется сэр Генри Клинтон.

И потому Гейтс поспешил принять капитуляцию, чтобы избавиться от Бергойна и успеть подготовиться к атаке с юга.

– Теперь понятно, сэр.

– Хорошо. – Гейтс прикрыл глаза и снова устало вздохнул. – Бергойн выдвинул еще одно требование, прежде чем принять мои условия.

– Да, сэр?

Гейтс открыл глаза и медленно перевел взгляд на Джейми.

– Мне сказали, что вы кузен бригадного генерала Саймона Фрэзера.

– Так и есть.

– Хорошо. Значит, вы не откажетесь оказать небольшую услугу своей стране.

Небольшая услуга, имеющая отношение к Саймону? Неужели это…

– Он как-то сказал своим адъютантам, чтобы его сразу же похоронили, если он умрет за границей. Что и было сделано – его похоронили в большом редуте. А потом, согласно его желанию, тело следовало вернуть в Шотландию, чтобы он смог упокоиться там с миром.

– Вы хотите, чтобы я отвез его тело в Шотландию? – выпалил Джейми.

Если бы Гейтс вдруг станцевал матросский танец на своем столе, он и то удивился бы меньше.

Генерал благожелательно кивнул.

– Вы быстро ухватили суть, полковник. Таково последнее требование Бергойна. Он сказал, что люди любили бригадного генерала, и если его последняя воля будет выполнена, они уйдут охотнее.

Невероятно драматично и вполне в духе Бергойна. И вряд ли он ошибался насчет чувств людей, служивших под началом Саймона, – кузен был хорошим человеком.

Джейми с запозданием осознал, чем обернется для него этот приказ.

– Меня снабдят провизией для перевозки тела в Шотландию? Все-таки блокада, – тактично поинтересовался он.

– Вы – с женой и слугами, если вам будет угодно – поплывете на одном из кораблей Его Величества. А высадившись с гробом в Шотландии, получите некую сумму денег для дальнейшего путешествия. Вы согласны, полковник Фрэзер?

Джейми был потрясен и не знал, что сказать. Впрочем, ответа и не требовалось – Гейтс устало улыбнулся и отпустил его. Испытывая головокружение, Джейми шел обратно к палатке и обдумывал, удастся ли ему выдать Йена-младшего за служанку жены, в подражание Чарли Стюарту.

Рассвет 17 октября, как и многие рассветы до него, выдался мрачным и туманным. Генерал Бергойн оделся с особым тщанием, надев великолепный алый мундир с золотыми позументами и шляпу с плюмажем, – Уильям видел его, когда вместе с остальными офицерами вошел в палатку Бергойна для последнего мучительного совещания.

Пришел и барон фон Ридизель. Он взял все полковые флаги и сказал, что его жена подошьет их к подушкам и тайно вывезет в Брансуик.

Уильям пребывал в глубокой тоске – ему еще никогда не доводилось терять товарищей на поле боя и отступать. Было стыдно, но лишь чуть-чуть; генерал прав: при очередной атаке они могут потерять большую часть армии, настолько плачевно ее состояние.

Люди и сейчас выглядели плачевно. Молча построились и под пение труб и барабанов пошли, высоко держа головы, каждый полк за своим знаменем, одетые в потрепанные мундиры – или ту одежду, которую сумели найти. Генерал сказал, что по приказу Гейтса американцы отступили. «Весьма тактично с их стороны», – бесстрастно отметил Уильям. Враги не станут свидетелями унижения.

Сначала шли англичане в красных мундирах, за ними немецкие войска: драгуны и гренадеры в синем, одетые в зеленые пехотинцы и артиллеристы из Гессен-Касселя.

На речной отмели лежали мертвые лошади, и трупный смрад еще сильней омрачал общую картину происходящего. Артиллеристы оставили здесь пушки, а пехотинцы, идя нескончаемым строем, бросали патронташи и складывали мушкеты. Некоторые солдаты в ярости ломали приклады, прежде чем швырнуть оружие в общую кучу. Уильям видел, как барабанщик пробил ногой барабан, прежде чем уйти. Сам он не был ни зол, ни испуган. Больше всего хотелось снова увидеть отца.

В Саратоге Континентальная армия и ополчение выстроились по обеим сторонам дороги, идущей вдоль реки. Пришли несколько женщин и остановились в отдалении, наблюдая. Я могла остаться в лагере и увидеть историческую церемонию капитуляции с участием двух генералов, но предпочла пойти за войском.

Взошло солнце, и туман рассеялся – последние несколько недель так происходило каждый день. Пахло дымом, октябрьское небо было бездонно-синим. Артиллеристы и пехотинцы ровным строем стояли вдоль дороги, и лишь это построение давало понять, что они одно целое. Люди не надели мундиры, но каждый держал в руках мушкет или винтовку или стоял рядом со своей пушкой.

Пестрая получилась компания. У некоторых были пороховые рога и дробницы, кое-кто нацепил на себя нелепый старомодный парик. Стояли в гробовой тишине, выставив вперед правую ногу и положив правую руку на оружие, отдавая тем самым военные почести проходившим мимо врагам.

Я видела, как напрягся Джейми, когда с отсутствующим выражением лица мимо прошел Уильям, высокий и стройный. Джейми ни кивком, ни иным способом не дал ему понять, что он здесь, лишь немного повернул голову, провожая взглядом Уильяма и его солдат. И выдохнул, как будто освободился от ноши.