Юрий Леляков - Красные сферы (часть 1)

— Какая сволочь здесь разлила вино? — заорал он…»

( «…Но тут он заметил, что сидящий рядом корреспондент из Чаинии записал всё на магнитофон. Министр испугался и отошёл…» — зачёркнуто? Дипломатических отношений нет — откуда быть корреспонденту?)

«…За перегородкой… Ынчхук, Дробыс Грыбот и ещё несколько советовались.

— Итак, — сказал Дробыс Грыбот, — вы, товарищ Выбырбах, вследствие того, что вы министр просвещения, говорите, что у нас в стране детям дают самое лучшее на Эринее образование.

— Могут не поверить. Знаете, как у нас курят и пьют?

Фюрер задумался.

— Знаете что? — сказал наконец он. — Для этого нам пригодятся психодёры и психотёры.

— А кто это?

— Вы должны знать. Это такие беззубы…» (?!) «…Психотёры — это беззубы, которые навязывают другому чужую волю. А психодёры — палачи.

Тут позади раздался грохот, а затем стук. Это упал на пол пьяный министр судебных дел. В Элбинии его называли в правительстве «Крывых орыника» (Генеральный Палач), а в народе его называли «хапа» (вор).

— Я, — сказал он, — предлагаю снабдить психотёров новыми мозгами марки З-И-210, выпущенными в конце квартала, а у психодёров сделать топоро- и наковальнеобразные руки.

— Ваше предложение, дорогой товарищ. принято, — сказал Ынчхук, — только сначала пойдите протрезвитесь, пожалуйста.

Заметив такую дипломатику, пьяница попятился и на четвереньках побежал в правительственный вытрезвитель…»

(Или опять — мозаика «проб пера»?

И тоже — неумелый детский рисунок:

Как… и выглядеть «наяву» не могли бы?)

«…Когда он ушёл, фюрер объявил:

— Итак, первый доклад — мой. 1 ториофа будет торжественная выпивка, а 2-го я читаю доклад. Впрочем… до 2-го я могу и не проспаться.

— Я знаю! — вскочил до сих пор молчавший Блывгух. — Если вы не будете трезвы, передадим запись с предыдущего съезда!..» (?!)

«…— Довольно хороший преступный замысел, — сказал Грыбот. — Принято.

— А когда будет суд? — спросил генеральный палач…

— Сейчас, — начал считать император. — Пьянка — один день, доклад по политике — два, дополнительная речь и награждения — 6 дней, доклад по экономике, речь и награждения к нему — 8 дней, доклад ревкомиссии, речи и награждения — 6 дней, выступления иностранных деятелей — 6 дней, дополнительные речи ко всему — 3 дня, награждения — 2 дня, суд и казнь — 1 день, то есть 33 ториофа. После него будут выборы, повышения в должности и заключительная попойка.

— А какую придумать казнь? — не унимался палач.

— Для руководителей восстания, — начал Блывгух, — пожизненное заключение…

— А если сожжение на костре? — подхалимским голосом спросил заместитель генерального палача.

— Хорошо… Затем, ещё для 10 — пожизненное заключение, для 14 — повешение, для 12 — гильотина, и для четырёх — по 10 лет смерти, то есть… тьфу! — 11 лет каторги на пивзаводе…»

(К этому — никакого образа… Зато ясно, откуда накладка!)

«…Император поспешно утвердил.

— А. может, составим заранее заявки на награды? — предложил Блывгух.

— Правильно, — ответил Ынчхук. — Надо ещё и норму установить.

— Нам троим — по 6 высших, — сказал Грыбот, — а заместителям — по 6 каких-то других…»

(Точно: текст испорчен повторным внушением!)

«…— Я боюсь падении доверия. — возразил Блывгух. — Может, по 4?

— Хорошо, — неохотно согласился Грыбот. — Нашим замам — по 4, но не самых высших…

— Министрам — по 3,— предложил Ынчхук, — а замминистрам — по 2…

— Утверждаю, — сказал фюрер.

— Председателям генерал-арестантств… — начал Блывгух.

— Пойдите и проспитесь, — ответил фюрер. — Не арестантств, а генерал-губернаторств…

— Не боле одной, — вставил Ынчхук.

— Утверждаю. Итак, с высшими наградами обманутых правительств решено.

— А не может ли сорваться?

— А почему может?

— Недавно на сторону Чаинии перешёл Рэньян. Боюсь, как бы нам не потерять Калин, Маят и Таки…

— Поздно, — вставил трусливым голосом министр иностранных дел. — Мои шпионы недавно донесли, что президент Таки решил ввести свою страну в состав Чаинии. Договор подписывают сегодня.

Блывгух рухнул на пол.

— Белая горячка, — сказал император. — Волоките его.

Трое министров понесли своего начальника в душевую комнату.

— А теперь, — сказал Ынчхук, — распределим ордена нашей страны.

Он вынул из кармана лист бумаги и стал записывать названия орденов и медалей напротив фамилий министров. Тем временем фюрер утверждал судебные приговоры, ожидая, когда ему расскажут, за что и кого судят.

— Ваше превосходительство, — обратился к фюреру его заместитель, — в докладе по задачам внутренней и внешней политики обещать то же, что и в прошлый раз?

— Конечно, — высокомерно сказал фюрер. — Потом надо ещё приукрасить отчётную часть доклада и найти какие-то мелкие упущения в работе свылотанхымов.

— Стой! — заорал император, хватая своего заместителя за шиворот. — В докладе по экономике тоже… пообещайте что-нибудь, пусть весь элбинский народ верит. Да и Блывгуху надо это учесть, он будет читать отчёт ревкомиссии.

Поклонившись, зам императора направился к двери вытрезвителя, чтобы доложить Блывгуху, когда тот проспится, о решении Ынчхука.

— Итак, повестка дня, — оглушил всех голос Грыбота, — будет такой:

1. Торжественная встреча съезда.

2. Отчётный доклад ВК СПЭ и основные задачи внутренней и внешней политики.

3. Основные направления развития экономики на 7444–7449 годы.

4. Отчётный доклад ЦРК ВК СПЭ.

5. Выступления иностранных деятелей.

6. Суд и казнь

Фюрер помедлили.

— Когда принесут список обвинений, — выдавил он наконец, — я продолжу…

…6. На явочной квартире…»

(Начало новой главы?)

«…Уже второй час по земному времени я ждал автобуса на остановке «Горсвалка» в Висоствехе. Нельзя сказать, чтобы автобусы там не ходили совсем, но они в основном ходили по 16-му маршруту — на винзавод, крупнейшее предприятие города, а мне нужен был 66-й — на улицу Курипыявх.

— И долго приходится ждать? — спросил я элбинца, стоявшего рядом со мной.

— Долго, — ответил тот. — Все 16-е, 22-е и 33-и идут на винзавод, потому что там работает много людей, а 66-е ходят редко.

Рядом с нами остановился почти пустой автобус с цифрами «22» эринейского алфавита. Постояв секунду, он уехал.

— Вот так всегда, — сказал он. — А трамваев и троллейбусов вообще нет…

— Я слышал, что у вас когда-то открывали трамвайную линию, — сказал я.