Баррингтон Бейли - Тайна мистера Визеля [Альманах научно-фантастических рассказов]

Пришелец был очень безобразен. Черты лица у него были уродливы. Весь красновато-бурый, как мертвый лист, совершенно безволосый на локтях и коленях, он блестел, словно покрытый прозрачной водой, но эта вода не стекала с него. Он был невысок и коренаст и двигался быстро, как молодой, но не работал. Очень странный, совсем ненастоящий, он спокойно стоял, следя за Спетом, не нападая на него, хотя мог бы напасть, ибо не сделал знака мира. Значит, он, наверное, не был из враждебного племени.

Быть может, нестекающая вода была иллюзией и значила, что на самом деле пришелец был духом кого-то, кто утонул.

Пришелец продолжал смотреть. Спет уперся ногами в травянистый берег и потянул бечевку ловушки, стремясь выказать свою силу. Он потянул слишком сильно, и одна ячейка в сети лопнула. Пришелец вошел в воду и стянул сеть так, что ни одна рыба не ушла.

Это был поступок друга. Но когда ловушка была благополучно вытащена на берег, то бурый пришелец отступил без слова или жеста и продолжал смотреть, как и раньше, — словно его помощь была обычной помощью одного родича другому.

Это означало, что бурый был его родичем и членом его семьи. Но Спет видел всех своих живых родичей, и никто из них не выглядел так странно. А отсюда следовало, что бурый был духом — духом утонувшего родича.

Спет кивнул духу, переложил рыбу из ловушки в плетеные корзины и засолил ее. Потом присел на корточки, чтобы починить прорванную сеть.

Красно-бурый дух присел на корточки рядом с ним, потом указал на ловушку и издал вопросительный звук.

— Я чиню сеть, дедушка, — объяснил Спет, давая духу своего родича самое почтительное из названий.

Дух приложил руку ко рту, потом указал на землю и снова издал вопросительные звуки.

— Земля еще сухая, дедушка, — ласково сказал Спет, понимая, что хочет узнать дух. Он встал и закинул ловушку в реку, надеясь что бурый дух полюбуется его силой. Те, которых видишь во сне, часто являются, чтобы сказать что-нибудь, иногда они не могут говорить, но по их взглядам и жестам можно понять, какую весть они несут. Бурый дух имел вид юноши, как Спет, словно он утонул до обряда Повешения. Быть может, он явился днем, а не во сне, потому, что Спет должен умереть и присоединиться к духам раньше, чем станет взрослым мужем.

Думать так было страшно. Дымка, сгущавшаяся на горизонте, казалась зловещей.

Бурый дух повторил сказанное Спетом, и почти Спетовым голосом, слегка смазывая слова: «Земля еще сухая, дедушка!» Потом указал на землю и издал вопросительный звук.

— Земля, — сказал Спет, думая о смерти и обо всех слышанных им песнях смерти. Тут он услышал, как дух повторил слово, увидел у него на лице удовлетворение, и он понял, что дух забыл, как говорить, и что его нужно учить заново словно новорожденного.

От этого учтивость превратилась в простую, веселую игру. Работая, Спет показывал на все и произносил названия, описывал то, что делал, а иногда пел детские трудовые песни, описывающие работу.

Дух следовал за ним и помогал с сетями, и слушал, и указывал на то, что хотел узнать. Вокруг стана у него обвивалась слепая серебряная змея, которой Спет не заметил сначала, и дух обращал к Спету голову змеи, когда тот пел, а иногда сам говорил змее, делая поясняющие жесты.

Спета очень покоробило то, что змее что-то объясняют, ибо все змеи мудры, а слепая змея — это премудрая змея из снов, та, что все знает. Слепой змее не нужно никаких объяснений. Спет отвернулся и не хотел смотреть в ту сторону.

Они с духом продолжали работать, идя вверх по реке, — вытаскивали ловушки, засаливали рыбу и снова забрасывали ловушки, — и Спет говорил о том, что делает, а дух говорил об этом змее, обвитой у него вокруг стана.

Но вот бурый дух протянул слепую серебристую змею к Спету, показав знаком, что тот должен говорить с нею.

В страхе и ужасе Спет упал на колени.

— Скажи мне, Премудрая, если соблаговолишь, — умру ли я при Повешении?

Он ждал, но змея равнодушно лежала на ладони у духа и не шевелилась, не отвечала.

Спет встал и отшатнулся.

— Благодарю тебя, о, Премудрая.

Дух заговорил со змеей, говорил он очень тихо, объясняя ей все осторожными жестами, потом снова обвил ее себе вокруг стана и помог Спету нести груз засоленной рыбы, ничего не говоря, ничего не показывая.

Солнце почти заходило.

Возвращаясь в хижину своей семьи, Спет проходил мимо Говорящего Ящика. Бормочущий черный дух сидел сверху и бормотал, как всегда, но на этот раз Ящик остановил Спета и заговорил с ним, назвав его по имени, и стал расспрашивать о его жизни.

Спет нес тяжелый груз соленой рыбы в двух корзинах по концам коромысла, лежавшего у него на сильном плече. Он устал. Он стоял посреди луга, где в другие поры года текла река, а серебряная хижина духов бросала на него длинную тень. Ноги у него устали, ибо он долго бродил в реке, а разум устал от того, что бурый дух целый день задавал ему вопросы, поэтому он говорил о том, что было на поверхности его мыслей, и не стал обсуждать погоду и рыбную ловлю. Он объяснил, что должен вскоре умереть. Обряд Повешения, делающий юношей взрослыми, начнется с первым дождем, для него назначено пятеро юношей, большинство обычно выживает, но о себе Спет думает, что умрет.

Ящик умолк, и дух наверху перестал бормотать: и Спет понял, что это правда, ибо люди умолкают перед лицом правды, о которой не хотят говорить вслух.

Он сделал Ящику учтивый прощальный жест и направился к своей хижине, чувствуя себя очень расстроенным. На вечернем пиршестве все малыши весело поедали рыбу и коренья и толстели еще больше, а тощие взрослые довольствовались кореньями и травами. Спет был только юношей, готовящимся к посвящению во взрослые, и ему нужно было бы хорошенько есть, чтобы толстеть и накапливать силу, но вместо того он вышел и взглянул на небо и увидел, что оно хмурится. Он не вернулся больше к пиршеству, но прислонился к стене хижины и дрожал, не в силах уснуть. Прямо перед ним лежали маленькие плоскодонные лодки его семьи, лежали в пыли позади хижины, ожидая счастливых дней дождя. Никогда больше ему не плавать в этих лодках!

Висеть вниз головой — это болезненный путь к тому, чтобы стать взрослым, но кто сумел выжить, тот на это не жалуется. А для него Повешение станет очень неприятным путем к смерти.

Задыхаясь, подгоняемый своей новостью, достопочтенный Уинтон подбежал к двоим инженерам, притаившимся на берегу реки.

— Я узнал… — начал было он.

— Тсс, — сказал один из них, не оборачиваясь.

Они смотрели, не оглядываясь и не отрываясь, на маленькое животное у самого берега.

Уинтон подошел ближе и притаился позади них.

— У меня есть новости, интересные для вас. — он сдерживал голос до шепота, но торжество скрежетало в этом шепоте, как напильник по стеклу, и, услышав его, оба метнули на проповедника по быстрому, пытливому взгляду, потом они снова обратились к зрелищу у кромки воды.