Жорж Блон - На суше и на море

Дальше шел дневник воздухоплавателя. Правда, с самого начала поражала странная надпись на дневнике, напечатанная в этой книжке на восьмой странице:

«Северный полюс, Главный город, 18 ноября 1897 года».

И там же:

«…Прошу не разыскивать меня и не снаряжать для этой цели никаких экспедиций до тех пор, пока я сам когда-нибудь не извещу об этом весь мир… За мной следят, но… (дальше надпись испорчена)».

О каком «Главном городе» на Северном полюсе говорит Андре? И кто за ним следит? Это было необъяснимо. Однако дальше в дневнике говорилось примерно о том же, что и в признанной всеми подлинной депеше Андре от 13 июля.

Вот фрагменты из этого дневника:

«11 июля… Ветер был не очень силен, но… мы пролетели к северу около четырехсот миль».

«13 июля. Вечером… Выпущено 4 пары голубей. Первая пара пущена без особой надобности несколько часов спустя после отлета с твердой Земли… Вторая пара выпущена вчера после полудня, а третья и четвертая — сегодня, утром и вечером… Нас постигла неудача: из-за набежавшей тучи, охладившей воздух и опустившей аэростат, вчера вечером мы попали в ток воздуха, который имел направление с востока на запад… Пришлось пролететь к западу более двухсот миль… Теперь мы находимся приблизительно у 30°40′ западной долготы и 82° северной широты. Скорость полета около 25 миль в час».

Что ж, в руки людей попал, видимо, подлинный документ. Это казалось бесспорным.

Но что это? Дальше в дневнике описывались удивительные вещи:

«6 августа… Я не грежу, а живу, мыслю и чувствую; я сам несомненный обитатель нового странного мира, короче говоря, я живу на Северном полюсе, среди странных населяющих его существ…»

И дальше:

«Я невольно посмотрел в сторону таинственного неизвестного Севера и… чуть не уронил подзорную трубу в море: под ветром, милях в двадцати перед нами, совершенно явственно обрисовался низкий темный берег.

— Земля!.. — крикнул я вне себя от охватившего меня волнения.

— Земля!.. — повторили, как эхо, мои товарищи, хватаясь за бинокли…

…На небольшом, поросшем низкими деревьями плато возвышались какие-то удивительные, чрезвычайно странного вида постройки.

— …А где же люди? — невольно вырвалось у Стриндберга.

— И люди есть, — снова сказал зоркийФренкель.

Действительно, внизу, на земле, неподалеку от построек, показалась небольшая группа людей».

Если бы читатели дневника ближе знали спутников Андре, они заметили бы, кроме этих «удивительных открытий», фальшь в характеристике Френкеля. «Зоркий»! Френкель мечтал стать военным, но плохое зрениеи перенесенная в юношеском возрасте операция заставили его отказаться от этой мысли.

А дальше в дневнике сообщалось уже совсем нечто фантастическое:

«— А вот и стада их, — заметил наконец Стриндберг.

— Какие стада? — удивился Френкель. — Это слоны; их, насколько я знаю, в Индии не пасут стадами.

— Нет, это не слоны, — возразил я, — а самые настоящие мамонты.

— Мамонты?..

…На одном из мамонтов сидел с небольшой палочкой в руках бородатый пожилой туземец, по-видимому пастух странного стада…

…Островитяне летели при помощи громадных белых искусственных крыльев, очень похожих по форме на крылья обыкновенной летучей мыши. Кроме того, у каждого из них был прикреплен к ногам длинный двухлопастный руль…

В одну секунду за борт полетели мешки с песком… Аэростат стал подниматься с невероятной быстротой… Я взглянул за борт. Внизу, на расстоянии менее тысячи футов, описывая в воздухе громадную спираль, вслед за аэростатом поднимались вверх островитяне, с каждым мгновением быстро нагоняя его».

На этом дневник обрывался.

Современники, конечно, были поражены открытиями Андре. Ведь никто до него не был на полюсе и не знал, чтó там: суша или море, мертвое царство или населенный людьми и животными мир? Впрочем, очень уж невероятным казалось все это! Читателей обуревали сомнения. А может быть, под воздействием тяжелых потрясений в полете Андре сошел с ума? И насколько достоверны эти дневники? Посыпались запросы об источнике.

Кнют Френкель

Никто, правда, тогда не заметил, что разрешение цензуры на выход книги было дано раньше — 13 ноября 1897 года, — чем произведена надпись на дневнике, сделанная будто бы самим Андре, — 18 ноября 1897 года.

Ждали выхода в свет окончания записок Андре. Ведь издатель сообщал, что, « если позволят обстоятельства, следующие выпуски будут иллюстрированы найденными в рукописях рисунками. Второй выпуск выйдет в самом непродолжительном времени ».

Читатели не дождались опубликования всего дневника Андре: разгоревшиеся страсти были слишком велики, а запросов было слишком много, чтобы издатель с тем же спокойствием и уверениями в подлинности «чрезвычайно интересного и безусловно ценного сочинения о полярных странах» мог и дальше дурачить читателей. Кто бы мог подумать, что это был всего-навсего недобросовестный прием беллетриста, подписавшегося « переводчик А. В-ский ». В конце XIX века под таким псевдонимом в России скрывалось более десятка беллетристов.

А ведь дневник был издан громадным для того времени тиражом — десять тысяч экземпляров!

Эта книжонка, по-видимому, переполнила чашу терпения публики. Она как бы пробудилась и избавилась наконец от обычного безразличия. Шумели, спорили, возмущались…

Любители сенсаций, кажется, устыдились за свои фальшивки. Постепенно нелепые слухи прекратились, страсти поулеглись.

Миновала зима. Снова наступило лето. Истекал уже год с того времени, как воздушный шар «Орел» бесследно исчез на пути к полюсу. А от Андре не поступало больше никаких сообщений.

И о нем стали забывать. Помнили о нем только родные и близкие. Они добились того, что в августе 1898 года шведское правительство послало к Шпицбергену специальную экспедицию для поисков Андре на пароходе «Антарктида». Экспедиция особенно тщательно обследовала крайние точки архипелага на севере и востоке. Она побывала на Семи островах, где заблаговременно была создана продуктовая база для Андре, и даже высаживалась в августе 1898 года на покрытом вечным ледовым щитом юго-западном пологом берегу острова Белого.

Тем временем норвежские китобои искали Андре вдоль берегов Восточной Гренландии. А американский журналист Вальтер Уилман надеялся найти воздухоплавателей на мысе Флора в южной части Земли Франца-Иосифа.

Но нигде никаких следов!

Прошел еще год. И тут Андре как будто бы снова попытался дать знать о себе. 14 мая 1899 года к Кодла-фьорду на западном берегу Исландии прибило морским течением пробковый буек с цифрой 7. Хорошо сохранившийся текст на форменном бланке экспедиции Андре гласил: