Питер Уоттс - Водоворот. Запальник. Малак [litres]

– Не могу поверить, сколько всего тебе приходится делать, – говорила она. Извивающаяся сеть подводного света играла на ее лице. – Эпидемии, моры, обвалы систем. И все на тебе.

– Не все. Нас много.

– Но все-таки. Ты за долю секунды принимаешь решения, от которых зависит чья-то жизнь. – Гвен провела рукой по его предплечью: крылышко черного мотылька. – От любого твоего неверного шага могут погибнуть люди.

– А иногда и от верного.

Ахилл не раз встречал таких Гвен. Как и любая самка млекопитающих, склонная к К-стратегии [9], она питала слабость к обладателям ресурсов – или, в случае с родом Homo, к власти. Скорее всего, она предполагала, что Ахилл таковой обладает, раз может по своей воле вырубить целый город.

Обычная ошибка среди всех особей, придерживающихся К-стратегии. Дежарден обычно не торопился развеивать их иллюзии.

Гвен взяла дерму с ближайшего подноса, вопросительно взглянув на Ахилла. Тот покачал головой. С рекреационными веществами приходилось держать ухо востро: они могли вступить во взаимодействие с профессиональными препаратами, которые в немалых количествах бурлили в его крови. Женщина пожала плечами, прилепила пластырь за ухо и продолжила:

– Как ты справляешься с такой ответственностью? Черт побери, как тебе вообще ее дали? – Она опрокинула рюмку. – Все эти корпы, короли и политики – они бы даже не смогли договориться, в какой цвет покрасить стены в туалете. Почему все они решили дать конкретно тебе чуть ли не божественные способности? Ты что, не допускаешь ошибок?

– Ни хрена подобного.

В неокортексе мелькнула незваная мысль: «Интересно, сколько человек я сегодня убил?»

– Я всего лишь… стараюсь как могу.

– Это да, но как ты умудрился их в этом убедить? Что тебе мешает устроить авиакатастрофу, чтобы отомстить боссу? Откуда они знают, что ты не воспользуешься такой силой, чтобы разбогатеть, или помочь приятелям, или разрушить корпорацию, так как ты не согласен с ее политикой? Что держит тебя в узде?

Дежарден покачал головой:

– Ты мне не поверишь.

– Спорим, угадаю?

– Угадывай.

– Трип Вины, да? И Отпущение грехов?

Он засмеялся, скрывая удивление.

Гвен расхохоталась вместе с ним, протянула руку в ближайший террариум и погладила одну из драгоценных лягушек (тех подкорректировали так, чтобы рептилии выделяли через кожу легкие психотропы). Словно бы ненароком уперлась плечом в руку Ахилла. Гвен отмахнулась от парочки бабочек, те уже обнюхивали ее, выискивая симптомы ухудшения здоровья, чтобы вмешаться и заблаговременно оказать помощь.

– Ненавижу эти штуки.

– Ну ты слегка намешала с препаратами. Испортишь атмосферу, если тебя вырвет прямо на бар.

– А ты весь такой законопослушный. – Гвен потерла большим пальцем об указательный, втирая в кожу лягушачий сок. – И от вопроса хорошо уходишь.

– Вопроса?

– Трип Вины, не забыл? – Она склонилась ближе. – Я всякое слышала, ты тоже. Какая-то разновидность ретровируса, так? Он заставляет тебя быть послушным, прямо на уровне ствола мозга.

Гвен всего лишь гадала. Не знала ничего о химии вины. Скажи ей о взаимодействии глутатиона с синаптическими пузырьками, так она, скорее всего, лишь глупо на тебя уставится в ответ. Гвен понятия не имела о подкрученной токсоплазме или о крохотных перепутанных каплях ревертазы, которые запускали всю систему. И, даже если была бы в курсе, это ничего не меняло. Воздействие таких веществ нельзя осознать, пока не почувствуешь их в себе.

Гвен слышала только о «ретровирусах» и даже в них была не уверена.

– Нет, – ответил Ахилл. – Ты ошиблась. Извини.

Он даже не лгал. Вирус служил всего лишь переносчиком.

Она закатила глаза:

– Я так и знала, что ты мне ничего не скажешь. Они ник… Я так и знала.

– А с чего дайверский прикид? – Неожиданно ему показалось, что сменить тему – это хорошая мысль.

– Рифтерский шик, – Гвен еле заметно улыбнулась уголком рта. – Солидарность через моду.

– Не понял… рифтеры теперь – политическая тема?

Она слегка оживилась:

– О, да ты знаешь. Ты ведь не постоянно мир спасаешь.

Он не знал. Хотя пару месяцев назад действительно проскальзывало какое-то трепыхание, когда некий не в меру упорный журналист умудрился протащить историю через цензоров АмСети. Оказывается, Энергосеть нанимала жертв инцеста и ветеранов войн для управления глубоководными геотермальными станциями – в теории к хроническому стрессу в подобной окружающей среде лучше всего приспосабливаются те, в ком (и как словоплеты это выяснили?) такая предрасположенность вырабатывалась с самого детства. Пошли обыкновенные взвизги общественного гнева от «да как вы смеете эксплуатировать жертв насилия ради нескольких мегаватт» до «как вы смеете доверять энергетическую сеть кучке психов и забитых недоумков».

Скандал длился довольно долго. Но потом Полосу поразила какая-то новая разновидность лошадиного энцефалита, и кто-то отследил ее источник до бракованной партии контрацептивов в циркуляторах. А теперь, естественно, всех еще лихорадило от Большого Толчка на западе, поэтому о рифтерах и их проблемах практически забыли.

По крайней мере Ахилл так думал. Но теперь рядом с ним стояла эта женщина, и из каких бы источников она ни почерпнула свои представления о моде…

– Послушай, – решилась Гвен. – Спорим, ты устал постоянно сражаться с силами энтропии? Не хочешь отвлечься и для разнообразия подчиниться второму закону термодинамики?

– Энтропия – это не сила. Распространенное заблуждение.

– Да хватит уже болтать. У них тут есть комнаты внизу. За первый час я заплачу.

Дежарден вздохнул.

– Что? – спросила Гвен. – И не говори, что тебе неинтересно, – твои жизненные показатели подскочили от возбуждения, как только я зашла. – Она постучала по одному из аксессуаров на костюме – Дежарден с запозданием заметил датчик биотелеметрии.

Он пожал плечами:

– Верно.

– Так в чем проблема? Не принял сегодня таблетки? Я чистая.

Она показала ему татуировки на внутренней поверхности запястья: ее иммунизировали против целого арсенала инфекций.

– На самом деле я… я просто не слишком общителен.

– Это правда. Ну давай уже. – Гвен твердо положила ладонь ему на руку.

– Я полагаю, Кайфолом, – раздался сзади женский голос, – собирается отвергнуть ваше предложение по двум причинам. Не принимайте отказ близко к сердцу.

Дежарден на мгновение закрыл глаза:

– Я думал, ты себе не потакаешь.

В поле его зрения вступила тощая и несущая одни неприятности филиппинка ростом в метр семьдесят.

– Я – Элис, – сказала она.

– Гвен.

– Первая причина в том, – продолжила Джовелланос, – что у него срочный вызов.